– Здравствуйте! – сказала Инна Васильевна, приветствуя Арину. – Пойдемте.
Арина выглядела прекрасно. Видно, что отдохнувшая, в какой-то свободной толстовке с капюшоном. Этот образ отличался от ее обычных, застегнутых на все пуговицы рубашек.
– Как ваши дела? Как прошли праздники? – спросила Инна Васильевна.
– Все прекрасно. У нас был как будто еще один медовый месяц. Представляете, он думал, что я ему изменяю! – Арина улыбалась, будто это было лучшей новостью за последнее время.
«А может, Денис мне изменяет?» – вдруг пронеслось молнией в голове у Инны Васильевны. Нет, такого не может быть, пыталась она себя успокоить. Он все время дома, или работает, или с Глашей. А может, она не заметила? Может, появилась какая-нибудь первая любовь, бывшая одноклассница… Она с трудом вернула свои мысли назад в кабинет.
– А потом его друзья начали подводить итоги года, и я сказала, что хочу уволиться.
У Инны Васильевны чуть не выпала ручка из рук от удивления.
– Чем вы планируете заниматься? – спросила она.
– Не знаю. Нам подарили на Новый год сертификат в гончарную мастерскую, мы там были, и это просто что-то невероятное! Мне очень понравилось. Я никогда не была творческим человеком, мне всегда нравились точные науки. В детстве я не рисовала, у меня не было склонности к музыке. А тут меня захватило. Мы вылепили по чашке, довольно уродливой, надо признать, но они такие милые! Я уже пару дней пью чай из той, что Федор сделал для меня. Та чашка, которую я сделала для него, великовата. Он пьет эспрессо, поэтому ею пока не пользуется. Но обещает пить из нее чай.
Арина тараторила, жестикулировала и еще больше была не похожа на себя. Инну Васильевну это даже беспокоило. Что случилось, что она так изменилась? Это было больше похоже на маниакальную фазу при биполярном расстройстве, чем на нормальную радость обычного невротика.
А Арина продолжала:
– Я хочу пойти учиться лепить из глины. Там так интересно! Конечно, это совсем не так выглядит, как в фильме «Призрак» с Патриком Суэйзи, но все равно круто. Глина такая приятная на ощупь: теплая и шероховатая.
– А как же ваша основная работа? – спросила Инна Васильевна, надеясь, что ее голос не звучит встревоженно.
– Через пару дней расскажу папе, что ухожу, когда они с Кристиной вернутся. Передам дела и через месяц максимум буду совершенно свободна, – улыбалась Арина.
– Что думает ваш муж об этом?
– Федор рад. Ему, оказывается, никогда не нравилось, что я работаю на папу. Но он не хотел меня обидеть, поэтому не говорил. Он вообще сказал, что я могу не работать – его зарплаты хватит на нас двоих, что я могу искать и думать, чем хочу заниматься, когда вырасту, – сказала Арина. Инна Васильевна с трудом сдержала завистливый вздох. – И вы знаете, я пока никому не говорила – но, может быть, мне стать керамистом? Буду делать посуду, вазы, чашки, украшения. Я несколько дней смотрю на то, что делают из керамики, и мне так хочется скорее начать этому учиться! Сделать вам вазу в подарок? – спросила Арина.
– Я не уверена, что могу ее принять. Но и отказываться мне не хочется. Я подумаю. А почему вы решили сделать мне подарок? – спросила Инна Васильевна.
Как ищейка, учуявшая кролика, Инна Васильевна навострила уши. «Вот это интересно», – подумала она.
– Не знаю. Я не подарила вам ничего на Новый год. Не могла решить, в каких мы с вами отношениях. Достаточно близких для подарка или более формальных: врач – пациент?
– И что вы решили? Какие у нас с вами отношения? – спросила Инна Васильевна.
– Не знаю. Вы знаете обо мне больше, чем кто-либо другой, что меня даже немного беспокоит. Но при этом я ничего не знаю о вас.
– Вы хотели бы сократить дистанцию? В личных отношениях вы так же себя ведете? Сначала присматриваетесь, а потом, если человек прошел проверку, сближаетесь?
– Наверное. Точно! Никогда об этом не думала. Хотя мне кажется, что я просто боюсь сейчас сказать вам то, о чем думала целый день. И как будто какие-то знания о вас дадут мне понять, что вам можно доверять.
– В этом кабинете вы можете говорить все. А не рассказывая то, что вас беспокоит, вы тратите время и деньги впустую, – сказала Инна Васильевна и подумала, что она зациклилась на деньгах. И с этим надо что-то делать.
– Мне кажется, я беременна, – сказала Арина. – У меня задержка один день, но мне почему-то кажется, что я беременна. Никаких признаков нет, я еще не делала тест. Бывает, что можно почувствовать такие вещи, правда? – Арина практически с мольбой заглянула в глаза Инне Васильевне.
– А что вы чувствуете по этому поводу? – спросила Инна Васильевна.
– Я летаю, я так счастлива! Но я не даю себе радоваться в полную силу, потому что это может быть всего лишь моей мечтой – несбыточной фантазией. Пока я воспринимаю это предчувствие так, как будто мне приснился хороший сон о том, что я беременна. Ведь сон – это не серьезно, и долго расстраиваться не будешь, если проснулся, а все не так. Ведь правда?
– Когда как… А что бы вы почувствовали, если бы оказалось, что вы проснулись и не беременны? – спросила Инна Васильевна.
– Не знаю. Я так хочу этого ребенка! Я думаю, он будет похож на меня или на Федора. И на нас обоих вместе. Как у меня: глаза папы, а губы мамы.
Инна Васильевна смотрела на нее с сочувствием и пониманием. Она помнила, как она была рада, когда узнала, что беременна Глашей. Как был счастлив ее муж. Как они планировали, где будет стоять кроватка, и выбирали первые малюсенькие одежки.
– Если я окажусь не беременной, – в голосе Арины слышались слезы, – если окажется, что не получилось, то нужно будет идти и делать все правильно – проверяться Федору или не знаю что еще. Делать эту диагностическую операцию. Помните, мы обсуждали, что хуже: узнать, что там что-то ужасное или что там все в порядке? Сейчас самое ужасное – не знать. Мы можем сделать ЭКО или взять сироту. Так много детей, которым нужна любовь! Не обязательно ребенка рожать, чтобы он был тебе родным и любимым.
– Арина, я вижу, вы сегодня очень взволнованны. Для вас такая эмоциональность не очень типична, верно?
– Да. Просто все как-то одновременно происходит. Не успеваю обдумать, поэтому топят эмоции.
– Я хотела бы вам предложить один метод, который очень помогает в таких случаях. Называется «утренние страницы», но вы можете это делать и не утром, а когда вам захочется. Выписывать то, что беспокоит и волнует, не заботясь об орфографии и связности текста. Просто писать, не отрывая ручку от бумаги. В книге, где я нашла эту практику, рекомендуется писать три страницы. Но это не обязательно, можно меньше и больше, смотря по тому, есть вам что сказать или нет. Кому-то удобнее это делать в одно и то же время, кому-то проще всегда иметь блокнот под рукой и, когда топят эмоции, их выписывать.
– Это как вести дневник? – спросила Арина.
– Что-то вроде. Но не обязательно касаться фактических событий. Смысл в том, чтобы записывать эмоции, чувства и переживания. Как будто если ты утром первым делом выпишешь, как нервничаешь, как не уверен в себе, боишься провала, то это останется на бумаге, а ты со свежей головой пойдешь делать дела, не отвлекаясь на этот фон. У вас бывало так, что внутренний голос все время что-то вам говорил, а вас это дестабилизировало? Например, у вас экзамен, вам нужно сосредоточиться, а он шепотом рассказывает, как вы провалитесь и пойдете работать продавцом пластырей в метро. – Арина улыбнулась. – Вижу, знакомая история. – Инна Васильевна сама улыбалась.
Арина ей определенно нравилась, и она всей душей хотела, чтобы новость о ребенке оказалась правдой. Но параллельно думала, как помочь ей пережить горе, если это окажется только плодом ее воображения.
– Что думаете, как вам такой метод? Попробуете?
– Одно время я писала дневники, но последние пару лет с Федором сначала не было времени, а потом я про них забыла. У меня как раз есть полчаса утром, когда я встаю, а Федор еще просыпается. У меня будут действительно «утренние» страницы. Я даже уже думаю, какой блокнот себе купить – с котиками или Дартом Вейдером.
– Серьезный выбор, – улыбнулась Инна Васильевна.
Их время закончилось, и она пожелала Арине хорошего дня.
Девушка ушла, но Инна весь день не могла с ней расстаться в своих мыслях. Может, нужно было сказать, что, когда она узнает результат, пусть сообщит, и назначить дополнительную встречу? Или это было бы вторжением? Определенно вторжением, нельзя переходить эти границы – но Инна очень переживала за ее состояние.
Упражнение из книги «Путь художника» Джулии Кэмерон
Я нашла это упражнение в книге, которая помогает людям творческих профессий выйти из кризиса, но, мне кажется, оно отлично поможет и тем, кто не может совладать со своей жизнью, каждый день крутит в голове одни и те же проблемы, прокрастинирует и выматывается из-за этого еще больше.
Что нужно для того, чтобы начать писать утренние страницы?
1. Найти блокнот или тетрадь. Такой, чтобы вам захотелось там писать. Обязательно бумажный носитель. Печатать в ноутбуке или наговаривать на диктофон – хороший метод, но нам он сейчас не подходит. Письмо ручкой на бумаге запускает процессы в отделах мозга, которые спят, когда мы печатаем или говорим.
2. Положить блокнот с ручкой туда, где вы утром его точно увидите, когда будете выполнять свою утреннюю рутину. У меня это место у кофеварки. Когда я ее включаю, я вижу блокнот, беру его в руки и стараюсь до первой чашки кофе написать свои страницы.
3. Написать 3 страницы текста, cтараясь не задумываться, о чем пишешь. Не отрывать руку от бумаги. Если в голове только «ля-ля-ля», то и на бумаге должно появиться то же самое. Еще я стараюсь записывать сны. И чувства, которые испытываю: злая я или уставшая, хорошо я себя чувствую или плохо, грустно мне или весело.
Это упражнение было придумано для того, чтобы, выписав на бумагу все страхи, тревоги и злость, вы уже с самого утра выполнили план на весь день по всем негативным переживаниям. Оставили их на бумаге и пошли дальше. Вы уже побеспокоились об этом сегодня, до завтра об этом можно больше не думать.