Сквозь ее новые очки мир кажется более четким. В мышцах играет приятное напряжение, а разум листает «Справочник кошмаров», словно он у нее прямо перед глазами. Страницу за страницей, которые Винни медленно, ночь за ночью учила по ксерокопиям, когда мама думала, что она спит. Все анатомические схемы, которые она перерисовывала линером, потом снова рисовала – уже по памяти, а потом совершенствовала, когда начала ходить на трупные дежурства.
Подменыши: эти дневные странники умеют превосходно перевоплощаться в любого человека, которого увидят. Выдают их только длинные когти и неспособность к речи.
Волки-оборотни (вервольфы), кошки-оборотни, олени-оборотни: днем человек – ночью чудовище. Эти редкие дневные странники в своем человеческом обличье неотличимы от людей и легко внедряются в общество.
Мелюзины: эти прекрасные существа, похожие на русалок, обитают в лесных реках и озерах. Они не агрессивны, но могут напасть, если люди подходят близко.
Призраки, банши, дролли, мантикоры – мозг Винни жужжит, проматывая их всех. Как распознать, как победить, чем питаются, как передвигаются. Она абсолютно готова к этому моменту.
И потому она в последний раз поправляет очки, поглаживает на удачу новый медальон и делает шаг в гущу деревьев.
Глава 11
Темно. В такой темноте Винни еще быть не приходилось. Темнее, чем в комнате без окна и светильников, несмотря на проблески убывающей луны. Словно полог леса сдавливает ее, сжимает со всех сторон. Как средневековое орудие пыток, сделанное из теней, очертаний и шумов, незнакомых Винни.
Несколько мгновений она стоит на линии, отмеченной красными вешками. Рядом тсуга, ствол которой в два раза толще Винни. Дерево тянется в небо, борозды коры белеют, как старые шрамы. Винни может выскочить обратно в два прыжка. По ту сторону лесной границы тоже не совсем безопасно, но все же проще: если кошмары погонятся за ней, сработают датчики и явятся сегодняшние охотники.
Они, должно быть, уже заступают на дежурство. Готовятся к встрече с туманом, который скоро начнет клубиться над землей. К поиску чудищ, которые родятся из него сегодня или восстанут после прошлой ночи. Здесь нет никаких закономерностей, никакой рабочей схемы. Где появятся те или иные кошмары и какие из них примутся сеять смерть, предсказать невозможно. Остается только входить в лес и убивать любую нечисть, которая попытается покинуть его пределы.
Кусты шелестят. Винни ощущает холод. Но это не внешний холод, от которого у нее еще до этого онемели пальцы на руках и на ногах. Это внутренний холод, который влез ей под кожу и добрался до каждого органа.
И вот она замечает его: туман. Он белый, густой и голодный. Постепенно он расползается по лесу, стирая очертания деревьев. Проходят секунды – и Винни не видит ничего. Ни ближайшего дуба, ни бальзамической пихты. Даже собственных ног. Скоро пропадает и тсуга.
Прижимая ядовитую ловушку к груди, она наблюдает, как туман тянет вверх свои щупальца. Странным образом он согревает ее. Так и должно быть – она это знала в теории. Знала и то, что туман скроет все из виду. Но узнавать что-то из «Справочника…» и ощущать на своей шкуре – совершенно разные вещи.
К тому же туман невозможно нарисовать, и потому Винни никогда не уделяла ему столько внимания, сколько кошмарам.
Сначала тепло радует Винни: растапливает онемение в пальцах, ласкает мускулы, как теплая ванна. Потом оно становится жарким. Навязчивым. Вызывает клаустрофобию. Ничего не видно. Паника поднимается по ее горлу вместе со съеденной на ужин лазаньей. «Все нормально, – кричит она сама себе. – Все нормально!» Туман – это не навсегда. Надо просто немного постоять и вспомнить, как дышать.
Если бы она продолжала тренироваться вместе со всеми в усадьбе Воскресенингов, она бы отработала дыхание, движения и охоту в таких условиях на спецкурсе под названием «Жаркая комната». Пар нагнетается в просторный подземный зал, похожий на огромную баню. Но когда Винни еще тренировалась у Воскресенингов, она видела лишь вход в него. Внутри ей побывать не довелось.
– Туман духов, – одними губами шепчет она сама себе, – это и начало, и конец кошмаров каждой ночи. Он поднимается, как только солнце полностью сядет, и рассеивается, когда оно встает.
Ей хочется снять куртку. Ей хочется содрать с себя броню и рвануть обратно, за пределы леса. Но она остается. Лишь втягивает в себя этот всклокоченный жар и продолжает декламировать «Справочник…»:
– Поначалу густой и горячий, туман быстро тает, превращаясь в обычную последождевую взвесь. Туман ведет себя как занавес на сцене. Сначала скрывает, потом показывает. Для охотников залегание тумана – момент наибольшей уязвимости.
Винни точно чувствует себя уязвимой, и, хотя туман уже начинает рассеиваться, она все еще не видит своих рук и зажатой в них ловушки. Она осторожно держит устройство в ладонях. Где-то ведь была кнопка – Винни точно видела кнопку, а теперь ее не получается найти. Как бы случайно не взорвать ловушку самой себе в лицо!
Поскольку место появления очередного кошмара нельзя предсказать, охотник должен все время быть в движении. Иначе кошмар может появиться именно там, где он стоит. В таких случаях охотники не выживают.
Винни не двигается. Лишь продолжает попытки нащупать кнопку, вспоминая, как она выглядела дома при свете лампы. Все это время из ее рта беззвучно сочится «Справочник…»:
– Некоторые верят, что туман – это предупреждение для естественных обитателей леса, чтобы они успели убежать. И это часто первый признак того, что за пределами основных границ леса вот-вот появится горячая точка: бегство местной фауны…
Слышится волчий вой.
Винни подпрыгивает и роняет ловушку. Удара о землю при этом не слышно. И с новым уколом холода Винни соображает, что волк где-то совсем близко, если вой доносится так отчетливо.
Существо завывает снова, на этот раз подальше, и сквозь туман, дрожа, проступает первая полоска коры тсуги. Винни видит: туман рассеивается, прямо над ней ни один кошмар не появился.
Она бросается на землю и шарит в поисках ловушки. С каждой секундой туман приоткрывает все больше сосновых иголок и почвы. Больше мха и камней. И в ее кости снова проникает обычный лесной холод.
Пальцы Винни приземляются на ловушку. Она смотрит вниз и видит кнопку. Кнопка красная и такая яркая – как Винни умудрилась не найти ее раньше?
Опять воет волк, еще дальше, и Винни чувствует, как из легких уходит напряжение. Уверенность возвращается, давно забытые инстинкты оживают и пробиваются у нее из-под кожи. Словно туман – это растворитель, который просто разъел слои грязи, год за годом поглощавшие нутро Винни.
Не она ли отвозила несчетное количество кошмарьих трупов к Понедельниксам? Не она ли рисовала и перерисовывала каждый кошмар в окрестностях Цугута-фоллз? Она справится. О да, она справится.
Дело превыше всего. Преданность до мозга костей.
Винни водворяет рюкзак на место и поправляет очки. Ее зубы тихонько постукивают. Если волк… или верфольф… это единственный кошмар, который образовался рядом, ей придется углубиться в лес в поисках добычи. Можно, конечно, попробовать выследить вервольфа, но не настолько она уверена в себе. Она же видела, что стало с тем половинным. А возможности «растворителя» не безграничны.
К счастью, оборотни охотятся не только на людей. Они не прочь закусить и другими кошмарами, и если Винни сможет преследовать волка, сохраняя дистанцию, он, возможно, приведет ее к другим чудовищам.
Снова слышится вой, как по ее заказу. Северо-восток, решает Винни. Она надевает на лицо зловещую охотничью улыбку и идет на звук. Ее палец на кнопке ловушки, рука готова к броску.
Волк завывает урывками. Вообще-то странно, но до Винни это дойдет позже. Обычным волкам вой служит для общения со стаей, в то время как оборотни – одиночки. Кому же адресован этот вой?
Пробираясь сквозь дымчатый туман, отслеживая все движения и напрягая зрение в лесной темноте, она думает лишь о том, в каком направлении волк идет на охоту. Каких существ он может преследовать.
Поэтому от ее внимания поначалу ускользает другой звук. Он мягкий, едва различимый и такой человеческий, что она не сразу понимает, что это: кто-то плачет. Это не траурные причитания и не захлебывающиеся рыдания, а скорее всхлипы. Словно кто-то пытается подавить слезы, чтобы его не услышали.
Винни останавливается, и мгновенно перед ее внутренним взором пробегает страница «Справочника…» вместе с рисунком, который она набросала сбоку.
Банши: известны тем, что заманивают жертву рыданиями и плачем, манипулируя человеческим состраданием. Издалека напоминают сгорбленных старушек, но вблизи можно увидеть отличия: вертикальные зрачки, зеленоватую кожу и длинные когти, заостренные, словно иглы. Их слезы содержат смертельный яд, оставляющий ожоги при попадании на кожу.
Всхлипы скачут вокруг Винни, будто мячик для пинг-понга, не давая понять, где именно находится существо. Она крепче сжимает ловушку. Мама предупреждала, что банши – мастера сбивать с толку, и одна такая чуть не одолела ее. Это было восемнадцать лет назад – еще до ухода папы и даже до рождения Винни.
У мамы на память о той встрече остался длинный зазубренный шрам во всю ногу, и Винни всегда считала, что это самая крутая крутость во внешности Франчески Среданс. Полоска сморщенной кожи, которой можно щеголять. Так Винни казалось, потому что она никогда не задумывалась, какой ценой далось это украшение. Не осознавала, что от этой травмы мама чуть не умерла и ее, Винни, вообще не было бы на свете, не приди тогда на помощь тетя Рейчел.
«Я не должна быть здесь».
Эта мысль перебивает бесконечную перемотку «Справочника…», и холод пронизывает внутренности Винни с новой силой. Зима, которая не хочет уходить.
Винни не может поверить, что она могла быть такой наивной: явиться в лес в одиночку. Вообразить, что она способна преследовать вервольфа. Вообразить, что готова к встрече с туманом – да с любым кошмаром – без подстраховки.