— Посидите здесь, пока я схожу в магазин, — попросил Адам и улыбнулся, видя удивление на лице Лаури. — Я ведь с собой ничего не захватил, мне нужны рубашки и тому подобное, и еще бритва.
— Недолго, пожалуйста, — искренне попросила Лаури и тут же покраснела, когда он пожал ей руку.
— Скажи, где ближайший магазин, и я обернусь за полчаса.
Как только Адам ушел, практичная Фран тут же принялась за посуду, а Дженни еще раз извинилась за Кей.
— Она просилась пойти сегодня со мной и помочь, но, наверное, тебе это неприятно…
— Почему же? — сказала Лаури. — Я, правда, сомневаюсь, что кто-нибудь обратится в ясли после случившегося. Но если Кей хочет прийти и помочь в магазине, я думаю, это неплохая идея. Сегодня канун Рождества, не забудь. А кроме того, — и она пожала руку Дженни, — Кей будет гораздо лучше, если она возьмется нам помогать. Это ведь не ее вина. Я действительно не виню ее — откуда ей было знать?..
Дженни с благодарностью сжала руку Лаури.
— Ты такая добрая. Я прямо сейчас звоню ей. К тому времени, когда Адам вернулся, магазин уже был открыт, и там командовали Дженни и безмерно благодарная Кей, а Фран осталась с Лаури: ее здравый смысл и практичность помогали Лаури не терять голову.
Фран открыла Адаму дверь, лукаво улыбнувшись при виде множества пакетов:
— Настоящий Дед Мороз! Я иду вниз. Держись, Лаури!
Когда они остались одни, Лаури бросила недоуменный взгляд на пакеты, потом на Адама.
— Ты вроде сказал, что идешь за рубашкой.
— Я купил не одну, а также все для бритья, поскольку твоя ванная не богата бритвенными принадлежностями…
— Вообще-то, у меня есть небольшая электробритва, ты бы мог ею воспользоваться, если б сказал мне. — Лаури уставилась на огромную сумку на колесиках. — А это что, никак еда? — с осуждением спросила она.
— В кухне у тебя почти ничего нет, — отметил Адам.
— Это правда. Я ничего позавчера не покупала, потому что мы… мы сегодня должны были уехать… — Лаури отвернулась, пытаясь сдержать слезы. — Я разберу покупки. А ты можешь переодеться в моей спальне.
— Извини, что так долго, — сказал Адам, поднимая сумку. — В моем излюбленном фирменном магазине было настоящее столпотворение, словно там идет матч по регби. Слава Богу еще, что я пришел к открытию. Но зато все основные покупки удалось сделать под одной крышей.
Лаури выдавила улыбку.
— Ты всегда носишь рубашки из универмага?
— Всегда, — без зазрения совести соврал он. — Как насчет кофейку?
В магазинчике все утро было полно народу; в ясли, правда, как и предполагала Лаури, никто не обращался, но в помещении магазинчика было не протолкнуться. Приходили и любопытные, доложила Фран, жаждущие взглянуть на несчастную мамашу, но в основном магазинчик жужжал от настоящих покупателей, торопящихся сделать последние покупки; немало их постоянных клиенток пришли специально, чтобы выразить сочувствие. Две из них дали ценную информацию о пожилой даме, сажавшей малышку в машину. Одна молодая женщина припомнила марку машины, а другая рассказала, что ребенок был одет в желтое пальтишко с капюшоном и что женщина долго копалась, привязывая девочку к сиденью.
— По крайней мере она позаботилась надежно усадить Розин, — проговорила Лаури, заставляя себя видеть во всем лучшее.
Фран кивнула.
— Это говорит о том, что она не причинит ей вреда. Кстати, — добавила она, входя в дверь, — у меня уже есть пара предложений насчет лошадки-качалки. Я, конечно, отказала.
— И правильно сделала, — согласилась Лаури, стараясь не смотреть на Адама.
Утро тянулось невыносимо, хотя для стороннего наблюдателя сцена показалась бы идиллической: Адам читал принесенные газеты, а Лаури возилась с бельем для глажки, которого всегда хватало с избытком. Они непрерывно глотали кофе, но ни один не притрагивался к печенью и сдобным булочкам, которые купил Адам; только Фран со своей командой по достоинству оценили их в обеденный перерыв, потому что никто не хотел идти домой.
Телефонные звонки не умолкали. Звонили соседи, чтобы сказать теплое слово утешения, звонили Сара и Холли — им не терпелось узнать новости, после полудня еще раз позвонила Элис Хокридж. Поговорив недолго с сыном, она на сей раз позвала к телефону Лаури.
— Я хотела сказать, что я молюсь за тебя — от всей души, — твердым голосом сообщила мать Адама. — И еще я велела Адаму уговорить тебя что-нибудь съесть.
Лаури слабо засмеялась.
— Он только этим и занимается. Можно подумать, что ничего важнее не существует. В трубке помолчали.
— Постарайся не быть с ним слишком суровой, милая.
— Миссис Хокридж, если… нет… когда я снова увижу Розин, я думаю, что уже ни с кем и никогда не буду суровой!
— В таком случае я буду молиться еще усерднее. А теперь я кладу трубку, чтобы не занимать попусту линию.
Время обеда пришло и ушло, а Адам все пытался уговорить Лаури чего-нибудь поесть. Время тянулось невыносимо долго, и она все больше нервничала, уже с трудом поддерживая разговор, а Адам, который и сам чувствовал себя не лучше, не пытался поднять ее настроение. Где-то днем Лаури внезапно прорвало: она уронила голову на руки и горько зарыдала; Адам обнял ее, укачивая как ребенка. Когда она наконец подняла заплаканное лицо, он нежно поцеловал ее трясущиеся губы и смахнул с мокрого лба пряди волос.
— Не сдавайся, Лаури.
Она отодвинулась и села прямо.
— Прости. Что-то на меня вдруг накатило. У меня, должно быть, ужасный вид. Пойду приведу себя в порядок.
Когда она через некоторое время вернулась, лицо ее было немного подкрашено, и Адам с одобрением взглянул на нее.
— Вот это моя девочка, — начал было Адам и тут же запнулся, заметив взгляд Лаури. — Это я так, к слову пришлось, не сердись.
— Нет, ничего, — с решительным видом улыбнулась Лаури. — Никаких больше слез, обещаю. Я ведь не плакса, ты же знаешь.
— Нет, — ответил Адам. — Не знаю. Ты мне ни разу не дала возможности узнать.
— Правда. — Лаури полностью овладела собой. — Я, пожалуй, не откажусь от одной из твоих булочек… — сказала она и тут же прервала себя, потому что затрезвонил телефон. Она бросилась из комнаты, чтобы ответить.
— Мисс Морган, это Кокс.
— Инспектор. Какие новости?
— Прошу не слишком обольщаться, но у меня кое-что есть для вас. Мы сейчас заедем к вам и отвезем по одному адресу, который нам дали.
Лаури чуть не задохнулась.
— Вы нашли Розин? Где она? Кто забрал ее?..
— Мисс Морган, спокойствие! Ничего конкретного мы еще не знаем. Но вы нам нужны, чтобы опознать ребенка.
Лаури вдруг похолодела и оперлась об Адама.
— Опознать? Что вы хотите этим сказать?
— Ничего страшного. Ребенок, о котором мы узнали, жив и здоров. Даю слово. Но еще раз подчеркиваю: никаких гарантий, что это ваш ребенок, нет.
Как только Лаури положила трубку, Адам схватил ее за руки.
— Ну? — резко обратился он к ней. На его изможденном лице лихорадочно блестели глаза.
— Они сейчас приедут за мной…
— Ты же не поедешь без меня? Она нетерпеливо кивнула.
— Ну конечно, нет! — И передала все, что сообщил инспектор Кокс. — Говорил он очень осторожно. Не хотел меня обнадеживать. Ты скажешь девочкам?
Адам бегом спустился вниз и тут же вернулся, перепрыгивая через две ступеньки, и обнял Лаури.
— Не очень на это рассчитывай.
— Как же мне не рассчитывать! — почти выкрикнула она, затем сделала глубокий вдох и овладела собой. — Конечно, ты прав. Но это так трудно, Адам.
— Само собой, трудно. — Он протянул ей пальто. — Надень шарф или что-нибудь теплое. На улице холодина.
Когда сержант Бойс приехал за ними, Лаури и Адам уже ждали его в холле. Лаури стояла, застыв как изваяние. Адам метался из угла в угол, точно тигр в клетке.
— Пришло сообщение из квартиры в богатом квартале в Глочестер-Плейс.
— Вы думаете, это Розин? — настойчиво спросил Адам, не дав Лаури открыть рот.
— Человек, который звонил, полагает, что да. Он был очень взволнован. Просто попросил приехать как можно быстрее. Скоро увидим сами.
Когда машина подъехала к шикарному многоквартирному дому, Адам помог Лаури выйти из машины и, обняв ее одной рукой, повел вслед за инспектором к лифту. В глубоком молчании они вышли на лестничную площадку, и инспектор позвонил в одну из четырех дверей.
Их впустил худощавый мужчина. Вид у него был очень сконфуженный. Инспектор Кокс представился сам и представил всех.
— Меня зовут Чарлз Бланшар, — представился хозяин, впуская их в прекрасно обставленную комнату, выходившую окнами на ухоженные сады. — Позвольте коротко все вам объяснить, прежде чем вы увидите ребенка. Она в полном порядке, клянусь. — Он перевел беспокойный взгляд с Лаури на Адама. — Я понимаю, что трудно извиниться за произошедшее. Я сам никак не могу опомниться — я только что приехал сюда, чтобы забрать к себе на Рождество свою мать. Вчера вечером я увидел по телевизору фотографию пропавшей девочки, так что можете представить мой ужас, когда мама вручила мне этого самого ребенка, заявив, что она нашла прекрасный рождественский подарок для нас.
— Ради Бога, мистер Бланшар, не держите меня в неведении, — взмолилась Лаури, не в силах ждать ни секунды больше. — Где мой ребенок?
— Сейчас, сейчас я отведу вас к ней, — живо откликнулся Чарлз Бланшар. — Она заснула, и я попросил соседку посидеть с ней, пока я вынужден был заниматься с матерью — она в состоянии полной невменяемости. Ее госпитализировали. Врач приехал за ней, и я должен ехать туда же, как только мы все уладим. Простите меня, но последние час-два здесь черт знает что творилось. Пройдите сюда.
Пальцы Адама с силой сжали руку Лаури, когда они последовали за Чарлзом Бланшаром в маленькую комнату. Пожилая женщина мгновенно вскочила с краешка кровати, и это резкое движение разбудило спящего ребенка. Припухшие глазки малышки открылись и тут же засветились, как две звездочки, при виде мамы.
— Мам-мам-мам-мам! — заплакала Розин, протянув к ней ручонки, а Лаури подхватила ее и прижала ее головку к щеке, не в силах поверить, что ее ребенок у нее на руках, цел и невредим. И тут обеих обхватили руки Адама, словно подтверждая, что все действительно так и что кошмар кончился.