Джей направляется к мотоциклу:
– Запасной шлем под сиденьем.
Винни останавливается как вкопанная:
– Прости, что?
Он повторяет громче:
– Шлем под сиденьем…
– Нет, я слышала. Но думала, что ослышалась. Я не сяду на эту машину смерти!
Он смеется – удивленно фыркает в своей манере – и оглядывается на нее.
– То есть ты, нетренированный светоч, ходила в лес безоружная, с одной ловушкой, а теперь для тебя слишком опасен мой мотоцикл?
Он делает три шага назад и встает напротив Винни. Шлейф лайма и бергамота еще при нем, но его перебивает запах пота, леса и тумана.
Это не отталкивает.
– Я не люблю мотоциклы, Джей.
– Твой дом в пяти минутах, Винни. Обещаю не превышать скорость.
– Я мотоциклы не люблю.
Еще один лающий смешок, но уже с нотками раздражения.
– Вин, сегодня вот так. – Он машет в сторону мотоцикла. – Матильду на вечер взяла Лиззи, так что, если хочешь домой, придется оседлать машину смерти.
– А когда она вернется?
– Ты серьезно? – Раздражение охватывает его тело, заставляя плечи подняться к ушам. – Серьезно? Вот как ты мне доверяешь?
Винни молчит – вопрос-то с подвохом. Тогда Джей говорит:
– Ее еще долго не будет, а я время тратить не могу. Мне сегодня выступать в «Джо в квадрате».
– Ах, да. – Винни моргает. Сегодня же суббота. Она совсем забыла, что Джей и «Забвенные» всегда играют по субботам. – А во сколько начало?
– Мы выходим в девять. И мне еще надо ополоснуться. – Он расстегивает худи, как бы показывая, какой он грязный…
Но глаза Винни замечают лишь то, как футболка облегает его фигуру. Откуда взялись эти идеальные пропорции, это же Джей? Ну, Джей! Винни сбита с толку, и какая-то часть ее души искренне скучает по тому мальчику из прошлого.
Однако бо́льшая часть под впечатлением от того, каким он стал. Охотничьи тренировки явно пошли ему на пользу. И не только физически – эмоционально тоже. За все последние годы нигде он не выглядел таким живым и бодрым, как на той поляне, на том дереве. Вот такого Джея ей ни за что не перенести на рисунок.
Винни не сразу ловит себя на том, что снова пожирает его глазами. И не сразу вспоминает, что он вообще-то ждет от нее ответа.
– А? – Винни поправляет очки. – Ты что-то сказал?
Он вздыхает:
– Я говорю, можешь зайти в дом и позвонить маме, если все настолько сложно.
– Мама работает, – говорит Винни рассеянно.
– Ладно, другой вариант. Ты едешь со мной в «Джо в квадрате». Лиззи вернется как раз перед моим уходом. Сейчас можем пойти в душ, а потом…
– Джей! Ни в какой душ я с тобой не пойду!
На этот раз Джей краснеет до алого. Практически до кончиков волос:
– Я не звал тебя мыться вместе, извращенка. Я имел в виду: по очереди. Раздельный душ.
– А-а. – Теперь краснеет Винни, ей даже удается усмехнуться. По очереди – это понятно.
– Думаю, у Лиззи найдутся подходящие вещи, – говорит Джей, невнятным жестом показывая на грязный спортивный костюм Винни, и она краснеет еще сильнее.
Сейчас от нее, наверное, просто воняет. Она все еще в броне, и теперь, когда высыхает пот, становится дико холодно. Приглашение в душ, если честно, очень даже соблазнительно.
Но какой бы неприятной ей ни казалась машина смерти Джея, «Джо в квадрате» ее привлекает еще меньше. Там будут все светочи, от близняшек до Данте, Эрики и Маркуса. Пожалуй, с нее на сегодня хватит. И если уж ей придется показаться где-то рядом с Эрикой – да и всеми остальными светочами, – пусть на ней будет что-то поприличнее, чем джинсы и фланелевая рубашка Лиззи (надо сказать, понимание стиля у тети Джея точно такое же, как и у самого Джея).
И потом, ей не хочется снова врать. Однажды новость об убийстве банши перестанет быть новостью. Людям надоест это обсуждать, надоест расспрашивать, и все забудут, как Винни появилась на обочине с головой чудовища в руке.
Получается, при всей отвратительности мотоцикла, другого выхода нет. Она закрывает глаза.
– Ладно, – стонет она, – поеду с тобой на этом.
Открыв глаза, она видит на лице Джея, в самых уголках глаз и губ, какую-то едва уловимую эмоцию, похожую на грусть, на разочарование. И ее поражает догадка: Джей, вероятно, надеялся, что она все же пойдет на выступление.
Он отворачивается, не дожидаясь от нее подтверждения, и продолжает путь к мотоциклу.
– Я поведу аккуратно, – обещает он. – Ты даже не заметишь, что это не Матильда.
Глава 22
Винни определенно чувствует, что это не Матильда. И дело не только в том, что ее ноги раскорячены на широком вибрирующем сиденье. И не в том, что ветер сдирает с нее кожу и превращает в большую каплю заледеневшего пота. И не в том, что шлем мешает ей поворачивать голову, уменьшая угол обзора и начисто лишая слуха.
Дело в том, что ей приходится обхватывать руками талию Джея, – в машине такой необходимости никогда не возникает. Даже если бы Джей заверил ее, что в этом нет нужды и сейчас и можно спокойно откинуться на спинку, в отсутствие ремней безопасности Винни готова вцепиться в него мертвой хваткой
Но вот Джей вывозит их с территории усадьбы на асфальтированную дорогу, и Винни начинает думать, что держаться – не такая уж хорошая идея. Возможно, источник опасности – вовсе не мотоцикл. Он едет гораздо более гладко, чем Винни ожидала, и Джей управляется с ним очень ловко. Даже лучше, чем с Матильдой.
Нет, опасность исходит от самого Джея. Ощущать контуры его тела в черном спортивном костюме – совсем не то, что смотреть на них. Даже когда он наваливался на нее в лесу, Винни была слишком сильно накачана адреналином и ушиблена головой, чтобы почувствовать его по-настоящему. А теперь, теперь никуда не денешься.
На ощупь Джей такой же мускулистый, как и на вид, и у Винни от этого едет крыша. Хорошо еще, что он застегнул худи и что его костюм сделан из плотной ткани, иначе ее пальцы от его кожи отделяла бы одна футболка, а Винни не уверена, что этого хочет.
Нет, она этого точно не хочет. Джей Пятницки не должен быть таким на ощупь. Во всяком случае, ее это волновать не должно.
К счастью, до дома Винни ехать считаные минуты. К несчастью, у нее все так болит (надо было размяться, почему она не размялась?) и так промерзло, что она не в состоянии поднять ноги, чтобы слезть. Она буквально падает, и только охотничьи рефлексы Джея спасают ее от приземления лицом в бордюр.
– Во даешь. – Не успев снять шлем, он помогает ей подняться.
Винни тоже еще в шлеме, и от этого еще хуже. Теперь у нее болит даже шея, и тяжесть шлема внезапно становится невыносимой. Винни с ужасом понимает, что не может нормально двигаться, и от этого у нее зашкаливает пульс.
Словно она опять оказалась в лесу, в ловушке банши, и ее жизнь вот-вот прервется.
– Сними! – орет она, сдирая шлем. – Сними его, сними!!
Джей реагирует без промедления: расстегивает все, что там надо расстегивать, и сдергивает с Винни шлем. До ее головы добирается холодный воздух, острый и укрепляющий. Яркий и живительный. Она не в лесу. Она не под банши. Она стоит перед Джеем, который тоже снял шлем. И она в норме.
Она в норме.
– Прости. – Джей явно в ужасе.
Он тянется к ней, но не дотрагивается. Словно боится, что она снова начнет падать, и готов ее подхватить.
– Не надо было тебя заставлять. – На его лице шок, и это весьма необычно. Не так уж часто его лицо вообще что-то выражает, тем более такие сильные эмоции. – Мне так жаль, Вин…
– Нет, – обрывает она его, выпрямляясь и тяжело дыша.
Ей так хочется рассказать ему о банши. Так хочется рассказать, что произошло: как выглядела кожа чудовища, как Винни увидела папу и не могла сдержать слез, как это было прекрасно и при этом опустошительно. Рассказать, что, как бы дико это ни звучало, она была бы готова вновь позволить банши заливать себя слезами, потому что никогда прежде не ощущала в душе такой чистоты. И что, при всей абсурдности, при всей неправильности, ей грустно, что эта банши умерла.
Вместо этого Винни заставляет себя сказать:
– Ты молодец, Джей. На мотоцикле… отлично. Я просто очень замерзла.
Он кивает, но его лицо остается мрачным. Она видит: в ее ложь он не поверил, но выпытывать правду не собирается. Джей никогда так не делал. Давление – не его метод. Терпеливый, терпеливый Джей.
Потом, словно и так знает правду, он говорит:
– Безопасное место пойдем искать завтра, ладно? Ты идешь на тренировку к Воскресенингам?
– Ага, – отвечает Винни, вздрагивая. Ее мышцы вряд ли осилят даже подъем по ступенькам крыльца, не говоря уже о полосе препятствий тренера Розы.
– Ну хорошо, – отвечает он. – Там тебя и встречу. И вот что. – Он достает из кармана мятый листок блокнота. – Это мой номер, на всякий случай. Я знаю, телефона у тебя нет, но все же…
Он пожимает плечами. И снова краснеет – в этот раз едва заметно.
Винни берет листок. Он такой мятый, что уже стал мягким. Чернила тоже частично вытерлись, словно Джей писал записку несколько дней назад и с тех пор все время таскал в кармане.
– Спасибо, – отзывается она. И добавляет искренне: – Спасибо. За это и за тренировку.
– Без проблем, Вин. – Он поворачивается к ней спиной. – Обращайся.
Выбираясь из душа, Винни слышит шум двигателя подъезжающей к дому машины. Она выглядывает из крошечного окошка ванной, протирая затуманенное стекло, и видит темно-синюю «Хонду-Цивик». Ей требуется секунда, чтобы узнать эту машину. А из водительской двери выходит сама владелица – тетя Рейчел.
Винни застывает на месте от удивления. Она так привыкла, что ее все игнорируют, и теперь ее мозг не в состоянии переварить приезд Рейчел. Темноволосая голова гостьи поворачивается в сторону газона. Закатное солнце превращает ее образ в импрессионистское полотно.
Наблюдая, как пар отвоевывает территорию на протертом стекле, Винни прикидывает, может ли она притвориться, что ее нет дома. Но Рейчел, поднявшись на первую ступеньку крыльца, останавливается. Смотрит вверх. Замечает Винни и машет.