Винни добегает до ручья и перепрыгивает его. Вид у него еще более жалкий, чем в прошлый раз, а тучи снова сгущаются, укрывая лес одеялом теней, которые так ему милы.
Винни мчится вперед. Не очень долго – совет Джея все еще звенит у нее в голове, и она уже дважды чуть не споткнулась, – но достаточно долго, чтобы между ней и продолжающими вопить вампами появилась дистанция.
Вампы не преследуют ее. Винни не знает, что служит тому причиной – граната или ручей, но пока не преследуют. Она переходит на бег трусцой. Потом на одышливый шаг, потому что бежать слишком шумно, а граната и так могла привлечь новых кошмаров. На ходу она достает из рюкзака шрапнельную ловушку. Что бы ни произошло дальше, она будет готова.
Заметив тсугу, эту черную башню на фоне неба, Винни испытывает почти разочарование. Сражаясь со стаей, она ощущала себя басовой линией в песне «Забвенных». Это было пробуждение, эйфория, сама жизнь. Часть ее жаждет продолжения: снова столкнуться нос к носу с кошмарами, разрубать колени и внутренности.
Винни избавилась от чувства вины за ложь про банши. Вот она лезет на тсугу, находя металлические шипы, которые Джей воткнул в ствол (и сделал это так, что их почти нельзя заметить), и все время думает о том, до какой степени здесь ее место.
Она создана для леса. Создана быть светочем. Создана быть охотником.
И прав был Джей: Винни не так слаба, как она думала. Да она, черт возьми, очень даже сильна!
Винни ползет по стволу, как паук. У нее ни грации, ни мощи Джея, но зацепки достаточно близко друг к другу, поэтому она без проблем добирается до первой ветки. Потом до второй и, наконец, до третьей. Той, которая, по словам Джея, должна выдержать ее вес до утра.
Она неширокая, но Винни удается повесить рюкзак на соседнюю ветку и прижаться к стволу: один сапог на этой ветке, другой на той, что пониже, – для надежной опоры. В таком положении она вряд ли заснет, но если и задремлет, то не упадет и не разобьется.
Конечно, прямо сейчас мысль о сне кажется абсурдной. Она, Винни Среданс, только что пронзила клинком одного вампа и перерезала сухожилия другому. И смогла оторваться от остальных. От стаи, от фиговой тучи. Эх, видел бы это кто-нибудь: мама или тетя Рейчел. Или вечно сомневающаяся в ней мисс Морган.
Винни столкнулась с вампами и не вызвала подмогу. Остаток ночи по сравнению с этим пройдет тихо и безмятежно.
Все же на всякий случай Винни держит шрапнельную ловушку на коленке, а под правой рукой у нее нож. Пока правило Джея насчет проточной воды, похоже, работает, но ведь вампы – еще не самые страшные порождения леса.
Есть банши. Есть вервольф.
А еще есть Ворчун.
В дремоту Винни все-таки проваливается. Даже не единожды. У нее опять разболелась лодыжка – а до этого казалось, что прошла. На дереве так скучно. Вот бы ей очки ночного видения. Ну, хотя бы бинокль. Она слышит, как мимо проходят разные существа. Иные шагают так тяжело, что ветки скрипят. Другие мягче, с ползучим звуком. А иногда раздается щелканье, и Винни думает, что это вампы ищут ее.
Она видит, как мимо проходят охотники, а еще какая-то девушка. Наверное, Фатима – Винни помнит, что у Фатимы был такой хиджаб, с узором в виде паутины. До Винни доносится очень отдаленный вой волка. Винни неожиданно для себя надеется, что ни один охотник не найдет его сегодня: вдруг это никакой не вервольф, а просто заблудившийся зверь, который застрял в беспощадном лесу, как она сама на этом дереве?
Винни близка к тому, чтобы задремать в третий раз, но вдруг ей в глаза брызжет свет. Сон как рукой снимает. Она мгновенно вытягивает шею в сторону бледного свечения. Оно идет с той стороны ручья, сначала зыбкое, как поднимающийся туман. Винни щурится…
А потом ахает.
Это призрачные олени. Точнее, олениха и два олененка.
Призрачный олень, призрачная белка, призрачный енот и т. п.: эти видения не представляют угрозы для человека. При виде охотников или кошмаров обычно убегают. Их происхождение все еще предмет активных споров: являются ли они созданиями спящих духов или это фантомы животных, которые обитали в лесах до появления духов? В лесах, окружающих старейших духов планеты, встречаются призраки примитивных животных, которые давно вымерли.
Хотя они оставляют следы, пока не известно ни одного случая поимки призрачного существа охотником. Оружие их не поражает.
Винни зачарована видом оленихи и оленят. Оленята юные, словно родились только в этом сезоне, и пошатываются на тонких ногах, которые плохо их слушаются. Они пощипывают траву и кустики, совсем как настоящие олени.
Винни наблюдает за ними не шевелясь, хотя ее левая нога уже занемела, потому что слишком долго была на весу, а шея уже хрустит от напряжения. Она не смеет шелохнуться – даже если очень стараться двигаться бесшумно, призрачные олени услышат. Призрачные олени заметят. И убегут.
Вот бы они никогда не уходили. Вампы, как ей казалось, вернули ее к жизни, заострили все контуры окружающего мира, соединили ее разум с мышцами, создав неведомую ей прежде гармонию. А призрачные олени действуют на нее противоположным образом. Они сглаживают ее грубость, вытягивают ее сознание вовне, вплетая ее в окружающий мир совершенно по-новому.
Подобное она испытывала только с банши – вот о чем думает Винни, наблюдая, как самочка тыкается носом в менее крупного из двоих оленят. Когда Винни ощутила на себе те слезы банши, она изведала то же самое чувство прекрасного покоя, которое пришло к ней сейчас. Ту же трагическую уверенность в том, что жизнь не вечна.
Ты либо доверяешь лесу, Винни, либо нет.
Впервые после провала первого испытания, после неудачной встречи с лесом и его кошмарами пальцы Винни снова зудят от желания рисовать. Даже несмотря на то что она знает: воплотить этих оленей на бумаге не получится. В них больше жизни, чем в лесной версии Джея, и притом куда меньше осязаемого. Линия только очертит то, чего не должно существовать.
И все же она хочет попытаться. Разве есть другой способ сохранить этот момент навечно?
Но вот олени трогаются с места. Оленята бегут к озеру, резвясь, как умеют лишь оленята. Мама идет следом.
Сердце Винни тяжелеет. Как и ее веки.
Она засыпает.
Глава 28
Винни просыпается и подскакивает от звука щелкающих челюстей. «Вампы», – подсказывает ее мозг, а сердце разгоняется до максимальных оборотов. Она подготавливает ловушку: пальцы движутся сами собой, без команды разума. Уже потом она задумается, откуда взялась эта мышечная память. А сейчас, в данную секунду, она щурится сквозь очки, которые сползли на кончик носа.
Да, вампы определенно здесь. Хотя одеяло туч по-прежнему смазывает очертания леса, превращая их в нечеткие мазки кисти, Винни ощущает впереди какую-то тяжесть, которой там раньше не было. Где прежде стояли призрачные олени, там теперь поджидают вампы.
«Они знают, что я на дереве», – думает она, а мозг тем временем открывает страницу «Справочника…». Хотя подобный метод охоты для данных кошмаров не характерен, существуют свидетельства о вампах, лазающих по деревьям.
Зубы Винни хотят застучать, но Винни закусывает язык. Ручеек Джея ожидает серьезная проверка на прочность. Насколько сильно вампы хотят до нее добраться? На что они решатся, чтобы попасть на этот берег?
Почему проточная вода отталкивает земных кошмаров – об этом светочи спорили с самого создания своего ордена, когда дианы еще были частью их сообщества. Когда духов было всего три, а не четырнадцать. Некоторые полагают, что это связано не с движением воды как таковым (живут же некоторые вампы в старицах рек с медленным течением), а с ее чистотой. Другие объясняют это направлением течения (движение на восток помогает эффективнее). А есть и те, кто считает, что дело и не в движении, и не в чистоте, а просто земным кошмарам не нравится мокнуть.
До сегодняшнего дня Винни разделяла теорию чистоты. Теперь, увидев собственными глазами призрачных оленей, она засомневалась. Эти кошмары – самые чистые существа, которых она знала, – даже само слово «кошмар» с ними как-то не вяжется.
Чем больше Винни всматривается, тем больше движений различают ее глаза. Словно патока скользит по стенкам миски – если бы только патока могла щелкать. Сотня маленьких щелчков клыков, стучащих друг о друга. Эти звуки рикошетом отскакивают от деревьев, и невозможно понять, где именно находятся издающие их вампы.
В одном из уголков разума Винни всегда живет ученый, и сейчас он отмечает: эти звуки прицельные, они направленные: «Эти звуки намеренные, они сфокусированные, направленные». Но в «Справочнике…» ей не попадалось описаний подобного поведения. Патока подкатывается к краю ручья. Щелканье становится немного ближе. Одна фигура, похожая на стебель, нависает над берегом.
«Вожак», – думает Винни, а еще она подозревает, что вамп переберется на другой берег. Как не перебраться с такими-то ногами? И действительно: Винни видит, как существо поднимает тонкую конечность и вытягивает ее вперед, как в шуточном танцевальном номере.
Тучи на миг становятся тоньше. Безволосая голова вожака поблескивает, ноги шагают через ручей.
Винни не знает, что ей делать. Слезть и убежать она не сможет, ведь она, надо думать, окружена. Бросать ловушку тоже нельзя – она не может себе позволить потратить ее на единственного вампа, а где остальная стая, она не видит.
Вожак издает сдавленный рык, словно вода причиняет ему боль. Винни чудится звук, похожий на шипение бекона на раскаленной сковородке, но это может быть просто шелест деревьев на ветру. Как только вожак преодолеет ручей, за ним последуют остальные. Главный показывает соплеменникам: это медленно, больно, но возможно.
Придется Винни все-таки выдернуть шнурок сигнализации. Другого выхода нет. Она очень боится двигаться, пока теплится надежда – весьма и весьма призрачная, что вампы все-таки не знают, где она. Но, похоже, надо рискнуть.