В этот момент такси свернуло за угол, затем въехало во двор. Там, не глуша мотора, стоял чёрный «Лендкрузер».
–Вперёд, мой друг, нас ждут великие дела!
Из джипа вышли двое– хозяин такси и пассажир, статью и причёской несколько схожий с Андреем.
–Давай, давай, быстрее,– торопил Кожан.– Дальше пусть мотаются за ними.
Вся операция заняла несколько секунд.
–Вот теперь спокойно можем ехать.– Начальник охранного агентства вновь сел за руль и неспешно, точно собрался посетить ближайший супермаркет, тронулся с места.– Ну что, гигант мысли, чего-нибудь новенького надыбал?
–Не без того,– подтвердил Кернёв.– Изучил я монографию– всё, что касается промежутка 20–25 ноября, а также карту, о которой я тебе уже говорил,– и пришёл к интересным выводам.
–Давай, не тяни.
–Во-первых, нынешняя трасса проходит метрах в 300 от старой дороги. Я посмотрел на гугл-мэп,– сохранилось нечто вроде запущенного просёлка на месте того старого тракта.
–Ладно, джип не паркетник, не увязнет.
–Это хорошо, поскольку нам следует найти, цитирую: «съезд в лес на расстоянии пистолетного выстрела от верстового столба».
–Думаешь, там остались верстовые столбы?
Кернёв с сомнением пожал плечами:
–Хотелось бы верить, но, честно говоря, не факт. От съезда примерно 70 метров в глубь леса. Там ориентир – три больших дуба, составляющие правильный треугольник.
–Не круг, и на том спасибо,– криво ухмыльнулся Дмитрий.– Ориентир зашибительский. Три дерева в лесу– это именно то, что нам поможет отыскать клад. За двести лет из этого правильного треугольника могли получиться очень правильные дрова.
–Верно, могли. И новые деревья могли вырасти и тоже уже быть матёрыми дубами. Поэтому я специально уточнил, есть определённые нормы роста дубов. Если не вдаваться в подробности, дуб, который в 1812 году казался мощным, сейчас должен иметь не менее метра в толщину, вероятно– больше. Всё, что выросло потом,– что-то около 80см.
–Круто! То есть, конечно, зацепки, мягко говоря, так себе, но всё лучше, чем ничего. А то я очень сомневаюсь, что Бонапарт, при всём к нему уважении, лично проводил топографическую привязку тайника к GPS-навигатору.
–Смешно,– хмыкнул Андрей.– Но я ещё не закончил. Смотри, когда я слушал императора, меня заинтересовало само понятие «съезд в лес».
–Почему?
–Сам посуди, кто-то зачем-то в этом месте регулярно въезжал в глухой лес, а чаща там, судя по карте Нефёдова, ещё та. Значит, была какая-то цель у таких поездок.
–Андрей, я вижу, ты уже знаешь, что это была за цель, я же не девушка на охмурении, что ты мне эффектные паузы тут демонстрируешь?
–Я бы не сказал так однозначно, что знаю, но у меня есть обоснованное предположение– там брали глину.
–Какую глину?
–Я не разбираюсь в её сортах, но, вероятно, ценную.
–Почему ты так решил?
–У Нефёдова в плане в трёх верстах восточнее Неманиц значится ещё одна деревня– Глиницы. Я полез искать и выяснил, что до войны 1812 года в тех краях на ярмарках очень ценилась глиницкая посуда. Вероятно, во время отступления французов деревня сгорела. Нефёдов пишет, что останавливаться в ней было невозможно. А после войны, получается, деревню не восстановили. Я думаю, потому, что к тому времени всю глину из месторождения выбрали.
–Похоже на правду. И это снимает вопрос, каким образом французы умудрились выкопать достаточно глубокую яму, чтобы спрятать в ней груз нескольких повозок.
–Именно. Котлован уже был. Возможно, среди обозников Жюно имелся кто-то, разбиравшийся в глине и подсказавший, что сюда, вероятно, уже не вернутся. Но это пока домыслы.
–Но тайник надо было соорудить! А русские шли по пятам.
–В том-то и дело. Я и сам задавался этим вопросом. Не снегом же его прибросали? И, ты не поверишь, у Нефёдова я нашёл ответ. Он пишет, что 25 ноября полк был вынужден ночевать среди леса, поскольку Борисов на тот момент был донельзя забит войсками. Чтоб развести костры, поручик отправил в чащу нескольких солдат. Вскоре они вернулись с обломками разбитой фуры. Нефёдов заинтересовался находкой и скомандовал морпехам провести его к месту обнаружения этих, с позволения сказать, дров. Они углубились в чащу совсем чуть-чуть, и поручик обнаружил яму, забитую телами мёртвых французов, такую себе братскую могилу, едва прибросанную ветками.
–Ты хочешь сказать, что под трупами могло быть золото?
–Очень может быть. Нефёдов доложил командиру о случившемся, тот приказал найти по округе камней, сухостоя, всякого подобного мусора и завалить могилу, чтоб волкам было не добраться. Какой ни есть, а свой брат– служивый. Вот, скорее всего, именно это место нам и следует найти.
–Скелеты, охраняющие клад,– скривился Кожан.– Ни дать ни взять– капитан Флинт.
Начальник службы безопасности виновато посмотрел на Большого Босса:
–…Вторая машина была на месте всего через шесть минут, аккуратно взяла вышеупомянутое такси под контроль. Я приказал немедленно подтянуть резервный экипаж, чтобы лишний раз не светиться. Шофер вёл себя очень странно, по городу кружил, причём по классике: обозначит поворот в одну сторону, а сам в другую сворачивает. Ну, проверяет, значит. А спустя три часа восемнадцать минут пассажир вышел из такси, и оказалось, что это не Кернёв.
Он замолчал, ожидая приговора, но человек за столом, казалось, не обращал внимания на замершего перед ним сотрудника.
–Не Кернёв…– повторил распевно Большой Босс.– Иэто хорошо…
Начальник службы безопасности хотел спросить, что ж такого хорошего в столь позорном фиаско, но промолчал, боясь оторвать шефа от мыслей.
«Что ж, Андрей Павлович действует серьёзно, и, видимо, не один. Славно-славно… Организация всегда может больше, чем одиночка, но при случае развалить организацию легче, чем сломить одного фанатика».
–Ничего,– после затянувшейся паузы задумчиво произнёс Большой Босс,– пусть себе катаются. Вылетайте в Минск, навестите там наших товарищей, засвидетельствуйте уважение серьёзным людям. Надеюсь, вам сообщат, в какой момент, где и на чем господин Кернёв и сопровождающие его лица пересекут границу Белоруссии. Возьмите их под контроль, но не светитесь, держитесь в отдалении, и сделайте всё, что только можно, чтобы Андрею Павловичу никто не мешал отдыхать и забавляться так, как ему заблагорассудится. Слово «никто» вам понятно?
–Так точно.
–Тогда за работу. И не давайте мне повода в вас разочароваться.
Четвёртые сутки блуждания по партизанским чащобам подходили к концу. Обозначенный на карте просёлок уже почти зарос молодым буйным подлеском, но местами ещё можно было угадать слабохоженную дорогу– последний остаток старого почтового тракта. Охотникам за сокровищами посчастливилось найти у обочины покрытый мхом и лишайником скособоченный верстовой столб. Правда, не тот, который был нужен, а шестой по счёту от искомой точки, но находка окрылила путешественников. Отсчитать шесть вёрст назад– дело техники. Теперь час за часом ареал поисков сужался. Кернёв и Кожан, оба одетые в камуфляж, подобно заправским лесникам обмеряли стволы деревьев в предполагаемом квадрате поисков и заносили результаты измерений в блокнот. Вдруг Андрей замер возле толстенного, опалённого некогда молнией старого дуба, устремив вверх задумчивый взгляд.
–Что застыл, дендрофил?– крикнул ему Кожухов.– Эк, я стихами вдруг начал шпарить… Что застыл, дендрофил? Не считай дрозофил!
–Тащи-ка сюда магнитометр,– пропуская колкость мимо ушей и не спуская с дерева зачарованного взгляда, распорядился Андрей.
–О, великий решатель кроссвордов и ребусов, дешифровщик загадок и шарад,– в глазах Дмитрия загорелся неподдельный интерес,– на тебя снизошло озарение?
–Нечто вроде того. Молнии часто бьют в деревья, расположенные около большого скопления металлов.
–Я тебя разочарую. Они ещё бьют в самые высокие деревья. А эта дубина зримо выше других.
–Выше и старше.– Андрей поискал глазами вокруг себя.– Возможно, там вон, чуть в сторонке, за кустами, второй дуб.– Он указал на толстенное дерево в отдалении.– Правда, третьего не видно.
–Зато четвёртых, пятых и шестых выше крыши.– Кожухов отправился к старому дереву, стоявшему метрах в тридцати. Он обошёл кряжистый, в три обхвата, ствол и вдруг замер. Среди ветвей темнело дупло. В нём, озарённая вечерним светом, виднелась изъеденная ржавчиной сталь.– Кернило, глянь-ка сюда! Если это не клинок французского пехотного тесака, то я– прима-балерина Большого театра. Может быть, даже Анастасия Волочкова.
–Никакого сходства,– покачал головой Кернёв, оглядев торчащую в стволе находку.– Я имею в виду с Волочковой. Вероятно, это тайный знак, оставленный прятавшими сокровища французами, чтобы впоследствии отыскать нужное место.
–Выходит, мы у цели,– с азартом потёр руки Кожухов.– Врубаем магнитометр.
–Давно пора!– Андрей кивнул.– Знаешь что, вон там, гляди, нечто вроде промоины. Такая себе глубокая лужа, высыхающая только в жару. Вполне может быть, что это как раз и есть остаток той самой ямы. Забросали-то неплотно, да и со временем земля осела…
–Хорошо, тогда займёмся подводной археологией. Хотя воды тут воробью по колено.
Трубка в руках Большого Босса, казалось, вот-вот разлетится на куски, разорванная энергией звучавшего в ней голоса:
–Они нашли золото! Много золота! Целые бочонки! Ещё там посуда серебряная, драгоценности, всего не перечесть! Я даже не знаю, как они все это транспортировать собираются! В джип точно не влезет!
Начальник службы безопасности тараторил с несвойственной ему горячностью, вызванной оглушительной небывалостью представшей его взору картины. Но Большого Босса сейчас заботило иное. Значит, Кернёв не ошибся! Как бы ни парадоксально это звучало, но в Интернете действительно,– он усмехнулся,– орудует дух Наполеона. Поверить в это невозможно, но факты неумолимы, а значит, надо действовать! Действовать быстро и решительно.
–Вы всё засняли?– прерывая восторженный поток эмоций начальника службы безопасности, спросил Большой Босс.