Джей внезапно скроил какую-то кислую, виноватую мину.
– Ну, видишь ли, твоя мама попросила меня отвезти тебя. Так что в любом случае… – Он взмахивает руками в сторону Матильды, как метрдотель в сторону роскошного столика. – …Карета ждет.
– Как это – мама попросила отвезти?
– Понимаешь, она была тут, но ей понадобилось уехать… и она попросила меня об одолжении. – И очень тихим голосом добавляет: – Еще она сказала, что, по твоим словам, мы не друзья, но я тебя тренирую.
А Винни очень тихо отвечает:
– Да, это мои слова.
Теперь Винни тоже почему-то чувствует себя виноватой, но это ее только еще больше злит.
– Ладно, Джей, поехали потренируемся. Только… давай сегодня не в лесу.
– Почему?
«Из-за Ворчуна, – хочет сказать она. – Конечно, из-за Ворчуна». Вместо этого она отвечает:
– Там же вервольф разгуливает. Ты разве не слышал?
Джей везет Винни на тренировочную площадку Пятницки. Там уже есть трое охотников, которые машут Джею и с любопытством посматривают на Винни, нарезая круги на полосе препятствий. Винни смотрит, как они проходят всю петлю с высоко поднятыми коленями, и от одного этого зрелища хочется сдохнуть.
Джинсы и рубашка Джея не годятся для интенсивной тренировки, поэтому он ведет Винни к мишеням. Они начинают со стрельбы из блочного лука. В этот раз Джей предлагает Винни свой релиз. Черный ремешок с металлическим крюком, который цепляется к стрелам, теплый после его кармана; приятное ощущение для ее холодного запястья.
С меткостью пока неважно, но лучше, чем она ожидала. Всего одно занятие с Джеем в субботу много дало для пробуждения мышечной памяти, но даже с трехточечным прицелом лука она попадает не совсем туда, куда целится.
Джей тоже постреливает, но как-то лениво. Будто просто хочет себя чем-то занять, пока Винни тренируется. Каждая его стрела прилетает точно в цель. Каждый. Чертов. Раз.
– Ты все еще не переносишь прикосновения к глазам? – спрашивает он, когда Винни накладывает очередную тренировочную стрелу.
Она замирает.
– Да. А что?
– С линзами было бы намного проще. – Он отпускает тетиву своего серого лука, и стрела просвистывает над холодной землей. Она вонзается манекену в левый глаз. – Ты без конца поправляешь очки. Я заметил это, когда мы бегали в субботу.
Винни сглатывает слюну. Стрела заряжена. Винни целится в череп… и промахивается. Ну, хотя бы не так сильно. Стрела торчит из пенопластового горла.
– Мне нравятся мои очки, Джей.
– Я не говорил, что мне не нравятся…
– И, – говорит она, свирепо глядя на него и сдвигая очки на переносицу, – никакие линзы я носить не собираюсь.
– Ладно-ладно. – Он поднимает руки в знак капитуляции. Его лук поднимается к небу. – Но если станешь охотником, тебя могут заставить. Стекло возле глаз может быть опасно. Но давай сделаем вид, будто я не спрашивал.
– Давай. – Она терпеть не может трогать глаза и, какими бы старомодными ни были ее очки, без них она себя не представляет.
Она берет еще одну стрелу. Ее лицо немеет от холода, но пальцы остаются теплыми благодаря частому ритму перезарядки. Она снова заряжает стрелу, прицеливается, стреляет… и – о чудо! – попадает туда, куда целилась. Ну почти. Хотела в живот, а угодила, наверное, в мочевой пузырь.
– Ты нравишься мне в очках, – добавляет Джей. Теперь его руки опущены, он пристраивает лук на столе. – Во избежание недоразумений. Ты… э-э… правда нравишься мне в очках.
Он как-то так произносит слово «правда», что Винни поднимает на него глаза. Но сам он, оказывается, смотрит в другую сторону: наблюдает за одной из охотниц, которая скользит вверх по канату с такой легкостью, словно ее поднимают лебедкой.
Воистину Пятницки лучшие.
Интересно, как выглядел бы на этом канате Джей. Винни пытается вообразить и почему-то краснеет.
Она берет новую стрелу.
– Помнишь, я спрашивала тебя про… Ворчуна?
«Возьми себя в руки, не позорься».
– Да. – Джей медленно подходит к ней. – И Лиззи рассказала, зачем ты вчера приходила.
Винни кивает. Он подходит опасно близко к ней, и они подходят опасно близко к обвинениям, которые она бросила ему в лицо с верхних ступенек лестницы. Ни об одном из сказанных слов она не жалеет. Хорошо было дать всему этому выход после четырех лет. Жалеет она о том, что Джей не нашел других слов в свою защиту.
– А ты с тех пор сам ничего такого не видел? – спрашивает она. – Может, на охоте в пятницу?
Он хмурится.
– Нет. А ты говорила с Марио?
Винни с сердитым лицом поворачивается к мишени. Она представляет себе, что это один из пузырей Марио.
– Оно где-то здесь, Джей. Я знаю, что Ворчун где-то здесь. Но никто и пальцем пошевелить не собирается.
Заряжает стрелу. Целится. Отпускает. И промахивается мимо горла – стрела улетает через плечо.
Джей теперь стоит совсем рядом. Он тихонько спрашивает: «Можно?», и Винни кивает. Она думает, что он заберет у нее лук, но вместо этого он поправляет ей позу и заряжает новую стрелу.
И она вдруг снова с ужасом понимает, что от нее несет застарелым потом, а Джей благоухает бергамотом и лесом. Он прижимается грудью к ее спине, обхватывает рукой ее плечи, корректируя хват, позицию и разворот к мишени. Еле уловимые движения – Винни уверена, что не сумеет повторить их без его помощи.
– Выбери цель на теле, – говорит Джей Винни.
Сейчас Джей – это нечеткий силуэт на периферии ее зрения, дымчатый, как лесные деревья на рассвете. И одновременно такой же реальный и крепкий, как они.
«Нелепо, – думает она. – Ты ведешь себя нелепо».
– Сердце, – объявляет она.
Ее направляют изящно выточенные мышцы Джея, и она находит нужную точку на теле. Это всего на долю волоска выше, чем она бы сделала сама.
– Стреляй, – говорит он ей.
Его голова возле головы Винни, жар его тела согревает ее. Она с трудом не дает себе ни стучать зубами, ни глотать.
Она стреляет. Стрела попадает в сердце.
Прежде чем она успевает шелохнуться и дать волю внезапному сиянию в своих венах («Я попала в сердце! Я попала в сердце!»), Джей сжимает ее крепче.
– Не шевелись, – приказывает он ей. – Зафиксируй положение. Всего на несколько сердцебиений после удачного выстрела. Это поможет мышцам запомнить, как они должны работать.
– Точно, – говорит она. – Зафиксировать.
«Я попала в сердце! Я попала в сердце!»
– Это твоя природа, Вин. – Его голос щекочет ей ухо. – Никогда не забывай: охота у тебя в крови. Здесь твое место, и так было всегда.
У Винни ком в горле от этих слов. Это, наверное, самое приятное, что ей когда-либо говорили. Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. Его глаза совсем близко, ее лицо отражается в его зрачках.
– Спасибо.
– Ага. – Это весь его ответ.
Потом он очень медленно отлепляется от нее. Сначала пальцы, потом руки. И наконец, лицо и тело. Между ними встревает холодок. Тепло Джея уходит.
– Молодец. Теперь можно двигаться, Вин.
Джей опять мягко усмехается, но Винни уже не принимает это на свой счет – его смех, скорее, направлен куда-то внутрь.
И когда она решается поменять положение тела, чтобы посмотреть на Джея, то обнаруживает, что он держит руки в карманах, а взгляд его оловянных глаз устремлен к деревьям, к лесу.
Глава 33
После стрельбы из лука они пробегают полосу препятствий Пятницки (лазать по канату Винни даже не пытается; Джей, к ее внезапному разочарованию, тоже). Завершают они общей физической подготовкой. То есть Винни получает множественные удары по всему телу.
Джей, по крайней мере, обещает поискать Ворчуна во время своей дополнительной смены в лесу, на которую выходит сегодня с Вторниганами. И хотя это не отменяет бурления кислоты в кишечнике Винни, как и ее гнева на Марио, это все же помогает. Немного.
Если хотя бы еще один человек увидит это своими глазами, Совет наверняка снизойдет до того, чтобы выслушать?
Когда Джей высаживает Винни у дома, день уже клонится к закату. Она поспешно приветствует маму, которая складывает вещи после стирки и смотрит публичный форум про оборотня; Винни мутит от одного голоса Драйдена Субботона. После скоростного душа, не очень горячего, потому что до этого мылась мама, а водонагреватель у них маленький, Винни сидит на кровати, очень стараясь игнорировать телевизор внизу.
«Когда начнут брать анализы крови?» – спрашивает женский голос.
«Мы надеемся запустить их на следующей неделе. В данный момент наша команда медиков работает над получением всех необходимых компонентов…»
«Разве у нас уже не должно быть все готово? С учетом случившегося?»
Раздаются крики согласия. Винни чудится, что она слышит, как и мама хрюкнула в знак согласия.
Нет. Она закрывает руками уши. Сейчас прослушивание форума ничем ей не поможет. Надо сосредоточиться: требуется мозговой штурм. Что дарят крутейшим девчонкам на планете, у которых, кажется, и так все есть? Винни знает, что Эмма и Бретта обрадуются любому подарку, потому что их сердца слишком большие, чтобы реагировать по-другому… но это только усиливает ее решимость найти идеальный подарок. Что-то достойное той доброты, которую они дарили ей целый год, их неизменно приветливых улыбок.
Ее глаза блуждают по комнате в поисках вдохновения, ненадолго задерживаясь на письменном столе. Потом на вопящем лице вампа, все еще смятом и лежащем у ее ног на ковре. Наверное, она может им что-нибудь нарисовать. Например, кошмаров, которых они одолели на первом испытании, – каждой своего…
Но почему-то от этой идеи у Винни пересыхает горло. В груди тоже становится тесно. Ей не хочется думать о том, как лунный свет ложится на панцирь детеныша мантикоры или как мог бы выглядеть в окружении деревьев блуждающий огонек, потому что в ее воображении сразу возникает панцирь, разрубленный на куски, или труп блуждающего огонька, тертый на терке.
Она отводит взгляд. «Думай, Винни, думай». Что-то должно найтись. Что-то особенное, уникальное.