Я задыхаюсь от боли. Мое сердце разрывается. Я тяжело дышу, но не слышу собственного дыхания. Я не слышу его, потому что комната наполнена громким криком и моим оглушительным сердцебиением. Потому что мой проклятый мир рушится.
Медиса и Ред в изумлении смотрят на Кирана, когда он идет вокруг стола к нам.
– Если хотите, я немедленно позабочусь об этом, – добавляет он ледяным тоном.
Монарх переводит взгляд с Кирана на меня. Это все происходит как в замедленном темпе. Удовлетворение отражается на лице Марукка Карриса. Затем он хлопает в ладоши и словно будит меня этим.
Я встаю, визжу и бросаюсь к Кирану. Когда я добираюсь до него, то бью, царапаю и кусаю его.
– Как ты мог! – кричу я, как кричит раненый зверь.
Ред и Медиса оттаскивают меня от него. В его лице нет ничего, что могло бы намекнуть даже на искру раскаяния.
Он предал Ярруша. И я только что сказала ему, где он прячется. Солдаты убьют моего брата. Или еще хуже. Они будут его использовать в своих целях.
Мои ноги подкашиваются, когда я вижу перед собой Ярруша. Его расширенные от страха глаза при виде солдат, которые пришли за ним.
– Как ты посмел? – повторяю я сдавленно, захлебываясь слезами. Они смешиваются с моей слюной. Мой рот кривится, а горло сжимается. Боль пронзает мое лицо и грудь. Все во мне умирает.
– Успокойся, фантом! – рычит монарх и машет двум охранникам. – Увы, я не могу запретить тебе закончить испытание. Но…
Я больше не слушаю его. Я теряю контроль над собой и сметаю охранников ледяным штормом. Я сметаю монарха и Кирана. Я понятия не имею, откуда берется эта сила. Но моя боль настолько велика, что мне все равно. Мне все равно, к чему может привести мое наследие.
А потом я бросаюсь вперед. Я бегу за своей жизнью, за жизнью Ярруша. Я должна закончить бег, чтобы спасти его. Так что я это сделаю. А потом убью Кирана и монарха.
Я выбегаю из зала. Охранники хотят остановить меня, но я сбиваю их с ног метелью. Я сыплю градом на них и на монарха позади меня. Пусть он почувствует, каково это – быть избитым камнями. Пусть они все почувствуют, как велика моя сила и как сильно мое желание освободить Ярруша. Я не собираюсь сдаваться. Никогда.
Когда я добираюсь до выхода из ледяной горы, то слышу позади себя шаги. Я оборачиваюсь, готовая убить того, кто следовал за мной, и узнаю Джерри. Он успокаивающе поднимает руки.
Мои ноги пугающе подкашиваются. Джерри был мертв. И теперь он стоит передо мной так живо, что мое сердце просто не может этого осознать.
– Сари, – шепчет он, подходя ближе.
– Уходи! – кричу я и отступаю назад.
– Я хочу тебе помочь.
– Я не собираюсь возвращаться. Они… они собираются мучить Ярруша и…
– Я не хочу, чтобы ты возвращалась, – мягко говорит Джерри, оглядываясь через плечо, как будто проверяя, не следит ли кто-нибудь за ним.
– Это я, Сари. Я защищал тебя и Ярруша все эти годы. Я никогда ничего не рассказывал своему отцу.
Я киваю, губы дрожат. Но я ему не доверяю. Джерри должен был найти способ сказать мне, что он жив. И все же он мне сейчас нужен.
– Я помогу тебе.
– Как ты собираешься это сделать? – кричу я, плача. – Как можно мне помочь, если у меня сейчас отнимают всю мою жизнь?
– Они ничего ему не сделают, – уверяет меня Джерри, и я чувствую, что он говорит правду.
– Я ухожу, – решительно говорю я, глядя вниз, на склон.
– Я пойду с тобой.
– И я тоже, – раздается голос Медисы из-за спины Джерри.
Я стискиваю зубы. Но я видела выражение ее лица, когда Киран предал меня. Она на моей стороне.
– Я с вами, – добавляет Ред. Его глаза полны печали. За последние несколько дней я поняла, как много для него значит Киран. На его лице отражается боль разочарования. Все трое одеты в боевые костюмы, как всегда. Точно так же, как мы, фантомы, должны всегда носить тахилл. В этом мире нет индивидуальностей. Здесь есть только фантомы, бойцы, солдаты и монарх.
Я киваю, а затем ищу тропинку, которая ведет вниз по склону горы.
Мы молчим. Даже во время движения по льду, даже когда нас постоянно преследуют метели. Всего за секунду я упускаю Джерри из виду. Стоит ли верить ему? Киран уже сумел заставить меня доверять ему, только чтобы вскоре после этого вонзить нож мне в грудь, вырвать мое сердце и заставить его рассыпаться в прах у меня на глазах.
Наверное, я должна была догадаться. Должна была почувствовать, что он собирается предать меня. Но его душа окружена стенами. И я увидела только то, что он хотел мне показать. Ничего более.
На сердце так тяжело, что я едва чувствую свое тело. Даже когда мы снова прибываем к ледяным скалам и ищем укрытие в пещере.
Пока остальные ложатся, у меня начинаются спазмы в желудке. Я выбегаю, и меня рвет до тех пор, пока в теле ничего не останется. Я падаю и плачу. Даже не утруждаю себя тем, чтобы снова надеть маску.
Киран предал меня, и Ярруша теперь посадят в тюрьму. И, ко всему прочему, я обладаю даром, который должен был позволить мне предвидеть все это. Если бы только я правильно его использовала.
Я смотрю на усыпанное звездами небо и на луну. Возможно, Ярруш скоро сможет увидеть то же, что и я. Возможно, солдаты хорошо отнесутся к нему, потому что он – истинное лицо и важен для монарха. Да, возможно, когда-нибудь он станет могущественным советником Карриса и сможет увидеть мир, в который так долго не мог попасть.
– Черт возьми, Сари! – Сердитый голос Джерри вырывает меня из плена мыслей. – Что ты здесь делаешь? Это чудо, что ты не замерзла.
Джерри наклоняется ко мне и касается моей теплой щеки. Его веки дрожат. Похоже, он не понимает, как моя кожа может быть такой теплой, несмотря на холод Эмзы. Но я не стану ему ничего объяснять. Я не приму это наследие, потому что оно связано с Кираном.
В тронном зале я на мгновение задумалась, стоит ли сообщить монарху, что Киран хочет восстать против него и спасти любовь всей своей жизни. Но я не такая, как Киран. Я не хочу быть такой. Пусть он все же избавит ее от опасности и обнимет. И пусть всегда помнит, что отнял у меня это чувство. Ему придется вечно жить с этим долгом.
– Что у тебя за задание в этом королевстве? – спрашиваю я, когда Джерри протягивает мне бутылочку с водой.
– Меня призвали в лагерь Фихт. Я часть безымянной армии.
– Значит, тебя не сделали частью настоящего общества, хотя ты закончил Бег? – спрашиваю я тонким голосом.
Он кивает.
– Я оплакивала тебя, Джерри. Я… попрощалась с тобой и…
– Я знаю, – мягко шепчет он, закрепляя мою маску. Он похож на прежнего себя, у него те же голубые глаза и светлые волосы. Но его лицо кажется осунувшимся и обветренным. Он стал сильнее и властнее. Его голос все еще такой же, как и раньше, он хранит в себе частичку дома и безопасности.
– Ты можешь исчезнуть, Сари, – заговорщически шепчет Джерри, озираясь по сторонам. – Есть люди, которые пережили Бег, хотя и не прошли его. Они живут в Утланде и…
– И что? – гневно шиплю я. – Хочешь, чтобы я присоединилась к ним? А что потом? Потом я попытаюсь убедить всех в том, что нужно объединить королевства против монарха и освободить Ярруша? – Я качаю головой и делаю глубокий вдох. – Есть только один способ выбраться из этого. Во время Бега действуют правила богов. Если я закончу его, монарх не сможет помешать мне стать частью общества и остаться с Яррушем.
– Он не отпустит тебя к твоему брату.
– И ты думаешь, что лучше убежать? – Я шумно дышу. – Если понадобится, я убью твоего Варру, Джерри. Но убегать я не собираюсь.
– Тогда давай закончим Бег. Мы должны найти Те сант, – осторожно говорит он, протягивая мне руку, чтобы помочь встать.
Итак, наша следующая цель – Вулкан песка.
– Половина Бега уже прошла.
Я задумчиво смотрю на Джерри. Неужели я уже почти месяц в пути? Двадцать пять дней? Я даже не знаю, много это для меня или мало, потому что, с одной стороны, все изменилось, с другой стороны, мои воспоминания о доме, о Ярруше и людях, с которыми я была раньше, все еще так реалистичны. Так близки. И все же так далеки.
Испытывая боль, на этот раз душевную, а не физическую, я выпрямляюсь и следую за Джерри в пещеру. Вместе с Медисой и Редом мы бродим часами молча по пустынному тоннелю, пока не выбираемся из него. Перед нами простирается Черная пустыня Калипара, где на фоне гор Вулкан песка извергает красные угли. Как будто два мира сталкиваются друг с другом.
Тепло распространяется по моему телу и пульсирует в жилах. Несмотря на то что я чувствую сильную связь с Эмзой и ее холодом, тепло – это все же мой дом.
Мы спускаемся по горной тропе и останавливаемся перед грозным вулканом. Воздух мерцает, и я смотрю на черный песок под нами. Это турмалин, слегка блестящий на солнце. Его красота заставляет меня на мгновение забыть обо всех страданиях. Я поднимаю немного песка и позволяю ему просочиться сквозь пальцы. Ветер уносит песчинки прочь, как будто это их настоящее предназначение – летать. Что-то еще более блестящее в нескольких шагах от меня привлекает мое внимание. Я подхожу и наклоняюсь, чтобы рассмотреть это поближе. Посреди черного песка сверкают маленькие алмазы. Когда я пытаюсь поднять один из них, земля уходит из-под ног. Я вскрикиваю и бегу обратно к остальным, но песок продолжает проваливаться, пожирая меня.
– Джерри!
Он хватает меня за руку, но я уже полностью погребена под песком. Я не могу дышать. Не могу кричать. Даже не могу открыть глаза. Когда мои легкие близки к тому, чтобы лопнуть, песок вокруг исчезает, и я приземляюсь на твердую почву под собой.
Кости в правой ноге вибрируют, и жгучая, пульсирующая боль волной проходит по всему телу, от стоп до горла, из которого вырывается стон.
– Черт возьми! – рычу я, когда боль от удара проходит, и пытаюсь выпрямиться и осмотреться.
Я нахожусь в подземном проходе из черного турмалина. Маленькие алмазы скудно освещают стены пещеры. Я нахожу палку на земле и с ее помощью поднимаюсь. Мне нужно выбраться отсюда. Я твержу себе это снова и снова, пока иду вперед, опираясь на подобие трости и хромая.