Кафе «Анна», Б.-Б. сообщил, что собирается по линии бюро путешествий в Чехословакию. Я предложил ему спросить у какой-нибудь гадалки, выпустят ли его. Какая-то фантастика. Ненумерованная фраза из жизни семьи Эстерхази. Вижу, как он по-мальчишески виновато усмехается. Он сказал, что знает одну гадалку по имени Э. Б. и т. д.
Задание агент выполнил, так как сообщил важное сведение об Э. Б. Если в последующие годы (?) возникнет такая необходимость, мы познакомим его с Э. Б. Что за …ня? (Заменяю отца отточием. Как в анекдоте: а фу-фу бы вы на хуй, фу-фу! Только наоборот.) Кстати, Б.-Б. получил от Ахмеда письмо на английском, возможно, приедет в Венгрию в декабре.
Мероприятия: Из состава встречающегося на квартире С. общества с целью вербовки отобрать и взять в разработку ряд лиц. Найти средства для разложения данного общества. Все понятно, плевать им на то, что, как было ими же установлено, данная группа лиц в политическом отношении интереса не представляет, люди играют в бридж и шлифуют свой не ахти какой английский язык. Сколько скрытого разрушительства! И мы к этому приложили руку.
Фаркаша произвели в майоры. Несколько иначе звучит потрясающая фраза Каняди[68] о следователе секуритате, который его допрашивал: Он заработал на мне полковника.
Задание заключалось в том, чтобы пригласить к себе семью Д. К. Они пробыли у нас недолго, разговор велся на общие темы. Это все? И стоило ради этого столько лицемерить? Я знаю, конечно, что вся эта чепуха в итоге сложится в одну весьма страшную картину. Сверх задания он доносит о том, что получил письмо от супруги К. В. с сообщением, что наши венские родственники через кого-то прислали для нас апельсины. Ох, и горькими показались бы нам эти апельсины! И проч.
И. П. я уговорил продолжить давать уроки фехтования, прерванные два года назад. Так и слышу, как он напевает об этом молодой женщине. А что пишет майор? Находящейся в разработке И. П. следует уделить внимание. Учитывая ее связи, нужно взвесить возможность вербовки. Мы-то знаем, что это еще ничего не значит… Вот твари, чуть ли не всех вымазали Дерьмом! Агенту дано задание установить с И. П. более тесный контакт. Это тоже еще ничего не значит… хотя от лица семьи наша мать ненавидела эту тетку пуще мамалыги. Ну откуда Мамочке было знать, что «более тесного контакта» требовали интересы родины?
Сверх задания: воспользовавшись рождественскими праздниками, агент с женой посетили семью К. Б., но завести разговор о президентских выборах в США ему так и не удалось. Я думаю, что моя жена заметила бы, что я постоянно пытаюсь вести странные разговоры. И спросила бы, для чего это нужно. Возможно, она и спросила. И муж ей ответил, потому что на то он и муж, чтобы отвечать.
[Только что получил письмо от одного из бывших учеников колледжа им. св. Имре, «учащимся которого на протяжении ряда лет был достойный всяческого уважения Ваш отец. В связи с этим мы обращаемся к Вам с просьбой поддержать — хотя бы в память об отце — наше дело. (Восстановление памятника героям.) Мы с благодарностью примем от вас любую сумму».
В память об отце я готов пожертвовать. Старик, жертвую 10 тысяч форинтов, чтобы твои соученики еще в течение года сохраняли о тебе добрую память. Или тебе насрать на них? Как ни крути, а фактически получается так. Можно ли к этому что-то добавить? Мне кажется, можно, но что?]
13, 27 января 1961 года
[Новый год, старые имена. М. К., И. П., А. С. — короче, весь алфавит…] Об И., о дорогой моей И., которая до сих пор <до сих пор> беспредельно обожает моего отца, он написал: Наши контакты исчерпываются тем, что на праздники мы посылаем друг другу открытки и она один-два раза в год навещает нашу семью. Эта фраза гниет здесь, в этом досье, уже сорок лет.
<6–7 февраля 1961 года
Этой ночью милиция провела обыски примерно в 400 будапештских квартирах. Утром член политбюро Дюла Каллаи на встрече с католическими епископами заявил, что органами госбезопасности в связи с обвинением в антигосударственном заговоре арестован ряд церковнослужителей.>
16 февраля 1961 года
Задание заключалось в том, чтобы на день Матиуса пригласить гостей. Двадцать раз прочел эту фразу — ничего не произошло.
9 марта 1961 года
Боже мой, что за почерк? Вкривь и вкось, буквы валятся, наверное, он был пьян. А кто бы не пил? На его месте я и детей лупил бы, во всяком случае некоторых. Помню, Дёрдь получал от него оплеухи, но в большинстве случаев, как мне кажется, по заслугам. <Недавно мы разговаривали с ним, стоя около дома, и вдруг он сказал: ты знаешь, теперь я жалею, что вел себя с ним так нагло. Никогда не поверил бы, что он может такое сказать; он принес нам обед, так как Гитта сломала руку и не может готовить.> С именинами вышел прокол, потому что отсутствовали как раз М. К. с супругой. М. К. прислал телеграмму: из-за болезни младшей сестры не на кого оставить детей. Потом сообщил письмом, что сломал палец ноги. Либо сестра, либо палец! А может, он догадался? Или действительно сломал палец?
По просьбе агента в последнее время мы сократили количество встреч, так как он занят сейчас переводом, полностью поглощающим его время и изменившим его личную жизнь. Что-то не помню такого. Мы готовы содействовать его успешной работе. (???) Они что, немецкий его совершенствовали? Если бы речь шла о моем немецком, то было бы понятно… [Да не спеши ты с выводами…]
<15 марта 1961 года.
Католический епископат под давлением Государственного комитета по делам религий опубликовал коммюнике, в котором осудил антигосударственную деятельность и прочие «преступные деяния» арестованных священников и церковных деятелей.>
23 марта, 6 апреля 1961 года
Скукота. Представляет ценность. Семья И. П. проживает у Ф. Б., как следствие: Данные Ф. Б. проверяем. Запрошена характеристика по месту работы. Любой человек, вступающий с ним (моим отцом) в контакт, тут же оказывается в сфере их внимания. И это распространяется, как чума. — С собой он взял трех детей. Интересно, кому из нас четверых повезло?
Внезапно м. п. у., а что если Гитта проболтается — скажем, моему брату Марцеллу? Он орет-рычит-задыхается: Скажи, что это неправда, иначе я тебя пришибу, удавлю, в землю тебя втопчу и т. д., довольно изобретательно. Я представляю себе это очень живо. Из чего видно, что нервы мои на пределе.
12 апреля 1961 года
Ну и денек, в полдень он у Й. П., затем, в 16 часов, свидание с Фаркашем. Вопрос об учениках агент поставил перед супругой Й. П. в связи с тем, что не исключено, что в одной из комбинаций эта возможность нам пригодится. И следующее задание: побывать на отпевании супруги Шандора Телеки в Университетской церкви. <Не говоря уж о том, что в этот день космический корабль «Восток-1» с майором Гагариным на борту обогнул Земной шар. Во мне пустота, надо мной — Гагарин.>
Как идут дела? — спрашивает кто-то из архивистов. Медленнее, чем хотелось бы, отвечаю я. А почему бы вам не заказать ксерокопии? Нет, нет… ну зачем… это ни к чему. (Я не такой идиот, чтобы пропускать эти документы через столько рук.) Успешной работы.
26 апреля, 9 мая 1961 года
…25-го текущего месяца вместе с двумя сыновьями я отправился на квартиру И. П., но его не было дома. Да оставь же ты нас в покое. Ну хватит!
А. С. поделился с агентом соображением, что в сегодняшних политических обстоятельствах устраивать встречи небезопасно. (…) Мероприятия: Консп. имя «Аристократ» из игры выводим.
У тети Д. П., арестован Табоди, по ее мнению, нет ничего хорошего в том, что у Д. К. собираются многолюдные компании, она этого не одобряет. А также об одной помолвке, кого он там видел (всех, tout Paris[69]) и что слышал (ничего). Однако Фаркаш доволен расширением связей.
Слава Богу, уже полшестого, так что можно заканчивать.
24 мая 2000 года, четверг
9 часов 50 минут. Передо мной на столе четыре досье. Пора спускаться в забой. День за днем проходят, как в опьянении. Ничего, кроме документов, в памяти нет, «получил задание», «агент в соответствии с инструкциями», «принятия мер не требуется». Вчера был у Гёнца [прощальный прием в связи с истечением президентского срока], много приятных людей, хорошо. Впрочем, это не значит, что не у Гёнца приятных людей было бы меньше. Однако пора, за дело.
30 мая 1961 года
Как обычно, о супруге Д. К., но: Задание выполнить не удалось, поскольку поименованная в ночь с 8 на 9 текущего месяца была арестована. Что бы это могло означать? В это время проходят аресты священников, раскручивается дело общества «Регнум Марианум»[70], «заговор» Ласло Эмёди. Дядя Эмёди возглавлял приход неподалеку от нас, на Чиллагхедь, мы бывали на его мессах, он же преподавал моим детям Закон Божий. Насколько я помню, встречался он и с моим отцом, пожимал ему руку. Laudetur Jesus Christus. In aeternum[71], господин доктор.
Значит, в то время, когда проходили эти фальсифицированные процессы, явившиеся последним всплеском террора, <а заодно был торжественно открыт Ханшагский канал,> он беспрерывно сновал между товарищами по несчастью, выслеживал, наблюдал, интересовался, исполнял и докладывал. Что он думал об этом? Что можно об этом вообще думать? Наверное, ничего. Только делать, напиваться и снова делать, ибо не существует времени, причин и следствий, а стало быть, нет и логики, нет истории, нет памяти, и, следовательно, нет морали, и даже общества нет, не говоря уже о стране, о родине, нации, есть только индивидуум (и я этот индивидуум знаю, поэтому и говорю), от которого разит обезличенностью, этой теплой гнилостной вонью,