«Ну уж нет», – думает Винни, глядя вслед удаляющейся Эрике. Черта с два! Винни и пальцем не пошевелит, чтобы помочь Эрике хоть в чем-то. И разговаривать с ней тоже больше не собирается.
Винни снова поворачивается к раковине, чтобы домыть руки. В зеркале двумя флагами алеют ее щеки, а в глазах появился кристальный блеск. Когда она входила в уборную, ничего такого не было. Винни готова поспорить, что именно так выглядела в четверг, направляясь прямиком к лесу в полной уверенности, что способна убить кошмар.
Неожиданно тренировка с тренером Розой перестает так пугать Винни. Да, в четверг все пошло не по плану, да, это был жуткий облом, но, так или иначе, Винни действительно как-то пережила встречу с банши. Эрика, светочи, Маркус с его дебильной лыбой – ничто по сравнению с этим. Встречу с ними Винни тоже переживет.
Глава 19
Урок ОФП проходит лучше, чем Винни могла надеяться. В миллион миллиардов раз лучше. У Маркуса хлынула кровь из носа, и тренеру Розе пришлось вести его в медпункт. На время ее отсутствия класс получил задание нарезать круги по полосе препятствий.
Очень быстро Винни обнаружила, что, несмотря на четыре года тренировок на домашней полосе препятствий, ее подготовка катастрофически недостаточна. Прыжки через шины? Лазанье по канату? Когда семиклассники и восьмиклассники, завершив первый круг, возвращаются на старт, Винни едва успевает одолеть половину трека, пыхтя, как геллион, и горько сожалея о своем желании вернуться к светочам.
У нее даже нет сил любоваться видами усадьбы Воскресенингов там, где трек петляет между деревьями, огибая вход в «жаркую комнату», подобный мавзолею, а потом проходит мимо озера, где на Винни скорбно взирает одинокая дикая утка. Единственное желание Винни – поскорее со всем этим покончить, поскорее унять этот нестерпимый жар в груди.
До старта она добирается лишь под конец занятия, перед самым звонком.
– Ну не так уж все плохо, – подбадривает ее Роза. – Тебе просто надо проделать это еще несколько раз.
«Это вряд ли», – думает Винни. А вслух бросает:
– Да это я просто… лодыжку повредила… на испытании.
Роза скептически вскидывает бровь.
– Конечно-конечно, – вежливо бормочет она.
А вот и звонок.
Винни стремглав мчится к велосипеду. На ней по-прежнему тренировочный костюм, но ей все равно. Главное – смотаться раньше, чем все столпятся вокруг нее, как у Гюнтера.
По крайней мере, так она себе объясняет собственное поведение. Но в глубине души Винни знает, что ей просто не хочется снова наткнуться на Эрику. Выносить ее игнор все эти четыре года было тяжко, но выдерживать прямой взгляд ее хищных глаз оказалось куда тяжелее. От прежней Эрики не осталось ничего. Нынешняя искусно закрасила ее подводкой и румянами.
Винни запрыгивает на велосипед и движется к дорожке, которая соединяет усадьбу Воскресенингов и Понедельниксов. Идеально ровная и безупречно вымощенная со стороны Воскресенингов, она становится просто естественно аккуратной, перетекая на территорию Понедельниксов, где распускающимся деревьям и кустикам нарциссов позволено вылезать из земли там, где им заблагорассудится.
Проезжая мимо едва знакомых людей, она машет им рукой. В этот раз они все машут в ответ, стоит ей даже слегка кивнуть. А когда она спрашивает у одной пожилой женщины с бирюзовыми волосами, как найти Марио, та улыбается и выдает подробнейшую инструкцию.
Выясняется, что его кабинет на верхнем этаже главного здания. Винни ставит велосипед у парадного входа, возле плети плюща, которая явно подумывает, не позеленеть ли ей со дня на день. Теперь надо как-то затащить себя в здание на резиновых после занятия ногах.
Никто не мешает задыхающейся Винни тащиться по ступенькам и коридорам. Ее словно вообще не замечают, и тут ей приходит в голову, что она, вероятно, могла так делать в любое время все эти четыре года.
Потом Винни вспоминает, что до сегодняшнего дня Марио ее не приглашал. Он мог быть ее «другом», но не был таковым. Правила касательно изгоев он соблюдал, как и все.
Винни жалеет, что подумала об этом, и, пока она доходит до двери Марио, ее спина немного ссутуливается. Оказавшись на месте, она замечает, что у Марио уже есть посетитель.
Изнутри до нее доносится начальственный мужской голос:
– Мне нужны готовые к применению тесты, Марио. Меня не касается, каких материалов тебе не хватает. И до твоих безумных теорий мне нет дела. Доделай эту работу. Нам ни к чему дневной скиталец в городе. Тебе ясно?
Пауза.
Ответ:
– Угу. Я понял.
– У нас Маскарад на носу, мне не нужны проблемы. Оборотень должен быть устранен до мероприятия.
– Да-да, Драйден. Картина ясна.
– Вот и хорошо. – Стук шагов. – Смотри не облажайся.
Винни успевает отпрянуть как раз вовремя, чтобы ее не застукали за подслушиванием. Мгновение – и является Драйден Субботон, глава Совета и босс Дэриана собственной персоной. На нем широкие темно-синие брюки и рыжевато-коричневый твидовый пиджак с красной бабочкой поверх белой сорочки (всегда белой и всегда с бабочкой). Седые волосы венчают его голову дымчатой короной. На носу сидит пенсне с круглыми стеклами.
Винни выжидает, пока он не исчезнет в конце коридора, и крадется к двери Марио.
– Эй, – окликает она его, просунув голову.
Кабинет один в один такой, как она себе представляла: везде книги, везде бумаги, полки с костями, позвонками и черепами, и над всем этим немного навязчивый запах жвачки.
Марио сидит за столом, уставившись в блестящий монитор, тонкий, как лист бумаги, и выгнутый, словно ребро дролля. Его пальцы парят по клавиатуре.
– А я все думал, когда ты заглянешь, – рассеянно отзывается он, когда Винни вползает в комнату. – Ничего тут у меня, да?
Винни оставляет его вопрос без ответа. Ее глаза цепляются за подиум, который она не сразу увидела за открытой дверью. На нем лежит книга толщиной с ее руку от локтя до запястья. Книга раскрыта, в самых разных местах торчат тысячи стикеров и закладок.
– «Справочник…», – благоговейно выдыхает Винни.
Она идет к подиуму, спотыкаясь, как неупокоенный на кровь.
– Это же последнее издание! Можно посмотреть? – Она глядит на Марио.
Он утвердительно хмыкает, продолжая колотить пальцами по клавишам. Хлоп-лоп-лоп!
Винни склоняется над открытым разворотом. Текст мелкий, но четкий. Это вам не жалкая ксерокопия с самодельными рисунками, спрятанная у нее дома в чулане. Это настоящая Вещь, да еще и дополненная новейшими исследованиями светочей всего мира.
Она листает книгу большим пальцем. Чуть ли не половины кошмаров в ее издании нет, потому что они живут в других уголках мира. А собственных, уникальных кошмаров дух возле Цугута-фоллз, самый молодой из всех, породить еще не успел.
Мама всегда сравнивала это со стартовым набором лего. Когда дух рождается, к нему прилагается стандартный комплект чудовищ: вампы, геллионы, гарпии, мелюзины и другие. Но проходят века, и дух начинает создавать своих собственных. Со временем его сознание расширяется – больше вмещают и его сны.
Винни так поглощена чтением статьи про сильфид, что не замечает, как к ней приближается Марио, пока он не оказывается рядом с ней. Он улыбается, ему явно приятен восторг Винни.
– А вот это все, – говорит он, взъерошивая торчащие стикеры, – дополнения, которые надеюсь внести я. Их, конечно, еще предстоит согласовать с Понедельниксами по всему миру, но… – пожимает он плечами почти застенчиво, – я ведь этим уже двадцать шесть лет занимаюсь. Я наблюдал за развитием наших кошмаров в режиме реального времени. Например, вот это, – он перелистывает книгу и открывает на букве «В», – не подходит к вервольфам и другим оборотням в наших краях. Они не способны превратить кого-то в оборотня через укус.
Винни морщит лоб, вчитываясь в холмящиеся каракули Марио: «Нет свидетельств передачи кошмарности».
– А как ты это узнал? Разве кого-то укусили семнадцать лет назад? – Об этом она ничего не слышала. Ей лишь известно о шести погибших: двух женщинах, троих мужчинах и одном ребенке.
Марио молчит секунду-другую, и Винни кажется, что он сболтнул лишнего. Когда он нарушает молчание, в его голосе звучит наигранная непринужденность:
– Ну да, семнадцать лет назад.
– Я видела нового оборотня ночью в четверг. – Она поворачивается к Марио, торопливо закрывающему «Справочник…». – Ты проиграл наш спор безнадежно.
– Что верно, то верно. – Он проплывает к своему столу, по-прежнему чересчур непринужденно.
Винни следует за ним. Сесть ей некуда: пока Марио устраивается в своем крутящемся кресле, она стоит напротив.
– Но ты ведь по-прежнему не веришь, что половинного убил волк?
Марио наваливается на спинку (кресло стонет) и причмокивает жвачкой.
– Разумеется, верю. А то письмо забудь.
– Лжец! – Винни втыкает в него взгляд и врастает руками в край стола. – Дело вот в чем, Марио. Я тоже не думаю, что того нона убил волк. Я думаю, это было нечто… большое. Нечто… ворчливое.
Она вздрагивает.
А у Марио все тело застывает. Показная беспечность улетучивается. Вместо нее – острый взгляд заинтересованного ученого.
– Объясни.
И Винни объясняет. Она не вдается в подробности насчет банши – старается не свалиться в ложь, балансируя на хитросплетенном канате правды:
– Банши уже одолевала меня, но тут началось это ворчание. Волк затявкал – такой предупреждающий звук – и бросился убегать. Потом я увидела это… явление. Это было… – Она нащупывает слова, как тогда, с Джеем. – Словно у меня перед глазами поместили искривленное стекло, а потом еще и молотком по нему шарахнули. Все в лесу будто меняло форму. И… и росло… – Она раскрывает руки. – И одновременно уменьшалось, и сгибалось, и трансформировалось… – Она скрючивает пальцы.
Услышав такой рассказ, Марио градом обрушивается на клавиатуру. Напечатав что-то, хватается за монитор и разворачивает его к Винни.