где занимался копированием т. н. операционных чертежей немецких боевых самолетов, отдельно по каждой детали, после чего самолеты собирали в Испании.
Настоящий мужской разговор. Агент докладывает обо всех мелочах, стукач-автомат. Б. он, в частности, сообщает, что, пользуясь своим юридическим образованием, с удовольствием помогает попавшим в беду добрым венграм и что начал заниматься этим еще в депортации, в 1951 году, когда разного рода заготконторы «доставали» моего хозяина-кулака, не разбиравшегося в указах о заготовках. Совсем стыд потерял. Б. отнесся к этому одобрительно, заявив, что нам надо держаться вместе.
Дело сдвинулось, кое-кто из компании уже здоровается с агентом. Он действительно искренен, спокойно докладывает им даже о своих промахах. Только уходя, я заметил, что ряд посетителей, в том числе и разросшаяся до 7 человек компания, разместились под аркадой на открытом воздухе. Среди них я заметил Г., В. и еще нескольких с виду знакомых лиц. Не повезло.
В 5 вечера 27-го и в 7 вечера 29-го он опять потратил время впустую. Никого не было. Наверное, пил, что еще оставалось? Несчастный…
Тем временем — по привычке — семья Й. П. Жена П. сообщает, что супруги И. П. обедают сейчас в «Карпатии». Узнав об этом, я поспешил туда (…) Прощаясь, я поинтересовался, спешат ли они или могут еще задержаться; И. П. ответил, что он спешит, у него «неприятное путешествие» — дело в том, что ему передали одну драгоценность и он лишь позднее заметил, что в ней не хватает одного небольшого камешка; и теперь с этим надо разобраться. Никаких подробностей о драгоценности он не сообщил. — Из донесения можно сделать вывод, что П. занимается контрабандой золотых ювелирных изделий. Задание: поинтересоваться насчет этого украшения и спросить у П., не может ли он достать чешских крон для возможной поездки в Чехословакию.
Четырежды он побывал в «Имбисе». Все впустую. Зато в День падения Бастилии, в символический, можно сказать, день торжества свободы и европейского просвещения, агента ожидает удача. Когда они вышли, я отправился за ними; на углу ул. Томпы они остановились поговорить и, заметив меня, поздоровались. Вот шакал, как он крадется за ними… Н. упомянул, что собирается подавать на реабилитацию и хотел бы, чтобы я просмотрел документы. (…) Затем я остался с Б., которого пригласил в винный погребок «Хид» на бульваре Ференца. «Передай матери, что я тут не развлечения ради». Он долго рассказывал мне об отношениях со своей (уже 3-й) женой, дал агенту свой адрес и пригласил заходить в любой день между 14.30 и 15.30, когда можно слушать венгерские передачи немецкого радио. Я обещал ему заходить.
Это правильно, а кроме того, он должен еще узнать, не держит ли Б. у себя на квартире литературу враждебного содержания.
У И. П. Он ответил, как жаль, что я не сказал ему раньше, он мог достать кроны, но он «не из этой компании». Я спросил из какой. «Да из западной». (…) Я озабоченно так и вижу его лицо предостерег его, что это дело рискованное и т. д. (…) Он сказал, что догадывается, что за ним следят, но ведет себя весьма осмотрительно, иначе его материальное положение было бы много лучше теперешнего. С камушками особых проблем нет, они могут быть и отечественными, гораздо труднее достать валюту, но он в этом деле уже 15 лет и умеет себя вести.
Информатор искренен и надежен. Может считаться проверенным. (…) В данном деле добился успеха.
Б., сославшись на то, что приехал его сосед, попросил агента не приходить к нему слушать радио. Возможно, это только предлог, так как, по нашим сведениям, Б. проживает в отдельной квартире. Ниже подписи Тота рукой начальника — майора, фамилия которого начинается не то с «П», не то с «Д»: Следует прекратить слишком узкое использование агента. Этот (!!!) способен на большее, чем те задания, которые он получает и выполняет в указанном деле. Что верно, то верно: это от него я унаследовал усердие и выносливость. Ну и от мамы, конечно… На одной из контрольных бесед мною было предложено несколько вариантов, которые мы обсудили. Не думаю, что майор Тот сможет это реализовать. Вернемся к этому в середине сентября, жду твоего доклада.
Пространное донесение «сверх задания»: приедет ли моя тетушка из Вены или не приедет. Агент уговаривает ее, но она в нерешительности, в ней сильны еще впечатления от событий прежнего времени (периода интернирования). — Тов. Ловас, в случае приезда означенного лица следует основательно проинструктировать агента и подготовить его к сбору разведывательных данных. Уже никаких границ? Неужто возможно все?
Б. расхваливал Чомбе, говорил, что белые наемники получают там «очень прилично» — «это было бы для меня». — Задание: В соответствии с полученными инструкциями провести разговор с братом.
<Подобные инструкции, наверное, получал и старший брат Ханса Иоахима Шедлиха[86]. Шедлих рассказывает об этом в очень драматичном, скупом, потрясающем тексте (Die Sache mit В.[87]). О том, например, что речь идет о его брате, мы узнаем так: «Женщину, которую Б. называл своей матерью, я называл точно так же». Затем брат признается ему: Да, это правда. «И что мне теперь делать? Пойди к остальным и скажи им: Да, это правда. Б. отправился к одному из друзей и рассказал ему. А потом обратился ко мне: И что мне теперь делать? Я сказал: Пойди к следующему и скажи ему: Да, это правда. Б. отправился к следующему и рассказал ему. У меня же спросил: А теперь что мне делать? Я сказал: Не знаю».>
30 мая 2000 года, вторник
До чего же паршиво. Страх искажает наши слова. Делает нас косоротыми. Чувствую себя так, будто меня хватил удар.
18, 24 сентября, 13, 23 октября, 1 декабря 1964 года
31/VIII указанное лицо на собственном автомобиле прибыло в Будапешт, где остановилось на квартире своего старшего брата Матяша, пишет агент. Чуть ли не литературный прием, отстраненность, флоберовская impassibilité или как это там называется — тысяча чертей! Подробный отчет о том, как с М. долго беседовали в Центральном бюро виз и регистрации… она им ответила, что вернется в Венгрию, когда на границе у нее будут требовать не визу, а автомобильную страховку, как во всех западных странах. Агент пишет правильно, это ее тон — уверенный, свободный, отчасти дерзкий и даже нахальный, но при этом на удивление спокойный тон тети М. Не слабо, как сказали бы в подворотне.
Вот сволочь: у завсегдатаев «Имбиса», докладывает агент, возникло подозрение, что среди них завелся стукач; они рассказали ему, что их вызывали в органы. На мой вопрос, упоминалось ли мое имя, они ответили отрицательно. Минут через десять вошел Й. и, не садясь, шепотом сообщил мне, что будет ждать меня в кафе «Караван» на противоположной стороне улицы. Подозрение компании падает на некого Баллу. Из донесения Тоту стало известно, что завсегдатаи заранее договорились, что отвечать на допросе. Если бы я теперь дал волю моему новому, непосредственному реализму, то бедный Издатель в кровь стер бы себе ноги в поисках типографской краски, которая все это выдержала бы… Дерьмо.
Восьмую годовщину нашей революции агент отмечает по-своему. Задание заключалось в том, чтобы прощупать возможности для внедрения в клуб «Ференцварош». Известно, что «настоящие венгры» болеют за этот клуб («Фради»). Майор Тот, дебютируя как редактор, исправляет фразу: Задание заключалось в том, чтобы описать существующие у меня возможности по внедрению в клуб «Ференцварош» Пора бы мне уже перестать удивляться и выходить из себя. Раз человек на это пошел, то уж не остановится. Быть проституткой наполовину не значит быть наполовину порядочной, это значит быть плохой проституткой. [Вот не знал, что я в этом деле эксперт.] С одним из старых знакомых по работе во Внешнеторговом банке он инициирует разговор о том, что пора бы уже что-то предпринять для обуздания фанатов «Фради». В связи с «Ференцварошем» некоторые возможности я имею в связи со спортивными занятиями моих сыновей. Тут стиль явно подкачал… Какое счастье, что я не был достаточно силен в футболе, а Марцика пока еще мал[88]… Хотя… посмотрим, что из этого выйдет.
Он вновь собирается за границу, составляет перечень знакомых и родственников. В заключение походя сообщает о политических высказываниях своего друга из внешнеторгового банка, а также закладывает коллег по Бюро переводов, с именами, все как положено.
А. Ф., руководитель секции хоккея Общества «Ференцварош», по-дружески не советовал агенту, докладывает агент, вступать в клуб друзей «Фради», нечего там агенту делать, там полно стукачей, провокаторов, а также людей, за которыми присматривают органы. И детей своих водить туда не советовал, пропадут ребята. (Помнится, именно по этой причине Марци начал свою карьеру в Центральной молодежной спортивной школе.) А вот секция хоккея как раз нуждается в пополнении, и он готов посодействовать.
<15 декабря 1964 года
Начинаются новые политические процессы. Верховный суд выносит приговоры по делу бывшего депутата от запрещенной в 1949 году Демократической народной партии Ференца Матеовича и его соратников, которых обвинили в организации антигосударственного заговора. «Заговорщикам» дали сроки от десяти месяцев до десяти лет.
16 декабря 1964 года
Статус дипломатических отношений между Венгрией и Австрией повысили до уровня посольств.
Весь 1965 год проходит в незаметной и кропотливой работе по внедрению в «Ференцварош» и подготовке к загранпоездке. Конкретные даты указывать дальше не буду.>
Задание заключалось в том, чтобы войти в клуб друзей «Ференцвароша». (…) В правлении меня встретил седовласый мужчина лет шестидесяти по фамилии Фишер. — Обстоятельства вступления в клуб совпадают со сведениями, которые сообщил информатор «Алфёльди».