Если смерть Фишера была случайной, то это в значительной степени ослабило бы позицию обвинения в разгар судебного процесса. Если же его убили, то этим только подлили масла в огонь и подкинули полицейским работенки, так как определение мотива убийства приобрело первостепенное значение.
Фактов, связанных со смертью Фишера, было немного, и они пока не позволяли прийти к определенному выводу.
Около пяти часов утра в воскресенье ночной сторож мотеля «Постоялый дворик» заметил какой-то предмет в плавательном бассейне. При дальнейшем выяснении он обнаружил на дне бассейна тело мужчины в обуви и одежде.
Ранее, в субботу вечером, в десять тридцать, бассейн был осушен и очищен. В час ночи краны были открыты, и бассейн стал заполняться водой.
К трем часам бассейн был уже полон, и сработала автоматика, прекратив доступ в него воды.
Обнаружив тело, охранник позвонил в полицию и в так называемую службу безопасности мотеля, точнее, местному детективу по имени Донливей Рэлстон, служившему ранее оперативником в офисе окружного прокурора, но оставившему эту работу из-за искушения заняться тем, что сам называл частной практикой.
Я осмыслил прочитанное, и чем больше вникал в суть предстоящего дела, тем меньше оно мне нравилось.
Глава 3
В это время после полудня в коктейль-баре не было большого оживления. Наплыв любителей пропустить фужер коктейля наступит позже, а поток тех, кто с утра слоняется по магазинам, заметно поредел.
Войдя в зал, я немного постоял, чтобы дать глазам привыкнуть к тусклому освещению.
Кассовый аппарат и стойка бара освещены были довольно ярко, но пурпурные лампы, горевшие над ними, отбрасывали на столики желтый свет, похожий на лунный, а кабинки вообще тонули в полумраке, оставаясь неразличимыми для человека, вошедшего сюда с улицы, залитой солнечным светом.
Она возникла за моей спиной незаметно.
— Дональд Лэм? — услышал я, и в ее голосе прозвучали мурлыкающие нотки.
— Шейрон? — поинтересовался я в свою очередь.
— Да. Хотите поговорить?
— Предпочел бы сначала выпить.
— А что, без подогрева у вас со мной разговора не получится?
— Я и вам предлагаю выпить со мной за компанию.
— Увы — не могу! Я на работе.
— А где нам удастся поговорить?
— Следуйте за мной!
Она провела меня к кабинке в дальнем углу, которая так была расположена, что почти не просматривалась из общего зала.
— Что бы вы хотели выпить, Дональд?
— «Кинг Альфонс», — был мой ответ.
— Хорошо. Закажу и принесу сама. Дайте мне доллар, Дональд.
Я подчинился.
— Буфетчик — славный парень, — заявила она. — Он меня подстрахует и даст знать, если понадобится мое присутствие. Так что сидите здесь и можете расслабиться.
Я расположился в мягком кожаном кресле и стал ждать.
К тому времени, когда Шейрон вернулась с коктейлем, мои глаза достаточно адаптировались к полумраку, кабинки и я смог ее рассмотреть.
Она была стройной, с длинными ногами, округлыми формами и холодными, оценивающими глазами, в которых постоянно светилась настороженность и профессиональная сдержанность.
Шейрон принесла заказ на небольшом подносе, наклонилась, чтобы поставить его на столик, поспешно оглянулась через плечо, затем подвинула поднос на угол и села рядом со мной.
— Дональд, — произнесла она, — я напугана.
— И здорово? — поинтересовался я.
— Не настолько, чтобы отказаться от тысячи долларов, но все равно мне страшно.
— Значит, вы сорвете на этом целую штуку? — удивился я.
Ее брови полезли на лоб от удивления.
— Разве вы этого не знали, Дональд?
Я покачал головой.
— Дональд, а вы что с этого будете иметь?
— Не знаю, — ответил я. — Но уж точно не тысячу долларов.
— Не будьте таким.
— Каким?
— Не темните, когда я прошу вас выложить карты.
— Предположим, что мы начнем складывать два плюс два, — сказал я. — Для начала мне хотелось бы знать немного больше, почему ваш выбор упал именно на меня.
— Потому что вы мне понравились. На такой работе, как моя, поневоле приучаешься оценивать мужчин с первого взгляда. А вы мне запомнились, когда были здесь несколько дней назад с какой-то женщиной. Кстати, кто она такая, Дональд?
— Просто подруга.
— Она… она не могла оторвать от вас глаз, а вы оказались истинным джентльменом, таким внимательным, таким сдержанным и… словом, такое увидишь не часто… Скажите, Дональд, она замужем? Только к чужим женам проявляют столько внимания.
— Мы же собирались вести речь о вас, — напомнил я.
— Одно другому не мешает. Я ведь вас совсем не знаю. В конце концов, — заметила она лукаво, — не исключается, что нам вместе придется провести ночь.
— Вот поэтому я и здесь, чтобы знать, как себя вести, — последовал мой ответ.
— К этому мы еще вернемся, — возразила она. — Теперь же я хотела бы знать, могу ли я попасть в переделку?
— Это будет зависеть… от обстоятельств.
— От чего?
— От того, как много вам известно.
— Дональд, почти ничего. Я вошла в этот мотель, и портье пристально оглядел меня с головы до ног. Насколько я понимаю, этот тип заявил полиции, что узнает меня, если увидит вновь. Ну так вот, если это так, то у меня просто нет выбора, потому что не могу бросить свою работу, и рано или поздно полиция все равно до меня доберется, и тогда уже объясняться с ними будет намного сложнее.
— И поэтому? — спросил я.
— Поэтому при наличии тысячи баксов для поднятия духа я намерена опередить события.
— И все же, что вы собираетесь предпринять?
— Разве вы не в курсе?
— Только в общих чертах. Хотелось бы услышать о том, что произошло, в вашем изложении.
— Все, что я знаю, это только то, что полиция попыталась проверить журнал регистрации, и указанный мною адрес оказался липовым, то есть адрес-то такой существует, да только люди, которые там живут, не те, которые им нужны. Им не составило труда доказать, что они находились в Сан-Франциско как в субботу, так и в воскресенье.
Затем дошла очередь до номера автомобиля. Записанный мною принадлежал «олдсмобилу», а его владельцы провели уик-энд в Сиэтле. Естественно, полиция поняла, что имеет дело с фальшивкой. Я записала марку автомобиля как «кадиллак».
— Почему же эту марку?
— Просто потому, что эта машина первой попалась мне на глаза, когда я выглянула в окно вестибюля мотеля. Это был «кадиллак» с номером GH535. Я изменила букву «G» на «С» и записала номер СН535.
— Значит, полиция в курсе, что все это туфта, — заметил я. — Не исключено, что начнут проверять все «кадиллаки» с похожими номерами.
— Вряд ли, — ответила она. — Скорее всего решат, что весь номер выдуман… так бы оно и было, не выгляни я в окно и не обрати внимание на этот автомобиль среди четырех или пяти, стоявших перед входом.
— А что дальше? — спросил я. — Куда двинем отсюда?
— А дальше, — ответила она, — мне придется поехать с вами в мотель, войти и спросить ключ. Портье к этому времени уже сообщит полиции, что парочка, которая снимала номер, прислала денег для уплаты за то, чтобы его забронировали за ними, и вернется из Сан-Диего, чтобы вновь обосноваться в нем. Мы пройдем в комнату, закажем выпивку, и тут нагрянет полиция. Меня начнут допрашивать, и я выдам себя за падшую женщину, а вам придется выступить в роли ловеласа.
— И вы готовы рискнуть репутацией?
— Готова зайти настолько далеко, — подтвердила она. — В конце концов, никто не ожидает от распорядительницы коктейль-бара безупречного поведения.
Я же тертый калач. Была замужем и развелась и… ну, словом, до святой мне далеко.
— А разве огласка не отразится на вашей работе?
— Боже, конечно нет. Владельцу только на руку распорядительница, прославившаяся в пикантном плане.
По этой части будет все в порядке.
— А по какой части возможен прокол?
— Их хватает. Все зависит от того, как поведет себя полиция.
— И чего же опасаетесь?
— Я собираюсь быть с ними почти откровенной. Расскажу о том, о чем они уже догадались: что, не будучи замужем, провожу с вами медовый месяц.
— А как было на самом деле? — не унимался я.
— А на самом деле тот мужчина, с которым я была, известен мне только по имени: Карлетон.
— И вы не знали его фамилии?
— Представьте, что не знала.
— Как долго вы знакомы?
— Видела его только здесь… ну, быть может, раз десять.
— И вы поощряли его?
— По большей части просто разговаривала с ним, а пару раз, когда делать было особенно нечего, присаживалась за его столик.
— И как же вы сблизились?
— Получилось так, что в ту субботу он оказался совершенно свободным, и я это поняла. Не спрашивайте, как мне стало ясно, — глаз у меня наметанный: я догадалась, как только он вошел.
— И часто на вас находит подобное озарение?
— Бывает, но это оказался особый случай. Даже не зная его, могу рассказать вам о нем, Дональд, то, что тогда мне стало ясно. Этот мужик женат. Его жена сейчас где-то на выезде: то ли в гостях, то ли по делу, и он совершенно свободен.
— А вы-то сами? — поинтересовался я.
— Не буду врать, — ответила она. — Я тоже пока не у дел. В течение прошлого месяца встречалась с одним парнем, но потом порвала с ним и… ну, мне нечем было заняться… некуда поехать, кроме своей квартиры, и меня одолело одиночество.
— И как потом развивались события?
— Ну, все началось немного погодя. Карлетон пригласил меня пообедать. Я полагала, что если поеду с ним, то все ограничится рестораном. Именно так я себе это представляла.
— А что у него было на уме?
— Получить от меня максимум, как мне думается.
У вас, у мужиков, других мыслей не бывает. Ему хотелось попытать со мной счастья, если, конечно, не получит от ворот поворот. Дьявольщина, а что еще вы ожидаете?
— Лично я — ничего, — был мой ответ. — Просто спрашиваю, чего ожидали вы.
— Ваша взяла. Допустим, иллюзий насчет него у меня не было — именно такого развития событий я и ожидала.