– Десяток. Или нет, давай двадцать.
– Первого или второго класса?
– Думаю, что первого. Просто нет времени ждать.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Шона. – У вас там, должно быть, несладко. Поверить не могу, что так все получилось.
– Я тоже. Сама не знаю, что со мной. Но пока держусь. Что говорят в деревне?
– Да только об этом и говорят.
Табита устало вздохнула.
– А тебе нетрудно передать мне телефонные номера моих соседей по деревне?
– Кого именно?
– Да кого угодно. Кто мог бы помочь мне. Я имею в виду городские номера. Звонки отсюда ужасно дорогие, а денег у меня, сама понимаешь…
– Вообще не пойму, о ком ты говоришь. Может, хоть фамилии подскажешь?
Табита уже было открыла рот, но тут откуда-то со стороны появилась чья-то рука, и разговор прервался. Табита обернулась. Позади нее стоял охранник, которого она раньше не заметила. Бледный, опухший, он выглядел словно сильно накачанный мяч.
– Э, что за фигня? – возмутилась Табита. – Я вообще-то по делу разговариваю!
– Обед, – промолвил страж и отвернулся.
Глава 4
Табита лежала в постели, свернувшись в клубок. Краем уха она слышала негромкие шаги Микаэлы, шум спускаемой в унитазе воды, какие-то шорохи. Она зажмурилась и натянула на голову простыню, словно затворяясь в темной пещере. Двигаться совсем не хотелось, да и свет мешал. В голове тяжко ворочались разные мысли.
– Ну давай, поднимайся, – раздался голос Микаэлы.
Табита ничего не ответила.
– Вставай, Табита!
Простыня слетела с ее лица.
– Не могу.
– Можешь. Ты должна!
Табита открыла глаза. Во рту было сухо.
– Встала! – приказала ей Микаэла.
– Как вы себя чувствуете?
Табита посмотрела на бейджик, что болтался на шее у психиатра. На фотографии доктор Дэвид Хартсон имел более пышную шевелюру и носил очки в другой оправе.
Коренастая надзирательница с длинными волосами – та самая, которую Табита видела в первое утро, – вывела ее из камеры и провела по коридорам сквозь бесчисленные двери. Наконец, они вошли в помещение, которое выглядело совсем не по-тюремному, а, скорее, напоминало самый обычный кабинет врача.
– Можно я первая спрошу?
– Разумеется.
– Кому это нужно?
Доктор Хартсон смущенно улыбнулся:
– Я вас не понимаю.
– Вы доктор. Вы здесь для того, чтобы помочь мне или поставить диагноз?
– Хороший вопрос, – кивнул врач. – Я действительно судебный медик. Но если мне покажется, что с вами что-то не так, я сделаю для вас все, что смогу. Итак, как вы себя чувствуете?
– Меня посадили в тюрьму и обвиняют в убийстве. Поэтому, как вы понимаете, я чувствую себя не очень.
– Не было ли у вас мысли о самоубийстве?
Табита отрицательно покачала головой:
– У меня такое ощущение, будто я попала в автокатастрофу, причем это повторяется снова и снова. Но скоро им станет понятно, что все это чепуха, и меня выпустят отсюда.
Доктор Хартсон потянулся за бланком, расправил его и положил перед собой. Затем достал из кармана ручку, щелкнул ею и стал записывать. Табита рассказала ему о своих школьных годах, о родителях, о смерти отца от сердечного приступа, когда ей исполнилось тринадцать, и о смерти матери два года назад. Доктор поинтересовался, сильно ли она переживала, и Табита сказала, что смерть родителей произвела на нее тяжелое впечатление. Была ли она близка с родителями? Табита на мгновение задумалась, и ответила, что было по-разному. Доктор никак внешне не реагировал на слова Табиты, а, нахмурившись, просто заполнял строку за строкой. Что именно он писал, Табита не могла разглядеть.
– Вы работаете?
– Да, я внештатный редактор учебников естествознания.
– Были ли у вас психические расстройства?
– Что вы имеете в виду?
– Расстройства, требовавшие медицинской помощи.
– Иногда случались легкие депрессии.
– Сейчас вы принимаете лекарства?
– Уже нет.
– У кого вы проходили курс лечения?
Табита, запинаясь, назвала пару фамилий, которые доктор тоже занес в свой бланк.
– Лечение имело положительный результат?
– Когда как.
– Провалы в памяти бывали? Потеря памяти?
– Не помню, – сказала Табита и нервно усмехнулась. – Простите, я не хотела. Я вообще не люблю шутить.
– В больнице когда-нибудь лежали?
– Была раз, когда училась в колледже, – стараясь казаться небрежной, произнесла Табита. – Я тогда бросила учебу.
– И попали в больницу?
– Ну, не в больницу… так, скорее, в клинику.
Она услыхала скрежет ручки о бумагу и добавила:
– Это было давно.
– Понятно. Но потом вы вернулись в колледж?
– Нет.
– А на кого вы учились?
– На архитектора.
– А сейчас работаете редактором?
– Да.
– Вам по душе ваша работа?
– Я сама себе начальник.
– И вам нравится быть самой себе начальником?
– Мне не нравится не быть им! – сказала Табита, и врач внимательно посмотрел на нее.
Ей захотелось зарядить ему в глаз.
– И как вы жили последнее время? – спросил доктор после некоторой паузы.
– Да как все, – пожала плечами Табита. – Иногда хорошо, иногда не очень. Зимой в деревне бывает мрачновато. В четыре вечера уже темно, ну вы понимаете?
Хартсон улыбнулся, однако глаза его остались холодны.
– Я понимаю вас. Но зачем вы решили переехать обратно в деревню?
– После смерти мамы я получила кое-что в наследство. И купила старый дом. Я о чем-то таком мечтала.
– Интересно. И в чем же заключалась ваша мечта?
– Мне нравится жить в собственном доме. Я люблю заниматься ремонтом. Мне приятно работать руками.
– А как вы себя чувствовали за пару недель до убийства?
– Да как обычно.
– То есть и хорошо, и плохо?
– Ну, скорее, хорошо, – покривила душой Табита.
– А в день убийства?
– Что?
– В тот день как вы себя чувствовали?
Табита посмотрела на кончик пера, что водило по бумаге, затем перевела взгляд на маленький влажный рот доктора. Нет, этому человеку она не хотела рассказывать правду.
– Да так себе, – произнесла она.
– То есть вы не можете отчетливо вспомнить?
– Не-а.
– Вы не помните точно, что происходило в тот день?
– Точно сказать не могу.
– Понятно, – отозвался доктор. – Понятно…
– Не думаю.
– Что, извините?
– Не думаю, что вам все понятно, – сказала Табита.
«Не напирай», – сказал ей внутренний голос.
– Просто это был обычный день, ну… понимаете… как у всех бывает. У вас такое бывает?
– Речь не обо мне, а о вас, о вашем состоянии.
– Да. Хорошо. Просто я мало что помню, и это все ерунда. Ведь так?
Доктор Хартсон немного подумал и ответил неопределенно:
– Да.
Он вновь заглянул в свой листок и спросил:
– Вы с кем-нибудь состояли в дружеских отношениях? Делились вашими проблемами?
– Я ни с кем не обсуждаю свои проблемы.
– Вам казалось когда-нибудь, что возвращаться в деревню оказалось ошибочным?
Какое-то время Табита с трудом подбирала слова.
– Сейчас мне кажется, что это действительно было большой ошибкой, – произнесла она.
Доктор поднял на нее взгляд:
– Я имел в виду – до убийства?
– Ну нет, я же только-только переехала. Прибирала в доме. Думала о том о сем.
– И о чем же вы думали?
– Что делать со своей жизнью. Впрочем, на данный момент этот вопрос, кажется, решен.
Табита хотела горько пошутить, но доктор даже не усмехнулся. Он перестал водить ручкой по бумаге и принял задумчивый вид.
– Ну, с этим вроде все.
Он отложил в сторону заполненный бланк, под которым оказался еще один чистый.
– Возможно ли посмотреть результаты вашего медицинского осмотра?
– А зачем вы спрашиваете?
– Мне нужно получить ваше согласие.
Доктор перевернул бланк и придвинул его к Табите. Она взяла протянутую ей ручку и поставила подпись.
– Все, кажется, хорошо?
– Все довольно просто.
– Что вы хотите этим сказать?
– А что вы хотели бы услышать?
– То, что я не могла сделать что-нибудь подобное.
Доктор ничего не ответил. Он только лишь улыбнулся, как обычно делают люди в конце светского вечера, прежде чем сказать: «О, я думаю, мне лучше уйти!» Однако в данном случае уходить нужно было именно Табите. Она оглянулась – ей очень не хотелось покидать кабинет, чтобы вновь оказаться в тюрьме.
– Все выглядит нереальным.
– И это вполне естественно.
Они оба встали со стульев.
– До свидания, мисс Харди.
– «Мисс Харди»… Меня никто так не называет. Просто «мисс». Хотя это ерунда. Да, кстати, если бы я заявила, что у меня есть склонность к самоубийству, что бы вы сказали?
Доктора удивил ее вопрос.
– Тогда я бы рекомендовал вам побеседовать с тюремным медиком.
Табита хотела было сердито напомнить ему, что он, в общем-то, сам является врачом и его основная задача – помогать людям, оказавшимся в трудных обстоятельствах. Но доктор Хартсон был нужен ей в качестве союзника. Так что Табита вышла из кабинета и сразу же увидела Мэри Гай, на поясе у которой позвякивала внушительная связка ключей.
Глава 5
Табита сидела в тюремной библиотеке. Тут было прохладно, но все же не так, как в камере. И хотя за окном была видна облупившаяся белая стена с колючей проволокой, Табите казалось, что она находится в самой обычной читальне. Библиотекарша с худыми руками и светло-каштановыми волосами мило улыбнулась:
– А вы у нас в первый раз?
Табита кивнула, внезапно лишившись дара речи.
– Меня зовут Галя. Приятно, что вы зашли.
– Табита, – хрипло представилась посетительница.
– Вы любите читать?
– Да. Но книжек с собой не захватила. Вот, приятельница должна скоро подвезти.
– Ну что ж, – качнула головой Галя. – Правильный выбор. Хотелось бы видеть здесь побольше народу.
Табита посмотрела по сторонам. Кроме одной женщины, что сидела за столом, читателей больше не наблюдалось.