Как бы ни пыталось весеннее солнце раскрасить Цугута-фоллз, оно ничего не может поделать с серой цветовой гаммой. Зеленый медленно теряет насыщенность. Птичьи трели куда-то утекают. На узкой развилке Джей выбирает правую дорожку вместо левой, которая ведет к месту встречи охотников. К месту, где сегодня высадят Винни и других.
Странное чувство: будто этот момент слишком близко и при этом до него еще так далеко. День тянется еще дольше, чем тот бесконечный четверг перед первым испытанием. Теперь Винни знает, с чем скоро столкнется, и это словно искажает течение времени.
Матильда подпрыгивает и виляет из стороны в сторону по грунту, идя по колее, оставленной хаммерами Вторниганов.
– Мы что, едем на смотровую? – спрашивает Винни, подразумевая широкую деревянную платформу, откуда можно любоваться гигантским водопадом, который дал городу вторую половину названия[16].
– Увидишь, – говорит Джей и больше ни слова не произносит до конца грунтовки, где разрозненные рощицы сходятся вместе.
Здесь такое ощущение, будто день подошел к концу, хотя на автомобильных часах лишь десять минут третьего. Джей вырубает двигатель и катапультируется. На нем черный тренировочный костюм – тот же, что вчера. Травкой от него уже не пахнет – Винни узнает запах его обычного мыла. Он и не выглядит укуренным (иначе Винни ни за что не села бы с ним в машину), да и по движениям его трудно заподозрить, что он под чем-то. Перед ней опять лесной Джей. Его силуэт становится четче, словно Винни сделала обводку линером.
Не говоря ни слова, он устремляется в чащу по тропинке, ведущей к смотровой. Но примерно через двадцать шагов огибает молодой клен и растворяется в деревьях.
– Можно помедленнее? – спрашивает Винни, поспешая за ним. – Мне же надо все запомнить.
Он поднимает руку:
– Позже, Вин. Пока просто иди.
Она повинуется. Здесь, рядом с Большим озером, – царство леса, который берет тебя в плен, окружая плотным кольцом сосен, тсуг и дубов. Нижний ярус растений иссякает, кроны поднимаются, и все пронизано ревом водопада. Джей шагает со своей обычной легкостью, а Винни ощущает, что боль в ее мышцах тает от движения. Сегодняшняя тренировка с тренером Розой усугубила ее состояние: каждое волокно мышц криком кричало, как тот чувак на картине[17], вцепившийся в свое лицо от животного ужаса.
А сейчас ее мышцы не кричат. Они расслабляются, обретают мягкость и улыбаются ей, словно новое обмундирование, сделанное по образцу чешуи мелюзины, немного заряжено целительной магией этого существа. «Или, – оптимистично думает Винни, – словно мои мускулы знают, что настало время охоты, и готовы к ней».
Джей заводит ее в лес все глубже практически в полном безмолвии. Лишь иногда предупреждает об убийственно низких ветках или коварно поджидающих корнях. Шум водопада усиливается, охватывая все больше пространства, пока Винни не перестает слышать предупреждения Джея о притаившихся на земле ямках. В воздухе собирается пар, колючий, влажный и чистый, какой бывает лишь от брызг проточной воды. Под ногами Винни содрогается земля.
И вот они выходят из чащи – сначала Джей, а следом Винни, – и перед ними водопад. Они стоят на полоске мокрых камней на краю Большого озера, где вода вырывается из своей каменной тюрьмы и с грохотом обрушивается вниз на сотню футов.
Винни подбирается к самому краю их маленького каменного утеса и вытягивает шею, чтобы посмотреть вниз. Внизу в пятидесяти футах виднеется деревянная площадка, а еще на пятьдесят футов ниже водопад шумно разбивается, превращаясь в тучу брызг.
– Это и есть твое место? – Винни приходится повысить голос, чтобы ее было слышно.
Он качает головой.
– Нет. – Вода бусинками покрывает его щеки и увлажняет волосы. – Здесь просто красиво. Я подумал, тебе понравится.
Винни не знает, что на это сказать. Она надвигает очки – теперь покрытые капельками воды – и бросает еще один взгляд с краю вниз. Как далеко! Винни рада, что не боится высоты.
Но у нее все же начинают стучать зубы.
– Ты приходила, – наконец произносит Джей. – Вчера вечером.
Винни судорожно сглатывает ком в горле и еще пристальнее смотрит далеко вниз, на воду с белыми бурунами. Как она надеялась, что эта тема не поднимется. Тем более ей показалось, что Джей был не особенно рад ее видеть.
– Зашла на минутку. Маму с работы ждала.
Она заставляет себя поднять на него глаза.
Но Джей тоже смотрит на водопад, предоставляя Винни разглядывать свой подбородок в водной дымке и порозовевшую щеку крупным планом.
Ей неожиданно приходит в голову, что у него очень красивая шея: из-под воротника тянутся длинные и четко очерченные мускулы.
– Впечатляет, – говорит Винни его профилю. – Я про вашу группу.
«И про тебя тоже».
Слегка покраснев, Джей перехватывает ее взгляд:
– Какие песни ты слышала?
– Только первую и вторую.
Названия Винни забыла, но мелодии запомнила. Так у нее бывало с музыкой Дженны. Она помнит, как пальцы Джея летали по струнам баса, резонируя у нее в душе.
– Ясно, – говорит Джей.
Он выглядит смягчившимся, как будто испытал облегчение, узнав, что Винни слышала только это. Да он явно рад, что она быстро ушла.
Это отзывается в ее сердце уколом.
– Пошли дальше. – Джей поворачивается спиной к водопаду и направляется в лес.
Винни остается только догонять.
Хотя они снова углубляются в чащу, Винни чувствует, что они обходят Большое озеро по кругу. Сквозь деревья то и дело поблескивает темная поверхность воды: раскинувшаяся вширь, протянувшаяся вдаль, спокойная и опасная. Однажды ей пришлось выволакивать из озера труп келпи, и ей показалось, что озеро – какая-то разумная форма жизни. Она знает, что дух, обитающий в лесу, на самом деле присутствует во всем, но только в озере она чувствует его по-настоящему живым. Будто озеро способно изрыгать кошмаров даже при свете дня.
К счастью, Джей ведет ее не туда. Вместо этого он круто поворачивает на запад и приводит ее к какому-то ручейку. Деревья обступили его так плотно и сжали так тесно, что Винни не слышит журчания до тех пор, пока они с Джеем не подходят к самому берегу. Это совсем маленький ручеек, очевидно питаемый лишь дождевой водой. Джей без всякого труда перепрыгивает на другой берег, и Винни с ужасом догадывается, что вот она – бегущая проточная вода, о которой он говорил.
– Это кошмар не остановит. – Она таращится на тоненькую струйку прозрачной воды, которая заполняет канавку шириной самое большее три фута. – Эта вода, по-твоему, бежит? Она максимум ползет. Ползучая вода!
Джей, по крайней мере, выглядит пристыженным.
– Ну, летом ручей становится полноводнее. Но справедливости ради, – быстро добавляет он, не давая Винни дойти до откровенного стеба, – бо́льшую часть кошмаров он все же останавливает. На этом клочке земли туман даже не поднимается.
Он нагибается через канавку и протягивает ей руку.
Но Винни справляется сама. Ручей настолько мал, что она легко перемахивает на ту сторону даже при всей боли в мышцах. Ее сапоги погружаются в мягкую почву, и она плетется за Джеем. Оказывается, это остров. Ручей раздваивается слева, в двадцати шагах, заключая землю в объятия жалких струек, которые того и гляди иссякнут. Справа, еще в двадцати шагах, струйки воссоединяются. Весь остров принадлежит одинокой тсуге.
– Если сможешь добраться сюда раньше, чем поднимется туман, – объясняет Джей, – и залезть на это дерево, думаю, до конца ночи ты будешь в безопасности. Здесь кошмары не образуются, а с той стороны им не даст перебраться даже такая… подвижная вода.
Винни срывает с себя очки, ищет рукав, чтобы лихорадочно их протереть… и вдруг обнаруживает, что чешуйки брони для этого совершенно не годятся. Джей тоже это замечает. Легким движением плеч он выскальзывает из толстовки и протягивает ее Винни. Винни хватает ее и принимается тереть очки.
Затем начинает ходить туда-сюда.
– Насколько мы далеко от места высадки?
– Что-то около мили.
– Около – это чуть меньше или чуть больше? – Она бросает на него свирепый взгляд, топая мимо. – У меня каждая секунда будет на счету.
Он пожимает плечами:
– Чуть больше.
– Черт! – Она ускоряет шаг. Очки уже чистые, но пальцы продолжают их тереть, не в силах остановиться.
«Я погибла, – думает она. – О чем я, черт возьми, думала?»
– То есть мне надо пробежать больше мили в темноте, понимая, что туман поднимется с минуты на минуту, чтобы… чтобы… – Она подходит вплотную к тсуге и, щурясь, смотрит вверх. Даже нижние ветки растут на недосягаемой высоте. – Чтобы простоять всю ночь под деревом?
Ее голос срывается на визг от паники и злости.
Злится она не на Джея, хотя он точно принимает это на свой счет. Скорее на саму себя. Потому что, ну правда: о чем она, черт возьми, думала? Да, теперь у нее отменная броня и поясная сумка, полная ножей, но она по-прежнему не представляет, что будет делать, оставшись один на один с лесом.
«Я погибла».
Дыхание Винни становится частым и поверхностным. Она сжимает очки, завернутые в толстовку Джея так, что чувствует сопротивление оправы через ткань. Я погибла. Я погибла. В какой-то момент она низко наклоняется: перед глазами дрожит устланная иголками земля.
Джей бросается перед ней на колени.
– Эй. – Он бережно обхватывает ладонью ее кулак, который вот-вот раздавит очки. – Мы потренируемся, ладно? Пробежим от места высадки до острова, а потом я научу тебя залезать на дерево. Это проще, чем кажется. Одна из веток достаточно крепкая, чтобы выдержать тебя до утра.
Он вытягивает худи и очки из ее сжатых пальцев. Его глаза почему-то больше не кажутся серыми. Они стали цвета тсуги, скрипящей за его спиной. Цвета резвящегося ручейка. Цвета водопада, с ревом разбивающегося вдребезги о твердую землю внизу.
– Ты не такая слабая, как ты думаешь, Вин, – продолжает он. – Твои утренние пробежки по дамбе не прошли даром.