Гриша с сомнением уставился на дверной проем, опасаясь, что, кроме говорящих птиц, там таятся еще какие-нибудь ужасные чудовища, способные довести беззащитного домушника до инфаркта или в лучшем случае сделать его заикой, но сообщать о своем страхе товарищу не стал. Митя тем временем уже скрылся за кухонной дверью и теперь неслышно крался к высокому старомодному шкафу для посуды. Подойдя к нему и протянув руку к одному из ящичков, он на мгновение замер, а потом решительно, словно дрессировщик, входящий в клетку к хищнику, потянул его на себя.
Кажется, я погорячилась. Не такой уж этот новый воришка и бестолковый. И перчатки не забыл натянуть, и все ненужные вещи кладет на место, никакого беспорядка после себя не оставляет. Чтоб, значит, хозяин не сразу заметил, что его ограбили. Правда, так он и времени больше потратит, а время в таких делах ой как ценно…
Был у меня один такой аккуратный похититель. Всего четыре года назад. Как ему хотелось отомстить моей тогдашней обладательнице! С детства был на нее обижен за то, что ее всегда ставили ему в пример, но не знал, как побольнее ее уколоть. А потом увидел меня… Она, по всей видимости, долго не замечала моего отсутствия, а если и заметила, то не подумала на своего приятеля, потому что продолжала бывать у него в гостях. Рассказывала ему, что к ней, наконец, перестали придираться профессора в университете, и очень этому удивлялась. Как и тому, что его, почти отличника, вдруг взяли и отчислили из-за какой-то ерунды. Хм, интересно, а эти сегодняшние визитеры, когда учились, были отличниками?
Дрожь в руках страшно мешала Мите открывать и закрывать ящики и дверцы кухонных шкафов, но он все-таки наловчился делать это осторожно и более-менее бесшумно. Хотя все равно продолжал вздрагивать при каждом стуке или скрипе– своем или донесшемся из комнаты, где хозяйничал его приятель. Каждый шаг, каждый шорох казались ему ужасным грохотом, каждое дребезжание посуды в шкафчиках– трезвоном, слышным всему дому. Но и прекратить этот «обыск» он уже не мог– убегать из взломанной квартиры было поздно, «точка невозврата» была пройдена. Оставалось только перебирать вещи в ящиках как можно быстрее и аккуратнее.
Обшарив всю кухню и даже заглянув зачем-то в доверху наполненную грязной посудой раковину, Митя тихо прокрался в комнату, где орудовал Григорий. Он все так же осторожно приоткрыл ведущую в нее дверь– ее едва слышный скрип вновь заставил грабителя вздрогнуть– и с удивлением замер на пороге. Гриша тоже работал тихо и на удивление профессионально: за то время, что Митя хозяйничал на кухне, он успел найти и вытащить из шкафов маленькую шкатулку с деньгами и две большие с драгоценностями, приплюсовать к ним мобильный телефон с зарядным устройством, плеер, цифровой фотоаппарат и две меховые шапки и разложить это все на столе в центре комнаты. Рядом со столом, на полу, уже лежала большая раскрытая сумка, а сам Григорий стоял перед раскрытым книжным шкафом и быстро пролистывал пыльный том какого-то классика. Яркий попугай в клетке внимательно следил за этими манипуляциями, нервно постреливая глазками, но от комментариев воздерживался.
–И это называется «первый раз иду на дело»!– громким шепотом передразнил Митя своего товарища и подошел к столу, чтобы как следует разглядеть отобранные им дорогие вещи.
–Шкатулки тоже надо будет взять,– пропустив его «шпильку» мимо ушей, азартным шепотом заявил Гриша.– Они явно старинные и стоят кучу бабок! Я вообще смотрю, этот мужик любит антиквариат, вон и мебель у него древняя!– он кивнул на красивые старинные стулья с мягкими сиденьями и маленький круглый резной столик в углу комнаты.– Жаль, их с собой не утащишь…
–М-да…– Митя как-то странно посмотрел на Григория, вздохнул и подошел к такому же старинному серванту, за стеклянными дверцами которого красовалась хрупкая фарфоровая посуда.
–Там я тоже смотрел,– шагнул вслед за ним Гриша.– Чашечки хорошие, но если их в сумку положить, мы по дороге половину перебьем. А заворачивать долго. Ты на кухне взял что-нибудь? Нет? Тогда давай это барахло соберем– и уходим!
Вместо ответа Митя открыл сервант и принялся заглядывать в расписные чашки. Григорий тем временем погрузил в сумку одну шкатулку, накрыл ее перевернутой шапкой, в шапку спрятал фотоаппарат и потянулся за другими шкатулками.
–Давай помогай, уходить пора, вдруг хозяин вернется!– снова зашипел он на Митю. Тот обернулся и, издав еще один вздох, тяжело взглянул на своего подельника, который всего за четверть часа умудрился из перепуганного трясущегося парня превратиться в осторожного расчетливого домушника.
–Мы сейчас уйдем,– сказал он тихо.– Но брать ничего из этого,– он показал на заваленный вещами стол и на сумку,– не будем. Оставь это все.
–Э?– уточнил Гриша с изумленным видом.
–Ага,– сочувственно кивнул ему его товарищ.
–А зачем тогда?..– удивление и непонимание на лице Григория начало сменяться обидой. Теперь он был похож на маленького ребенка, которому сначала дали вкусную конфету, а потом решили ее отобрать. И если бы у Мити был хотя бы небольшой опыт общения с детьми, он бы понял, что делать так не стоит, поскольку за этим обычно следует невероятно много шума и крика. Но, как видно, ни детей, ни младших братьев или сестер у начинающего домушника не было.– Ты че, идиот?!– вспыхнул Григорий, и его шепот стал похож на шипение огромной рассерженной змеи.– Ты че, надо мной издеваешься? Ты зачем меня сюда притащил? Зачем вообще это все?!
Митя нервно покосился сначала на дверь, а потом на беспокойно захлопавшего крыльями попугая, и произнес еще одну фразу, которую крайне нежелательно говорить во время ссор, потому что она вместо взаимопонимания приводит как раз к противоположному результату:
–Спокойно, я тебе все сейчас объясню!
Вопреки его ожиданиям, Григорий, вместо того чтобы замолчать и выслушать напарника, зашипел еще громче и подскочил к Мите, замахиваясь на него шкатулкой, внутри которой что-то громко звякнуло.
–Я не знаю, что ты задумал!– шикнул Гриша уже не шепотом, а почти в полный голос.– Но мне плевать! Я все забираю и ухожу, и попробуй только мне помешать! Сядем тогда вместе.
–Гришка, очнись, что с тобой?– растерянно забормотал Митя, перехватывая его руку и пытаясь отобрать у него шкатулку, которая, как оказалось, вполне могла сыграть роль опасного оружия.– Ты ж нормальным парнем был, ты же не хотел ничего воровать! И я тебя предупреждал, что мне здесь надо взять только одну вещь! Ты что, увидел все эти безделушки и забыл наш уговор? В чем дело?!
–Ну… да черт его знает…– Этот вопрос поставил Григория в тупик, и он выпустил шкатулку. Митя тут же отскочил от него подальше и едва не налетел спиной на сервант.
–Давай-ка успокойся!– продолжил он взывать к разуму и совести своего товарища.
–Но ты же все равно хотел здесь что-то украсть!– огрызнулся Григорий уже менее злобно.– Что же ты теперь мне мораль-то читаешь?!
–Я все тебе расскажу,– снова пообещал ему Митя, машинально открывая шкатулку.– Только сейчас давай отсюда уйдем, пока нас не застукали!
Гриша еще раз оглянулся на собранные вещи, потом обвел глазами всю комнату и, отмахнувшись от подельника, вернулся к сумке.
–Иди ты знаешь куда?– проворчал он себе под нос.– Не знаю, что тебе было от меня нужно, но раз уж ты меня сюда затащил, то просто так я не уйду. А ты, если хочешь, иди. Мне же больше достанется.
–Как знаешь,– неуверенно отозвался Митя.– Я тебя не выдам, но… лучше ты все-таки этого не делай.
–Иди-иди,– огрызнулся Гриша.– Это я тебя не выдам, в случае чего!
–Может, все-таки меня выслушаешь?
–Да пошел ты… Уходи, пока я тебе в морду не дал!
А ведь начиналась моя жизнь совсем мирно… Я была уверена, что до конца дней своих буду жить в одном доме, у той милой барышни, которая так радовалась моему появлению в день ее рождения. Скажи мне тогда кто-нибудь, что я буду путешествовать из дома в дом и приносить их хозяевам одни лишь беды, я бы в ответ только расхохоталась! Но не прошло и недели, как все изменилось. По вине той молоденькой горничной, которой я тоже сразу очень понравилась. Настолько, что она решила забрать меня к себе, посчитав, что ее юная госпожа не сильно из-за этого расстроится. О боже, что с людьми делает алчность!
Да, она и представить себе не могла, что барышня успела меня полюбить больше жизни и приняла мою потерю чересчур близко к сердцу. Зато я почувствовала это сразу! Ощутила ее обиду на похитительницу и, заодно, на весь свет, ее злость и жажду мести. Услышала те не произнесенные вслух слова, которые безмолвным проклятием пронеслись в ее мыслях. Тогда-то я и поняла, что мстить горничной придется мне…
Через несколько месяцев укравшую меня служанку выгнали, обвинив в краже кольца, которое на самом деле просто закатилось под шкаф. Позже ей пришлось выйти замуж за злобного желчного старика, вызывавшего у нее страх одним своим видом. А еще через год, когда она из цветущей красавицы превратилась в забитую, рано постаревшую несчастную женщину, на меня положила глаз зашедшая к ней в гости соседка.
Но тогда я уже знала, как это сладко– губить алчущих…
–Все, я пошел!– громким шепотом произнес Митя, засовывая в карман какой-то мелкий предмет и на цыпочках направляясь в прихожую. Возле двери он оглянулся на Григория, все еще державшего в руках шкатулку с драгоценностями и не решавшегося положить ее на место, а потом, тяжело вздохнув, начал осторожно открывать дверной замок. Несколько секунд Гриша стоял неподвижно, переводя взгляд то на напарника, то на шкатулку и на сумку с другими ценностями. Наконец на двери щелкнул первый замок, и Григорий, почти до крови закусив губу, положил шкатулку на стол и подбежал к Мите. Тот понимающе кивнул и принялся за второй замок.
Отпереть его молодой человек не успел. С улицы донесся приглушенный, но вполне явственный вой сирены. И почему-то оба приятеля сразу поняли, что это не «Скорая помощь». И что едет завы