Парнишка снова встает и, хромая, подходит ближе. Я отступаю, но он хватает меня, пока я бегу. Резкий звук разрывает смертельную тишину. Я смотрю вниз, на свой оголенный торс. Нет! Холод наполняет меня, и я прижимаю руки к обнаженной груди и неприкрытому рту.
– Нет! – шепчу я, опустившись на колени. Пытаюсь отобрать у паренька часть моего тахилла. Но он цепляется за нее и смотрит на мое обнаженное тело. Мои губы. Мою грудь. Что-то во мне ломается. Слезы текут из глаз, а кожа горит огнем. Я болезненно ощущаю на себе взгляды всех этих людей вокруг.
– Нет! – задыхаясь, умоляю я и продолжаю тянуть ткань. Мне нужно убраться отсюда. Спрятаться. Там, где никто меня не увидит. Как только появляется возможность, я вскакиваю и бросаюсь в дальнюю часть пещерной залы, чтобы укрыться там.
Киран следует за мной. Его челюсть напряжена.
– Монарх, остановите это, – шипит он, но Каррис с нездоровым весельем смотрит на комок страданий, в который я превратилась. Я забиваюсь в угол как испуганный подстреленный зверь. Каррис смотрит на мою обнаженную кожу так, будто это доставляет ему удовольствие. Краем глаза я вижу, что паренек поднимает с земли нож.
Так вот как я умру. Обнаженная и под прицелом тысячи глаз. Но это гораздо больше, чем просто нагота. Я чувствую себя так, словно кто-то проделал дыру в моей груди и обнажил душу.
– Монарх! – уже кричит Киран. Его губы превратились в узкую черточку. Глаза прикованы к моему лицу. Я не могу даже плакать. Я словно окаменела. Фантом приближается, и тогда наконец монарх поднимает руку.
– Достаточно.
Время замирает. Словно в замедленном темпе я наблюдаю, как Киран снимает свой черный плащ и подходит ко мне, в то время как паренек облегченно вздыхает и отбрасывает нож.
– Киран! – властно зовет монарх. Повелитель теней застывает на середине пути. – Она обнажена.
– Я это вижу, – рычит Киран. Его черные глаза не отрываются от меня.
– Ты не можешь ей помочь. Она должна получить наказание за свой проступок.
В недоумении я открываю рот, не понимая, что происходит. Я хочу взять плащ и спрятать свое тело, но Киран замирает в нескольких метрах от меня.
– Марукк, – обращается он к монарху по имени. Его голос звучит почти умоляюще. – Позвольте ей одеться.
Монарх некоторое время думает. Затем облизывает губы и кивает.
– Она может прикрыть грудь оставшимися клочками ткани.
Киран с облечением выдыхает и подходит ко мне. Он собирает остатки порванного костюма и обвязывает ткань вокруг моей груди. Кажется, будто мое сердце промерзло так, что превратилось в лед.
Киран помогает мне встать, и тут же подходят два стражника, хватают меня и ведут к каменной стене в задней части пещерной залы, в которую вбиты четыре кольца. Мои руки и ноги сковывают тяжелыми ржавыми цепями. Я смотрю на Кирана, ища защиту в его глазах. Но никто из присутствующих не защитит меня. Напротив. Они будут бросать в меня камни.
– Фантомы! – кричит монарх людям на трибуне. – Выходите!
Я насчитываю шестнадцать безымянных. Значит, столько фантомов прошли испытание до меня. Теперь они мои каратели с камнями в руках. Монарху все равно, что я не виновата в своей наготе. Фантомы, показавшие кожу, всегда забиваются камнями.
Я едва ощущаю свое тело, когда монарх шевелит губами и первый фантом кидает в меня камень. Среди карателей я узнаю Алану и Настасью – двух фантомов Арасы, с которыми мы вместе ходили в школу. Я сжимаю зубы. Борюсь с болью и отчаянием. Я не буду кричать, не буду плакать. Такого удовольствия я Каррису не доставлю.
Я отвожу взгляд от Кирана и смотрю на монарха. Это провокация, и мы оба это знаем.
Точно так же, как нельзя говорить без разрешения, запрещено смотреть правителю прямо в глаза. Но я не отворачиваюсь, даже когда следующий камень попадает мне в голову, причиняя сверлящую боль. Кровь стекает по моему виску.
Я все еще пристально смотрю на Карриса, даже когда ноги подкашиваются и лишь цепи на запястьях держат меня в вертикальном положении. Пусть он это увидит. Пусть знает, что я полна решимости убить его. Может быть, не сегодня. Но когда-нибудь. Судя по взгляду монарха, он чувствует, о чем я думаю. Но мне все равно. Потому что во время испытания восемнадцатилетние следуют только правилам богов, а не правилам Карриса. Его заповеди здесь бессильны.
Когда десятый камень попадает в меня, я обмякаю и чувствую, как к глазам подкатывают слезы.
Но потом боль резко исчезает. Я хочу глубоко вздохнуть, однако что-то мешает. Это похоже на магию. Мой взгляд все еще устремлен на монарха. Я не смотрю на Кирана. При этом совершенно точно знаю, что именно он сдерживает мою боль. Это не дает мне пасть перед монархом. И именно так я переживаю последние шесть камней, прежде чем стражники освобождают меня от цепей и я встаю на свои шаткие ноги.
– А теперь назови ее дар! – скучающе приказывает монарх. Он постепенно теряет интерес. Как будто ему больше не доставляет удовольствия мучить меня.
Киран подходит ближе. Я слышу его запах, и, хотя, по правде говоря, боюсь его, он придает мне уверенности. Рука Теневого мага блуждает по моей щеке. Затем он закрывает глаза и глубоко вздыхает. Он втягивает меня в круговорот власти и опасности. Затем поднимает веки и строго смотрит на меня.
– Ваш дар, фантом, это дар психометрии.
Моргая, я пытаюсь вспомнить, что это значит. Я читала о таком в одной из книг. Это дар ясности. Именно так называют его сегодня. Люди, обладающие этой способностью, видят истинную природу вещей, к которым прикасаются.
Я киваю и возвращаюсь в склеп, к надгробию, которое мне показали. Недолго думая, кладу свою покалеченную руку на камень и слушаю внутренний голос. Жжение пронзает мое предплечье. Маленький кусочек вены становится черным, а затем начинает сиять серебристым светом. И вдруг я понимаю: это не обычное надгробие, за которым лежит прах мертвеца. Нет. Оно сделано из обгоревших останков Леноя.
Я слушаю дальше, пытаясь понять, что мне делать. Ответ загорается в сознании, но я не уверена, то ли это говорит мертвец, то ли камень, а то ли Киран, который снова проник в мою голову.
Теперь я знаю ответ. Это проверка меня на четыре свойства Туниса: смерть, огонь и пепел уже есть. Не хватает только… крови.
Я наклоняюсь, поднимаю с пола небольшой камень и делаю им надрез на ладони. Словно в трансе касаюсь ладонью надгробия и закрываю глаза. Я чувствую, как моя кровь соединяется с пеплом, как что-то во мне меняется. Словно дух мертвеца вселяется в меня, чтобы навсегда стать моим немым спутником.
– Объединенный кровью и пеплом, – шепчу я слова, которые голос твердит у меня в голове. Затем открываю глаза и поворачиваюсь к монарху, Кирану и стражникам.
Каррис смотрит так, будто больше всего на свете хочет убить меня. Он видел мой взгляд во время забивания камнями. Это был вызов. И монарх такое терпеть не может. Но я выполнила свою задачу.
Он подходит ближе. Так близко, что я чувствую его прокуренное дыхание и содрогаюсь.
– Фантом из дома Лакар. Ты достойно проявила себя перед богом Тунисом, – монотонно говорит он. Его голос эхом отражается от стен. Я сконцентрирована только на том, чтобы оставаться сильной. Я посылаю всю силу к ногам, чтобы не рухнуть под тяжестью своего изувеченного тела.
Глава 5ХАМЗА, часть 1, КАЛИПАР, стих 374
И Калипар вышел из своего дворца, построенного из черного песка, и посмотрел на людей, собравшихся перед ним. Не только его народ собрался на площади цвета черного турмалина, с нетерпением ожидая Божественную речь. Пришли и прародители других королевств. Люди, носившие облик богов.
Калипар поднял руку и выпустил песок из черного турмалина, который охватил некоторых из присутствующих – то были трое мужчин, обладавшие даром нарекать людей темными силами, дремлющими в них.
Все трое добровольно подошли к Калипару и приняли его помазание. Они подчинились судьбе и принесли в жертву свою обычную жизнь, чтобы стать Теневыми магами.
Калипар привез их в свою столицу, в святую часовню Кассарима, и за готовность посвятить себя дарам подарил мужчинам три кувшина, из которых им разрешили пить лишь незадолго до того, как их жизнь подошла к концу.
Я кричу. Пронзительные крики в голове смешиваются с моими собственными. Я вижу Ярруша. Вижу охранников, которые вытаскивают его из каморки и забирают с собой. Я царапаю их, кусаю и продолжаю кричать. Пока, наконец, не просыпаюсь. Голос Ярруша и мой затихают. Но другие остаются. Эти вопли будут вечно преследовать меня.
Мой уставший взгляд падает на прутья решетки, за которой меня заперли. Каменные стены темницы замка мокрые и холодные и почти не дают развернуться. Это еще одно наказание за мою наготу?
Я смотрю на свой обнаженный торс и клочки ткани, которые хотя бы прикрывают грудь. Инстинкт прятать свое тело укоренился во мне так глубоко, что я никогда не смогу от него избавиться.
Чувствую адскую боль. Каждой отдельной мышцей и кусочком кожи на теле. Вот бы Киран снова пришел ко мне и избавил от этой боли. Но никто не приходит. За целых два дня меня не навещает ни одна живая душа. Я знаю это по солнцу и луне, которые, сменяя друг друга, появляются в решетчатом окне. В одном из углов лежит хлеб и чаша с водой, вкус которой похож на смерть. И все же я ем и пью все, что мне дали.
Затем я наконец слышу шаги. Я провалила задание? Этот вопрос терзает меня с тех пор, как я проснулась. Уже десятки раз я осмотрела свое тело в надежде найти знак Туниса. Но у меня есть только символ Праведницы и черная вена на правой руке.
– Фантом из дома Лакар? – Перед решеткой моей камеры появляется охранник. Здесь, в Тунисе, они одеты в красное, а их рот закрыт сеткой из мелких косточек. Шлем тоже в основном состоит из костей и крови. Но меня больше невозможно этим напугать.
– Да, – хриплю я в ответ и с трудом встаю.
– Праздник начинается.
– Что за праздник? – спрашиваю я, непонимающе глядя на него. Я уже несколько дней сижу в темнице, а теперь меня зовут на пир?