— Значит, вы еще и наводили обо мне справки, — утвердительно заявил его собеседник. — Тогда понятно. Решили проверить меня как возможного соучастника убийства. Только там не было подходящего исполнителя, которому я мог бы довериться. Кухарка в этом случае явно не подходила. Она скорее претендует на роль отравительницы. Молодой водитель — просто дебил. Остаются прохвост Апрелев и эта сука Мила. Ни тому, ни другому серьезный бизнесмен не доверит даже кошелек с тысячью рублей. Они оба друг друга стоят. А я достаточно рассудительный человек, поэтому не стал бы нанимать такую шваль, чтобы протолкнуть решение своего вопроса.
— Человек с вашим опытом мог нанять и этого охранника, который сейчас сидит в тюрьме. Учитывая вашу вторую судимость…
— Она была большой ошибкой, — резко заявил Солагашвили. — Сегодня это уже общепризнанный факт.
— Не стану с вами спорить. Но две судимости будут смущать европейцев вообще и англичан в особенности каждый раз, когда вы будете пытаться выйти на их биржу.
— К сожалению, вы правы, — наконец-то согласился с гостем хозяин кабинета.
— Именно поэтому я хотел задать вам несколько вопросов. Ведь вы оказались знакомы со всеми основными свидетелями трагедии. Давайте начнем с первой супруги Алексея Монахова. Как давно вы с ней общаетесь?
— Она вам не сказала?
— Я хотел бы выслушать вашу версию.
— Уже более двух лет. Я не разбивал семью Алексея Монахова. Они развелись без меня, — пошутил Леван Шалвович.
— Но сегодня вы стали близким другом Регины.
— Не совсем понимаю слово «близкий», но другом ее себя считаю. Или вы хотите сказать, что мы любовники?
— Нет. Я сказал «близкие друзья». Пока этого вполне достаточно.
— Пусть так. Не стану с вами спорить. Что еще вас интересует?
— Апрелев уверял меня в том, что за вас просила Левшова. Она, в свою очередь, доказывала, что все переговоры вел сам Дмитрий, который был лично заинтересован в успешном исходе вашей сделки.
— Оба правы и лгут, — быстро ответил Солагашвили. — Апрелев действительно заинтересован лично, так как я пообещал ему хорошие проценты. Мила тоже только выиграла от дружбы со мной. Я сумел помочь ей с работой в приемной сенатора, когда она ушла из компании Монахова.
— Не сомневаюсь, что вами двигали только благородные побуждения, — иронично заметил Дронго.
— Ничего подобного, — цинично возразил Леван Шалвович. — Вы же ее видели. Разве такая женщина может всего лишь дружить с мужчинами? Это была сделка. Она поехала со мной на уик-энд в Хельсинки, а я помог ей с новой работой. Вот видите. Я с вами предельно откровенен. Мила как раз и создана для подобных забав. Я, как и любой другой нормальный мужчина, не вижу в этом ничего плохого. А вот когда вы намекаете на мою возможную связь с Региной, это вызывает у меня чувство внутреннего протеста.
— Красиво излагаете, — сказал Дронго. — Значит, вы использовали свое положение, чтобы принудить молодую женщину оказать вам интимные услуги, и только после этого устроили ее на работу в офис сенатора?
— Да, конечно, — цинично воскликнул Солагашвили. — Всякая услуга должна быть хорошо оплачена. Вам так не кажется?
— Как вам не стыдно? — шутливо спросил Дронго. — Вы же годитесь ей в отцы и все-таки воспользовались тяжелым положением бедной девочки.
— Скорее она воспользовалась моим тяжелым положением, — заявил Солагашвили с типичной своей ухмылкой. — У меня еще неделю после этого была аритмия и давление зашкаливало. Подобные поездки в моем возрасте — уже реальная угроза для жизни. Пришлось чередовать виагру с левитрой. Иначе я не выдержал бы.
— В вашем возрасте нужно прекращать подобные эксперименты. Можете умереть прямо во время этого процесса. Нельзя так рисковать, — с притворным участием произнес Дронго. — Берегите сердце, Леван Шалвович. Вы знаете, как много мужчин в последние годы умерли во время приема этих препаратов и свиданий с молодыми женщинами?
— Спасибо. Учту ваши пожелания. Можно подумать, что вы не принимаете подобных таблеток, — проговорил Леван Шалвович. — Вам ведь уже под пятьдесят.
— Пока не принимаю, — с улыбкой сказал Дронго. — Стараюсь обходиться собственными скромными силами. Значит, вы подошли к этому вопросу достаточно масштабно. Подружились с первой супругой Монахова, договорились с его помощником, переспали с личным секретарем. Не слишком ли широко размахнулись?
— Я дружу с Региной уже давно и не думал о ее супруге, когда мы познакомились. Миле я помогал сознательно. А Дима просто оказался помощником, который должен был подготовить наше соглашение. И не нужно делать из меня такое жуткое чудовище. Я обычный человек со своими слабостями и недостатками.
— Вернемся к убийству Монахова. Если учесть все, о чем мы сейчас говорили, то это преступление могло стать последним аргументом в пользу подписания соглашения с вами. Когда Алексей Монахов категорически отказался от сотрудничества, вы решили помочь ему переселиться в лучший мир. Такой вариант развития событий возможен?
— Да, вполне возможен. Но я этого не делал и с этим охранником совсем незнаком. Повторяю: меня устраивал живой Алексей Монахов. Теперь мне придется договариваться с его скаредным старшим братом, а это далеко не самая радужная перспектива.
— Может, вы для начала познакомитесь и с его близким окружением? — позволил себе пошутить Дронго. — С женой, помощником, секретарем Сергея Владиленовича?
— Вот поэтому и нельзя доверять сыщикам! Вы бывший следователь милиции. Хотя нет. Для этой структуры вы слишком уж интеллигентны. Да еще и с таким своеобразным чувством юмора. Скорее вы из КГБ. Поэтому изначально считаете всех виноватыми и до сих пор продолжаете называть противников советского режима опасными преступниками.
— Теперь понятно. Как я и подумал. Вы всегда были противником режима, а не обычным расхитителем социалистической собственности.
— Да, вы точно из комитета, — заявил Солагашвили и всплеснул руками. — Как же я сразу не понял? Такому вот человеку Монахов доверил расследование! Конечно, вы будете считать, что дважды судимый расхититель социалистической собственности Леван Солагашвили мог организовать убийство бизнесмена, который мешал ему жить и никак не хотел подписывать соглашение. Вам не кажется, что это достаточно примитивный взгляд на проблему?
— Только вы были лично заинтересованы в устранении Монахова, — сказал Дронго. — Возможно, на каком-то этапе переговоров вы поняли, что он никогда не пойдет на сотрудничество с вами. Тогда вы приняли решение о его устранении.
— Каким образом?
— Не знаю. Я вообще не понимаю, как его убили. Но обязательно выясню и найду убийцу.
— Успехов вам в этом сложном деле. Только убийца уже пойман и сидит в тюрьме. Его ловкий адвокат сумел добиться небольшой отсрочки, но это только на время. Преступника признают виновным и обязательно осудят. Лезгин, кавказец, да еще и мусульманин. Такой набор уже тянет лет на десять с конфискацией. Вдобавок он убил такого русского патриота, как Алексей Монахов. Нет. Меньше чем пятнадцать или двадцать годков этот придурок не получит. А может схлопотать и пожизненное. Вам так не кажется?
— Я не судья. Но пока не верю в виновность этого парня.
— Ну и зря. Вы хотите отработать свои деньги и явить миру другого преступника. Но его нет и не может быть. Все четверо людей, находившихся в доме, были на виду друг у друга. Это не значит, что я считаю их ангелами. Просто они все следили друг за другом и поэтому не могли совершить это убийство.
— Левшова выходила на полторы минуты в туалет, — заявил Дронго, внимательно наблюдая за своим собеседником. — В это время Апрелев оставался один. Каждый из них мог войти в кабинет и выстрелить в Монахова.
— Поздравляю. Нашли такой интересный факт. Теперь нужно вычислить, кто из них был заинтересован в этом убийстве. Левшова знала, что ее скоро выгонят. Она просто надоела своему шефу, и он собирался заменить ее другой особой. Таковая уже была у него на примете. Есть мужчины, которые совершенно уверены в том, что все их секретарши обязаны спать со своими боссами.
— Есть и другие, которые уверены, что за каждую услугу, оказанную им, женщины обязаны расплачиваться собственным телом, — напомнил Дронго.
— Грубо! — заявил Солагашвили и поморщился. — Совсем неинтеллигентно. Я организовал молодой женщине праздник. Она погуляла в городе, в котором никогда не была. Я накупил ей кучу подарков. Она еще получила удовольствие…
— От вас? — На этот раз Дронго не скрывал своей иронии.
— От меня, — подтвердил Леван Шалвович. — Я уверен, что ей было хорошо. Кстати, можете проверить. Позвоните ей прямо сейчас и уточните, захочет ли она еще раз полететь со мной в Стокгольм или Осло. Уверяю вас в том, что красотка не откажется.
— Не сомневаюсь. Откуда вы знаете, что он хотел ее поменять?
— Она сама мне об этом сказала. В последние дни Алексей был особенно раздражительным.
— Значит, она, по вашему мнению, и есть первая подозреваемая?
— Нет. Она третья. А второй, конечно, Апрелев. Такая типичная сволочь, готовая уступить свою маму за хорошую цену или зарезать папу за приличную сумму. Он вполне мог воспользоваться моментом и убить своего шефа. В отсутствие Милы Дима вошел в кабинет, выстрелил из оружия с глушителем в Монахова и вернулся на прежнее место. Затем туда залез этот незадачливый охранник и сделал второй выстрел в стену, чтобы гарантировать абсолютное алиби господина Апрелева. Такой забавный сюжет возможен?
— Нет.
— Почему?
— Монахов держал пистолет в сейфе. Апрелев не успел бы за полторы минуты вбежать в кабинет, набрать код, достать пистолет, надеть глушитель, выстрелить, снять эту штуку со ствола и вернуться в гостиную. Все это надо было рассчитать с такой точностью, чтобы там сразу появился этот охранник. Для такой организации нужна куда более тщательная подготовка. Есть и еще одна мелочь. Апрелев не знал код сейфа.
— Значит, моя версия не совсем продумана, — спокойно проговорил Солагашвили. — В этот момент зазвонил его телефон: — Слушаю, — сразу ответил он. — Да, я помню, почему ты беспокоишься. В курсе, что прошло уже два месяца. Завтра утром приеду. Я тебе обещаю. Честное слово. Ну хватит. Я же тебя не обманываю. До свидания. — Он убрал телефон и пояснил: — Это моя сестра. Два года назад у меня были плохие анализы. С тех пор она меня терроризирует, требует, чтобы я сдавал их каждый квартал. Приходится подчиняться.