Она заплакала, надрывая сердце дочери, и та не выдержала — заплакала вместе с ней.
— Никуда я без тебя не поеду, успокойся! Даже с Жозе Мануэлом, если он меня позовёт в Рио. Но сначала надо его дождаться.
— Он обязательно вернётся, — желая утешить их обеих, сказала Камилия, а затем, думая о своём, осторожно выпытала у Нины адрес пансиона, в котором проживал итальянец Дженаро.
На следующий день она отправилась по этому адресу. Ей нужно было самой повидаться с сеньором Дженаро, чтобы развеять либо свои сомнения, либо — ложные надежды.
Но Дженаро в пансионе не оказалось, и тогда Камилия спросила у Мариузы:
— А вы не знаете, из какого города приехал сеньор Дженаро?
Мариузе показался странным её вопрос.
— Сеньорина, вы даже не представились, а хотите, чтобы я рассказала вам о своём постояльце, — сказала строго Мариуза. — Приходите, когда сеньор Дженаро будет дома, и, если он захочет вас принять, всё у него и спросите.
— Простите, я даже не знаю, тот ли это сеньор Дженаро, которого я ищу, — сказала в своё оправдание Камилия. — Поэтому и спрашиваю: может, он приехал из Чивиты ди Баньореджио? Если нет, то я и не буду его беспокоить.
— Я ничего об этом не знаю. — твёрдо сказала Мариуза. Но тут Изабела вдруг воскликнула:
— Точно! Из Чивиты! Я слышала, как сеньор Дженаро кому-то говорил, что жил в этом городе.
Мариуза недовольно взглянула на племянницу, а Камилия, наоборот, одарила Изабелу благодарной улыбкой и сказала взволнованно:
— Спасибо! Вы мне очень помогли! Вы даже не представляете, как вы мне помогли. До свидания.
Теперь Камилия могла спокойно уйти. Она не сомневалась, что нашла отца Тони. Чивита — маленький городок, вряд ли там отыщется ещё один пожилой пианист по имени Дженаро!
— Что-нибудь передать сеньору Дженаро? — спросила Мариуза.
— Нет, ничего не надо, спасибо! — весело ответила Камилия уже на ходу.
Теперь ей только надо было дождаться, когда вернётся с работы Тони.
Глава 10
Мартино привёз из Сан-Паулу не только деньги, но также и жену с ребёнком, что для Винченцо и Фарины стало неожиданностью.
— Похоже, он всерьёз нацелился на пай Адолфо, если перевёз сюда семью, — вздохнул Винченцо. — Теперь у нас не осталось выбора, придётся брать его в компаньоны.
— Насколько я понял, Мария не горит желанием обосноваться на этой фазенде, — заметил Фарина.
Винченцо сразу же оживился:
— Так может, ещё не всё потеряно? Может, она, уговорит его уехать отсюда? А ты бы снова потолковал с Франсиской. Пусть она сдаст нам в аренду бывший пай Адолфо, а мы с ней будем рассчитываться не деньгами, а выращенным кофе.
Фарина подивился его наивности:
— Да Франсиска сама не знает, куда девать прошлогодний урожай. У неё все склады ломятся от кофе, который сейчас ничего не стоит. А ты хочешь предложить ей ещё и наш?
— Но он совсем скоро вырастет в цене. Так всегда бывает! — упорствовал Винченцо. — И Франсиска не зря хранит у себя прошлогодний кофе — ждёт повышения цен!
— Я и сам надеюсь на повышение цен, — сказал Фарина, — иначе бы не выкупал обратно свою часть земли на этой фазенде. Но когда это произойдёт, неизвестно. Может, через год или через два. А пока надо приготовиться к тому, что мы будем нести убытки.
— Интересно, Мартино это понимает? Ты бы ему объяснил, что к чему, а то нам потом будет трудно с ним объясняться. Он наверняка надеется быстро разбогатеть.
— У Мартино много денег и ему не терпится куда-нибудь их вложить, — насмешливо произнёс Фарина.
Винченцо помолчал, потом откашлялся, отхлебнул вина из стакана и наконец отважился обратиться к Фарине с просьбой, на которую никогда бы не решился в других условиях:
— Я, конечно, не имею права вмешиваться в твои дела... Но ты всегда говорил, что у тебя есть деньги... Так может, ты сам купишь у Франсиски пай Адолфо? А Мартино пусть катится отсюда подальше. Не нравится он мне, и всё тут. Я ему не доверяю!
Фарина не обиделся на Винченцо за то, что он посмел сунуть свой нос в чужой кошелёк. Прекрасно понимая, чего стоила Винченцо эта просьба, Фарина ответил ему искренне и честно:
— Да, у меня кое-что осталось от прежних накоплений, но я не могу рискнуть всеми деньгами, которые имею. Ты сам знаешь, как можно прогореть с производством кофе. Поэтому я и держу в банке небольшую сумму, так сказать, на чёрный день. Когда он наступит — мы ею воспользуемся. Но дай бог, чтобы этого не произошло!
Винченцо согласился с такой позицией Фарины и больше к этой теме никогда не возвращался.
А Мартино тем временем развернул бурную деятельность: сам поехал к Франсиске, договорился с ней обо всём и вернулся домой оживлённым, весёлым.
— Она действительно потрясающая женщина! — сказал он Фарине. — Мы проехались вдвоём по фазенде, и я имел возможность понаблюдать за ней. Как она великолепно держится в седле!
Фарина поначалу напрягся, а затем и прервал Мартино:
— Послушай, ты зачем туда ездил? Любоваться Франсиской или договариваться о покупке земли?
— Понимаю, понимаю, это ревность! Но ты не беспокойся, твоя кобылка меня не интересует, мне нужна только её земля.
Несмотря на это заверение, Фарина насторожился: ему не понравился тон, в котором Мартино расписывал достоинства Франсиски. Какой наглец! Имеет красавицу жену, которая вдвое моложе его, и в то же время зарится на Франсиску, хотя и знает, что Фарина давно в неё влюблён!
— Ты бы лучше прогулялся по фазенде с собственной женой, а то она у тебя грустная какая-то, — вмешался в их разговор Винченцо, словно прочитав мысли Фарины и высказав их вслух.
Фарина с благодарностью посмотрел на друга, а Мартино ответил нахмурившись:
— Ничего, привыкнет и перестанет грустить.
Он старался скрыть от будущих компаньонов свой семейный разлад, однако они сами не раз слышали от Марии, что она приехала сюда не по собственной воле, а исключительно по воле мужа. В отличие от Мартино, Мария этого не скрывала, и Констанция искренне сочувствовала ей.
— Мария хорошая женщина, — сказала она как-то Винченцо. — На кухне мне помогает. Только счастья у неё нет! В глазах тоска... А женщину всегда можно понять по глазам — насколько она счастлива. По-моему, зря Мартино привёз её сюда с ребёнком. Чует моё сердце: добром это не кончится!
Однажды Констанция нечаянно подслушала, как супруги ссорились. Мартино укорял жену за то, что она ходит как в воду опущенная, давая повод для пересудов.
— А мне незачем изображать из себя счастливую любящую жену, — ответила Мария, подтвердив догадку Констанции. — Даже если бы я попыталась это сделать, всё равно бы ничего не получилось, потому что ты отнял у меня желание жить!
— Я заставлю тебя и жить здесь, и улыбаться, — произнёс Мартино таким зловещим тоном, от которого у Констанции мурашки побежали по коже.
Она поспешила уйти на кухню — от греха подальше. Но вскоре туда пришла Мария, которой было невмоготу и хотелось с кем-то поделиться своим горем. Тогда-то она и поведала Констанции о всех несчастьях, которые ей довелось пережить. Рассказала о своей первой и единственной любви к Тони, о ребёнке, которого родила от него, а не oт Мартино.
— Замуж меня выдали насильно, — говорила она, — и я долго терпела, думая, что Мартино благородный человек, который меня искренне любит. Но теперь я в этом сильно сомневаюсь. Ему нужно было породниться с моим отцом и получить его наследство. И он добился своего: приобрёл в собственность землю моего отца, а заодно и меня. Я долго этого не понимала, пока не узнала ещё некоторых подробностей о моём муже. Он опасный человек! Он способен на всё, даже на убийство! Я ушла от него, поселилась в пансионе вместе с отцом Тони — дедушкой моего сына. Была готова найти работу... Но он приехал и пригрозил, что отберёт у меня сына. Поэтому я здесь... Дона Констанция, помогите мне бежать отсюда! Я буду благодарна вам до конца моих дней! Мартино никуда меня не отпускает, но я должна уехать в Сан-Паулу вместе с сыном. Помогите мне, пожалуйста!
Констанция слушала её, не перебивая, но когда Мария зарыдала в голос — сказала твёрдо, без тени сомнения:
— Я помогу тебе убежать от мужа. Только мы должны быть осторожными. Надо всё продумать и потом действовать наверняка.
— Спасибо вам, дона Констанция! — обняла её Мария. — Я сразу, как только вас увидела, поняла, что вы мне поможете.
Констанция оказалась в сложном положении. Пообещав помочь Марии, она не подумала о том, как на это посмотрит Винченцо. А скрывать от него что-либо она тоже не привыкла. Всю жизнь они прожили без тайн и недомолвок, доверяя друг другу, и в этом была их сила. Один ум хорошо, а два лучше. Вдвоём они всегда находили решение. Но как быть сейчас? Ведь Констанция связана не своей, а чужой тайной! Рассказать обо всём мужу? А если он запретит ей вмешиваться в чужие дела и помогать Марии? Тогда Констанция окажется безответственной лгуньей. Да и Марию жалко, пропадёт она тут...
И Констанция после некоторых раздумий решила и на сей раз довериться Винченцо, посоветоваться с ним, а уж там будь что будет!
Как она и предполагала, Винченцо выслушал её с нескрываемым беспокойством и посоветовал пока ничего не предпринимать.
— Ничего не делай без меня, — сказал он. — В таких делах мы должны действовать сообща, вместе с Фариной. Я поговорю с ним.
— Нет, не выдавай Марию! — взмолилась Констанция. — Мы можем ей сильно навредить. Не забывай, что Фарина и Мартино давние приятели.
— Да, ты права, — согласился Винченцо. — Но с Фариной я всё же поговорю.
Именно после этого разговора с женой он и попросил Фарину выкупить не одну, а две части фазенды, чтобы избавиться от Мартино. Фарина же не внял его просьбе и вскоре сам об этом пожалел, потому что Мартино продолжал каждый день ездить к Франсиске даже после того, как была оформлена купчая на землю.