Они остановились около мостика.
— Я бы хотел, — горячо заговорил Адам, — вернуться во времени и начать снова с того момента, когда ты сообщила, что беременна.
— Но, поскольку это невозможно, придется довольствоваться тем, что есть, — с вызовом заявила Лаури. — Давай не будем портить Рождество, Адам. Мне нужно время. Ты можешь это понять?
— Мне казалось, мы и так потеряли уйму времени, — с горечью сказал он. — Я надеялся, что после того, что мы вдвоем пережили за эти последние дни, ты немного смягчишься, но, вижу, ошибся.
Лаури положила ладонь на его руку.
— Нет, Адам, не ошибся. Но мы оба не ведем себя нормально сейчас…
— Я веду себя нормально, — живо откликнулся он, прижал ее к себе и страстно поцеловал, не дав ей вырваться. Когда он наконец поднял голову и заглянул в ее раскрасневшееся лицо, то натянуто улыбнулся и выпалил:
— Разве я не заслужил этот поцелуй, Лаури?
— Да, но большего ты не получишь, — возразила она, негодуя на себя, потому что сердце ее колотилось и она всей душой хотела снова в его объятия, чтобы он так же, как прежде, неистово целовал и целовал ее.
Адам заметно воспрял духом. Дома они встретили Хью и Розин, уже проснувшихся и одетых и ждущих с нетерпением своего нового друга, который охотно принялся развлекать их. Наконец утомленных бурным днем детишек кое-как удалось уложить перед тем, как Адам и его мать собрались в дорогу.
— Я даже не могу сказать, как много все это значило для нас, — искренне благодарил Адам Джерента и Холли.
— Адам говорит правду, — подтвердила миссис Хокридж, целуя Лаури. — Не думала, что когда-нибудь удастся так замечательно провести Рождество.
— Я буду звонить, — пообещала Лаури. — Обязательно приезжайте, посмотрите мой магазинчик. И балуйте Розин сколько душе угодно.
— Ловлю на слове, милая!
Джерент и Холли тактично пошли с миссис Хокридж к машине, чтобы оставить Лаури и Адама наедине.
— Когда мы увидимся? — спросил Адам.
— Даже не знаю, — уклончиво ответила Лаури. — Позвони. Договоримся.
Адам привлек ее к себе и крепко расцеловал, потом взял за руку, и они побежали к машине, стоящей у ворот. Из машины Адам высунулся и еще раз поблагодарил Морганов, затем взглянул на Лаури с улыбкой, от которой у нее все перевернулось внутри.
— До скорого, — крикнул он, и машина тронулась.
Глава 13
— Ну как все прошло? — спросила Сара через пару дней, когда Лаури вернулась в Пеннингтон.
— Сначала было какое-то чувство неловкости, — призналась Лаури. — Ты же знаешь, последняя встреча папы с Адамом была не из приятных. Но разве можно долго дуться в обществе миссис Хокридж?
— Я же говорила, что она прелесть!
— Ты была права. Между Розин и миссис Хокридж возникла любовь с первого взгляда. Хью тоже от нее без ума. В иных обстоятельствах я бы даже стала ревновать. Стоило им преодолеть первое смущение, и папа с Адамом сразу же нашли общий язык. Холли он страшно понравился, это я могу точно сказать, хотя она всячески пыталась это скрыть от меня, чтобы я не приревновала. Ну да хватит обо мне. Как прошло Рождество у вас?
— Утомительно, но весело. Хотя, боюсь, не так весело, как у вас. Хотелось бы мне быть мухой на стене в Кумдеруэне первые полчаса!
Лаури хихикнула.
— Да, кстати, ты звонила Рии?
— Конечно. Она была в ужасе, можешь себе представить, и шлет тебе тысячу поцелуев; Мари-Шан тоже, конечно. Они будут рады повидать тебя, как только вернутся. — Сара чуть помолчала. — Ну, так что дальше, Лаури?
— Приступаю к работе, жизнь продолжается.
— Я хочу сказать, что с Адамом?
— Пока не знаю, — немного настороженно ответила Лаури. — Не могу же я запретить ему видеться с Розин после того, что случилось, но о том, как это будет организовано, разговора еще не было.
— Но я полагаю, ты немного оттаяла.
— Не очень. Сара вздохнула.
— Ты всегда была маленьким упрямым мулом. Как бы там ни было, надеюсь, ты сможешь приехать к нам на Новый год.
— Конечно. Фран управится с магазинчиком и закроет его, так что я смогу выехать после обеда. Как раз успею, чтобы уложить Розин.
— Эмили ждет не дождется. Да и я ужас как соскучилась, — с чувством добавила Сара. — Купи новое платье. Ты заслужила.
Лаури не могла отделаться от чувства, что что-то такое уже было, когда она спускалась по красиво изогнутой лестнице в Сент-Джонз-Вуде в большую гостиную на шумную вечеринку Клэров. Она остановилась на полпути от внезапно нахлынувшей робости при звуках голосов и музыки и тут же строго одернула себя. Отвыкла она за последнее время от многолюдного общества. Да и как было не отвыкнуть после рождения Розин! Но сегодняшний вечер пойдет ей на пользу. И потом, разве она переменилась? Вон знакомые лица. А новое платье, которое она умудрилась купить за полцены в дорогом магазине напротив «Малыша», так здорово сидит на ней, она это знает. И все же ни обольстительное платье, ни хрустальные сережки, которые Холли подарила ей на Рождество, не могли утихомирить расшалившееся под зеленым бархатом сердечко.
В этот момент зал пересекла знакомая фигура, и вот перед ней Том Харвей собственной персоной с восторженными возгласами:
— Лаури! Радость очей моих! Позволь угостить тебя чем-нибудь покрепче и излить свое восхищение!
И вдруг Лаури охватил дух праздника, и она весело сбежала со ступенек, и Том ввел ее в гостиную, в веселую толчею гостей, собравшихся отпраздновать Новый год. Раздались радостные возгласы тех, кто знал ее до бегства из Лондона, и приветствия остальных, видевших ее впервые. Сейчас, благодаря длинным волосам и тонкой фигурке — результат свирепой диеты и неутомимых упражнений, — сходство Лаури с Сарой стало более заметно, о чем не преминули сообщить многие, по ошибке принявшие ее за Сару. Руперт схватил ее за руку и представил ей долговязого молодого человека с улыбающимся интеллигентным лицом, наказав ему позаботиться о кузине.
— Лаури проделала здесь гигантскую работу для «Искупления», — подмигнул Руперт. — Так что будь осторожен. Она как тигрица защищает мою несравненную прозу.
— А я как раз делаю его переложение для телевидения, — сказал Лаури молодой человек, когда Руперт убежал встречать новых гостей. — Меня зовут Джек Бенедикт. Почему я не видел вас раньше?
— Наверное, потому, что я не живу в Лондоне.
Джек отвел ее в укромный уголок и обрушил на нее шквал вопросов относительно того, что она делает и где она это делает, есть ли у нее кто-нибудь, и если нет, то как можно ее увидеть, и притом как можно скорее.
Лаури, смеясь, нарочно отвечала крайне неопределенно и с головой ушла в тот легкомысленный флирт, о котором уже забыла, но который когда-то ей очень нравился. Немало удовольствия было в том, чтобы нести ни к чему не обязывающую околесицу мужчине, который был явным мастером этого искусства и к тому же явно не желал ее никому уступать, что, безусловно, льстило ей еще больше.
Но вскоре Лаури извинилась и хотела было уйти.
— Куда же? — встревожился Джек. — Еще не полночь, так что не исчезайте как Золушка.
— Мне надо подняться наверх посмотреть на дочурку, — успокоила она Джека и засмеялась, видя его удрученную мину.
— Так вы замужем, — театрально вздохнул он.
— Нет, не замужем, — ответила Лаури, вручая ему свой бокал. — Подержите, я ненадолго.
Лаури побежала наверх и прошла через зал к гостевой комнате, где остановилась с Розин. Она спокойно открыла дверь и в растерянности остановилась. Адам Хокридж, импозантный в вечернем костюме, смотрел на спящую дочь, и от выражения его лица у нее глухо бухнуло сердце. Он молча повернулся, почувствовав ее присутствие, и густые темные брови сошлись на переносице. Жестко схватив ее за руку, он вышел вместе с ней из комнаты.
— Как ты можешь оставлять Розин без присмотра? — свистящим шепотом произнес он. — Я видел тебя внизу с этим типом, ты там вовсю развлекалась и думать забыла о дочери!
Лаури сердито выдернула руку.
— На столике возле кроватки микрофон селектора, а в соседней комнате у Доминика приемник, он прибежит за мной, если она проснется. А кроме того, я отлучилась всего на полчаса. Не говоря уже о том, — добавила она, дрожа от гнева, — что это вообще не твое дело!
— Ах, не мое! — Адам схватил ее за локоть и затряс так, что сережки зазвякали у нее, словно колокольчики. — Она и моя дочь, не забывай!
— Если б я могла забыть, — прошипела она. Руки его тут же ослабли и упали, и ярость растаяла на лице.
— Так ты хочешь, чтобы я расплачивался за свою ошибку всю оставшуюся жизнь, — уныло выдавил он.
Глаза Лаури вспыхнули.
— Да вовсе нет. Никакой платы от тебя я не хочу. Никогда.
Они стояли и молча смотрели друг на друга, а в это время из своей комнаты вышел Доминик и застыл как вкопанный. Глаза его загорелись при виде высокой фигуры Адама.
— Адам! Ура! — крикнул он. — А мама боялась, что ты не приедешь.
При виде Доминика взгляд Адама смягчился; он потряс ему руку и шутливо ткнул под ребра.
— Чем это мама кормит тебя? Ты растешь как на дрожжах!
Доминик заулыбался, а затем обеспокоенно нахмурился.
— Я вышел глянуть на Рози. Она так странно шумит по селектору.
Лаури горячо поблагодарила его и поспешила в комнату посмотреть, что там такое, и тут же заулыбалась, услышав тот шум, о котором говорил Доминик. Ее дочурка похрапывала.
Долговязый подросток зажал себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться, когда заглянул в комнату через плечо Лаури. Потом повернулся к Адаму, показал большой палец, мол, все отлично, и удалился. Адам и Лаури, помедлив, двинулись следом за ним. На лестничной площадке Адам устало потер рукой лицо, затем взглянул на Лаури.
— Прости. Я сорвался. Эта история с Розин совсем выбила меня из колеи.
— Не правда, что я уделяю ей мало внимания, — сухо произнесла Лаури.
— Я знаю. — Его губы искривились. — Просто я был вне себя. Я, как только вошел и увидел тебя с этим парнем там внизу, взбесился от ревности, вот и сморозил черт-те что, лишь бы побольнее ударить.