–Прости,– сказал он,– пришлось мотануться на Украину, найти человека, который за умеренное вознаграждение заявил, что привезённое мной– наследство его недавно скончавшейся бабушки. Так что государство осталось без чаевых, а так хоть человеку помог.
–Где ж ты его нашёл?
–Кернило, дурацкий вопрос. На кладбище.
–В смысле?
–У-у-у, я смотрю, экологически чистый воздух и физический труд на тебя дурно повлияли. Сходи, что ли, подыши у выхлопной трубы. Может, ещё попустит. Всё очевидно, как светофор для прапорщиков: несколько содержательных часов на кладбище– и человек найден, благо на похоронах люди часто друг друга не знают. Всегда есть какие-нибудь дальние родственники, ученики, коллеги по работе, собутыльники, собратья и сосёстры… В общем, неважно. Сокровище объявили, славному парню оплатили учебу в университете, возможно, даже с аспирантурой, а на оставшиеся деньги я приобрёл эту замечательную фуру и груз рыбных консервов, который нам предстоит взять на крыло в славном городе Минске.
–Откуда рыбные консервы в Минске?
–Из Латвии. Думаю, твоим правнукам хватит рижских шпрот до конца их дней. Не сбивай меня. Там, в столице этой гордой и очень независимой республики, ты заодно купишь у меня эту длинномерную железную дуру, и дальше она пойдёт с белорусскими номерами. Как ты помнишь, Россия с Белоруссией в таможенном союзе, и белорусскую машину, в отличие от украинской, шмонать не станут. А если попросят открыть кузов, то будет ястребам глазастым в их ненасытные клювики ящик шпрот, и пусть хоть объедятся ими. Ну что, как командовал прадед твоего прадеда: «Эскадрон в седло»?
Большой Босс снял наушники и положил на стойку револьвер. Стрельба была его страстью с младых ногтей. Чувствуя в ладони приёмистую рукоять любимого «кольта», он испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение, почти экстатический восторг, а когда пуля за пулей вонзались в мишень, сердце его трепетало, чего не бывало никогда, даже после самого безумного секса.
–«Мне жаль, что твоя гнедая сломала ногу,– процитировал он.– Но Боливар не выдержит двоих!»
Рядом, на огневом рубеже, стояла подзорная труба, но ему не было нужды смотреть в неё, чтобы убедиться в точности попаданий. Две пули в голову, две в грудь, две в живот. Смотритель тира подобострастно глядел на хозяина, ожидая команды перезарядить оружие, но тот медлил.
–Там кто-то пришёл?– наконец спросил Большой Босс. Смотритель удивлённо посмотрел на шефа, он мог бы дать голову на отсечение, что в столь качественных наушниках, полностью изолирующих от грохота выстрелов, невозможно услышать, как негромко открылась дверь за спиной и тихо, почти на цыпочках, вошёл человек. Конечно, посетитель знал, что его шаги не могут помешать стрелку, но старался лишний раз не шуметь. Смотритель кивнул и молча отвёл глаза. Ему вдруг почудился отблеск пламени в глубине зрачков высокого гостя.
–Начальник службы безопасности ждёт вас.
–Зови,– распорядился Большой Босс и в ожидании посетителя начал любовно вставлять патроны в опустевшие гнезда ещё тёплого от стрельбы «питона». Ему особенно нравилась эта модель, быть может, потому, что подчинённые за глаза называли «Питоном» его, Большого Босса.
–Новости?– увидев замявшегося на пороге подчинённого, спросил он.
–В Киеве всплыли ценности из обнаруженного клада.
–Подробности?
–Некий Артур Басманов объявил, что они являются наследством его бабушки, недавно скончавшейся Натальи Кирилловны Басмановой.
–Басмановой?– Большой Босс наморщил лоб.– Большая Басманная– это от них?
–Не совсем,– начальник службы безопасности заглянул в записи.– Как утверждает сам Артур Евгеньевич, их род из крепостных, но когда после крестьянской реформы его предку выписывали паспорт, фамилию поставили господскую. Так часто делалось.
–Хорошо. Что дальше?
–Артур Евгеньевич написал доверенность на продажу сокровищ, и те были куплены коллекционером Ханковским.
–Это всё детали. Я ознакомлюсь с ними позже. По существу?
–Ханковский провёл экспертизу, которая подтвердила, что предложеные ему изделия действительно изготовлены не позже второй половины восемнадцатого века.
–Иначе и быть не могло. Что этот Басманов?
–Я переговорил со старыми знакомыми из тамошнего МВД. Они задержали его якобы за соучастие в крупной афере с перепродажей исторических ценностей. Он согласился при необходимости дать показания и всецело сотрудничать со следствием, в обмен на освобождение под подписку и переданный ему процент от реализации бабушкиного наследства.
–Процент неведомый благожелатель выплатил исправно?
–Целиком и полностью. До копейки.
–Недурно.
–По настоянию следователя Басманов составил фоторобот человека, предложившего ему участие в афере, и опознал его на фотографиях нашей оперативной съёмки. Всё запротоколировано надлежащим образом. Вот копия протокола.
–Вы пробили ловчилу по базе?
–Так точно. Это некто Кожухов Дмитрий Алексеевич. Впрошлом старший лейтенант спецподразделения антитеррора. Участвовал в операциях на Северном Кавказе, ранен, награждён, переведён в центральный аппарат, ушёл, открыл собственное агентство.
–Откуда деньги?– перебил Большой Босс.
–Пока точно не выяснили, но можно предположить, что следы ведут на Лубянку. Во всяком случае, весь персонал агентства из «бывших».
–Нельзя предположить!– поморщился хозяин и повторил:– Предполагать нельзя, надо точно знать. У меня вот тоже из бывших, но скорее я стою за Лубянкой, чем Лубянка за мной.
Начальник службы безопасности потупился, приняв оплеуху, и продолжил:
–Характеризуется как человек храбрый, умелый, изобретательный, но склонный к авантюризму.
–Это уж точно. Пока не во вред мне, пусть склоняется.– Большой Босс развернулся на месте и на скорость открыл огонь по нарисованному ковбою с дедовским «смит-вессоном» в руках. Шесть выстрелов слились в один. Голова бумажного покорителя Дикого Запада превратилась в дуршлаг за то время, что иной ганфайтер едва бы взвёл курок.
–Вот так. А теперь самое время узнать, как себя чувствует наш подопытный.
Замок щёлкнул, впуская Кернёва в родное жилище. Ольга выскочила на звук, точно выброшенная пилотским креслом-катапультой.
–Ты?!– не дожидаясь ответа, она с размаху влепила мужу пощёчину и тут же припала к груди, обливаясь слезами.– Ты идиот, подонок, сволочь бессердечная, как же ты мог! Я тут с ума сходила. Телефон не отвечает, машина стоит во дворе, тебя нет! Когда Тата принесла твой разряженный мобильник, там было 172 неотвеченных вызова! 172! Ая за это время чуть не поседела, на работу звоню – мне говорят, ты уволился. Хоть бы записку дома оставил! Спасибо, Тата сказала, что вы с Кожаном намылились куда-то, у меня хоть немного от сердца отлегло.– Она отступила на шаг, и лицо её стало отчуждённым и суровым.– Может, ты объяснишь, что всё это значит?
–Да,– кивнул Андрей.– Позволь, разуюсь. Сын где?
–У мамы. Я думаю, пока что ему лучше пожить у бабушки.
–Что значит «пока что»?
–Пока я не определюсь, живём ли мы и дальше вместе или ты мне прозрачно намекнул, что наша супружеская жизнь закончена.
–Оленька, не выходи из берегов.
–Это я выхожу из берегов?! Мерзавец, да как ты смеешь?! Где ты шлялся две недели? Мальчишник себе устроил?!
–Олюшка, мы с Димой ездили искать клад.
Ольга подбоченилась, собираясь разразиться гневной тирадой, смысл которой сводился к исчерпывающему профессиональному диагнозу мужа, констатирующему его полную нетрудоспособность в связи с фатальными психическими отклонениями. Благо она в этом разбиралась.
–Нет!– успел вставить Андрей.– Мы его нашли!
Он вытащил из кармана колье, переливающееся всеми цветами радуги, искрящееся отблесками крупных бриллиантов, манящее алой глубиной рубинов и изысканностью старинной золотой оправы.
–Это что?– расширив до предела красные от слёз глаза, прошептала Ольга.
–Бусы,– простодушно ляпнул Кернёв.
–Ты меня за дуру, что ли, держишь?!– Она протянула руку, взяла украшение и посмотрела камни на свет.– Оно же настоящее!
–Ну конечно, я же и говорю, это из клада. И вот это,– он вытащил из другого кармана пригоршню золотых монет.– Там этакого добра выше крыши.
–Как же так?– Ольга прошла в комнату и села, будто обвалилась в кресло.– Как же это вы нашли клад?– Мысли её явно путались.– Не искали, а просто вот так… приехали и нашли… так же не бывает?
–Милая, у нас были почти точные указания.
–В каком смысле? У вас что же, была карта, как в «Острове сокровищ»? «Где карта, Билли?»– процитировала она смешным голосом и нервно хихикнула.
–Можно сказать и так.
–Ты меня разыгрываешь?
–Вовсе нет.
Ольга вспыхнула и вскочила с места:
–Ты что же, хочешь, чтоб я поверила, что два серьёзных человека, занятых работой, вдруг бросили всё и поехали вот так, наобум лазаря, искать сокровища, даже имея карту, откуда бы она ни взялась? Почему ты не мог дождаться, пока я вернусь, или хоть отцу сказать, куда едешь? Он же тоже волнуется, а человек, сам знаешь, немолодой уже.
–Ты что, говорила с отцом?
–Андрей, ты не в себе, что ли?! Ну конечно, я разговаривала с твоим отцом. Слава богу, он решил, что если ты ушёл из своего «буржуйского кодла», то лишь потому, что внял его уговорам, и не сегодня завтра, вернувшись, приступишь к службе на благо Отечества. Оно ж, Леонид Тарасович ещё при должности,– заявила она, передразнивая глуховатый, точно в рукав, голос старшего Кернёва. Как всегда, это у неё получилось неплохо.– То, что ты с Кожаном уехал, его тоже успокоило, он считает, что Димка на тебя хорошо влияет, в правильном направлении. Но бог с ним, с Кожаном, для него жена– это мифический персонаж. Ты-то о чём думал?
–Оль, сядь, мне тебе нужно кое о чём рассказать.
–У тебя есть другая женщина?
Персональный лифт Большого Босса остановился с тихим шипением, дверцы медленно отворились под бравурную музыку вагнеровского «Полета валькирий». Эта мелодия настраивала президента концерна на масштабные дела, требующие несгибаемой воли и воистину дьявольского размаха.