– Рефлекс.
– Вот именно. – Мама трет глаза. – Мы же почти двадцать лет были вместе, и я не видела даже намека на то, что он может быть… – Она тяжело вздыхает. – Плохим парнем. Ни источников в виде хрустальных шаров, ни шрамов на кончиках пальцев. Но наш разум отлично умеет прятать то, что мы не хотим видеть, Винтовка. А правда в том, что он был дианом. И остался им, а наши сожаления и попытки понять, как мы это прохлопали, ничего не меняют.
Глава 35
В усадьбу Средансов Винни возвращается только через сорок пять минут. Вечеринка вот-вот начнется. Винни страшно туда идти, но отчаянно хочется. Она рада всему, что сможет отвлечь ее от мыслей о папе и от рисунка в библиотеке. И от Ворчуна, в которого все отказываются верить.
И все же она никак не оторвет себя от водительского сиденья вольво: сидит неподвижно, опустив рассеянный взгляд на подарок, который лежит у нее на коленях в оберточной бумаге с единорожками.
И тут кто-то стучится в окно. Винни резко поворачивается – кулаки сжаты, сердце колотится. Но это всего лишь Джей, стоит, согнувшись, и заглядывает через стекло. Он виновато поднимает руки.
Винни переводит дух. И открывает дверь.
– Никогда не подкрадывайся к светочу, – говорит он со смущенной улыбкой. – Сорян.
– Да нормально все, – врет Винни.
Она не заметила, как он прошаркал к ней в темноте. Джей подходит ближе, выступая из полной тьмы в облачный лунный свет, и тут у Винни глаза едва не выскакивают из орбит.
– Ты что, в смокинге?
– Увы. Элэй настаивала.
– Напрокат взял? – Винни изучает галстук-бабочку, который ему, на удивление, идет.
– Нет, это мой собственный.
– Серьезно?
Он улыбается.
– Да нет, конечно. Взял напрокат в «Цугута Моде». – Он хлопает себя по запонке – Винни замечает, что запонка в форме полумесяца светочей. – Но ботинки мои.
Не удивительно, думает Винни, опуская глаза на мотоциклетные сапоги, поверх которых натянуты узкие костюмные брюки. На ком-то другом подобный ансамбль смотрелся бы нелепо. Но на Джее… Винни подозревает, что его обожательницы и фанатки будут счастливы до беспамятства, и опять ловит себя на том, что невольно рассматривает его мускулистые бедра.
– Ты видел Ворчуна? – спрашивает она, выходя наконец из машины. – Марио рассказал мне про камеры Лиззи.
Джей качает головой.
– Нет, Вин, не видел. И не слышал.
Он произносит эти слова с глубоко виноватым видом, и Винни приходит в голову, что, возможно, Джей тоже не верит в существование Ворчуна. Потому что, когда тебе верят, такое лицо не делают. Будто им одновременно стыдно за тебя и жаль тебя.
Винни сердито хмурится.
– Хочешь помочь мне занести оборудование? – Джей идет к Матильде.
– Не особенно. – Она прижимает руки к груди. На улице холодно. – Но помогу. Просто потому, что это ты.
– Считаю это комплиментом. – Неуловимая улыбка на миг зависает на его лице и уносится, словно блуждающий огонек.
Джей расстегивает смокинг и стаскивает его с себя. Сияющая белизна рубашки обесцвечивает его кожу. На глазах у Винни он становится привидением.
Привидением с очень красивыми плечами.
– Держи. – Он протягивает смокинг ей. – Совсем замерзнешь.
Она не возражает и не спорит. От смокинга исходит накопленное тепло его тела, и Винни тут же уютно заворачивается в эту вещь. Его запах. Бергамот, лайм и лес, растворенные в весне.
Она кладет подарок в обертке с единорожками во внутренний карман.
Возле багажника Матильды Джей отдает Винни свой бас, а сам берет усилитель. Рукава смокинга слишком длинные – один приходится закатать, чтобы взяться за ручку чехла. Запонка подмигивает ей с манжеты.
Они медленно идут к фасаду усадьбы. Джей не спешит, словно тоже не вполне уверен, что хочет на эту вечеринку. И когда Винни видит парадную дверь, видит гостей, собирающихся на ступенях и в фойе…
– А давай через черный ход, – говорит она, резко сворачивая вправо, на садовую дорожку, ведущую за дом.
Это такая же дорожка, как в усадьбе Пятницки: большие плоские камни и деревья, форму которых поддерживают люди. Ветки посвистывают и что-то бормочут ледяному ночному бризу. Мягко ступают балетки Винни – сапоги Джея скрипят. Несколько благостных минут кажется, что они одни в целом мире. Словно они снова в лесу, только вдвоем, собираются тренироваться. Только вдвоем, как в старые добрые времена.
Может быть, однажды он расскажет ей, почему отдалился.
И может быть, однажды она его простит.
Они доходят до сада слишком быстро. Это обширное пространство, окруженное кирпичными стенами, густо увитыми плющом и пурпурным вьюнком – ипомеей, которая зацветет в августе.
Винни ведет Джея к железным воротам, через которые просвечивают сотни огоньков, как звезды сквозь кроны деревьев. Они даже мерцают в медленном волнообразном ритме – то тут, то там – по всему кирпичному патио, где установлена сцена. Главный фонтан в виде медведицы с медвежатами пока выключили. Обступавшие его растения в кадках унесли – на их месте стоит столик с прохладительными напитками.
Винни думает, будет ли похож на эту вечеринку Маскарад кошмаров – пышное празднество, на котором помешан Драйден. Это масштабное действо, больше похожее на фестиваль, который знаменует собой приход весны и окончательное прощание с лесной зимой. На него съедутся светочи со всего мира.
Винни мечтает, чтобы Совет его просто отменил, а еще больше ей хочется, чтобы хоть кто-то поверил в ее Ворчуна.
За патио разбит сад, покрытый гравием и разделенный на ряды ранних цветов. Нарциссы и гиацинты, ирисы и львиный зев. С течением весны, когда эти цветы увянут, им на смену вырастут другие. Потом свои цветы принесет лето и даже осень. Этот сад полон красок почти круглый год.
И вот этого папа всегда терпеть не мог. Нет, не постоянных вливаний новой жизни – это он как раз был в состоянии оценить, а всей этой чопорности: каждому растению свое место, никаких интересных элементов, никаких своенравных побегов. Лишь ровные ряды, ромбы, кресты и круги. «Как заправский Среданс, – говаривал папа. – Растет точно там, где ему велели. Верен садовнику, которого никогда не узнает. Только растения, как и люди, не созданы расти идеальными рядами».
– Ты в порядке? – спрашивает Джей.
Он застал Винни врасплох: она не заметила, что остановилась и смотрит с открытым ртом на аккуратное царство ботанической симметрии.
«Нет», – думает она, но вслух говорит «да». Они продолжают свой путь к сцене, но далеко уйти не успевают: на их пути возникает Фатима.
– О боже, Винни! Джей.
– Фатима, – говорит Винни в унисон с молчанием Джея.
Фатима в ту же секунду цепляет Винни под одну руку, Джея под другую и тащит обоих к сцене.
– Вы у нас первым номером, Джей. Элэй вот сейчас прислала сообщение: будет с минуты на минуту. А когда появится Тревор, не знаешь? – При этих словах в глазах у Фатимы почти видны мультяшные сердечки.
– Скоро, – бормочет Джей, перекладывая усилок из левой руки в правую и высвобождаясь таким образом из захвата Фатимы.
Фатима будто и не замечает. Подведя их к сцене, она бурными, как извержение вулкана, словами и жестами объясняет, куда подключить технику, где протянуть кабели, «чтобы вы не спотыкались», и где стоять – хотя последнее и так понятно.
– Здесь нет обогревателей, – Фатима показывает на один из уличных обогревателей, расставленных по всему патио, – но я подумала, ребята, что вы будете двигаться и вам они не понадобятся. Хотя… Винни, это на тебе его смокинг?
– Ой, – моргает Винни. Краснея, она суетливо выбирается из смокинга и сует его Джею. – Спасибо.
Он кивает ей с кривоватой улыбкой, которая не затрагивает глаз. Только когда он натягивает пиджак, а Винни поворачивается, чтобы уйти, она вспоминает, что подарок для близняшек остался у Джея в кармане.
– Ой, погоди. – Она подбегает к нему и проскальзывает рукой внутрь пиджака. – Забыла кое-что…
И замирает, слишком поздно сообразив, что поставила себя в крайне двусмысленное положение.
– Извини, – слышит она будто издалека свой собственный голос, глядя в серебристые глаза Джея.
– Да ничего, – отвечает он, даже не пытаясь помочь ей найти подарок, но и не отстраняясь, пока ее пальцы блуждают по его широкой грудной клетке.
Его взгляд просто сливается с ее взглядом, но выражение глаз нечитаемо.
Она ощущает его сердцебиение.
Когда Винни наконец нащупывает кончиками пальцев подарок, она вытаскивает его – очень медленно, потому что ее мышцы потеряли связь с разумом.
Всегда ли глаза Джея были такими темными, или дело в его зрачках, поглотивших все на свете? Винни кажется, что они подрагивают. Или это его грудь, все еще прижатая к ее пальцам.
И вот ее рука с подарком на свободе.
– Извини, – повторяет она странно слабым голосом.
– Все норм. – А его голос не слабый. А его глаза все еще смотрят в ее.
Пока Фатима не просовывает голову между ними.
– Ничего себе, – говорит она с таким довольным видом, словно гарпия, только что закусившая аппетитными ступнями. – Интересненькое зрелище.
Она продевает руку под локоть Винни и увлекает ее прочь.
«Слава богу», – думает Винни, хотя ее тело почему-то кричит: «Вернись! Не двигайся!» Она просто уверена, что Джей глядит ей вслед. Она чувствует, как его пульсирующие зрачки просверливают две дырки в ее спине.
Они с Фатимой доходят до стеклянных дверей в банкетный зал. Войдя внутрь, Фатима издает восторженный вопль:
– О божечки, вы что, встречаетесь?
– Нет! – выдает Винни. Двое официантов, выходящие из дома, оборачиваются на нее.
– Близняшки с ума сойдут от ревности! – злорадно ухмыляется Фатима. – Но и обрадуются, потому что умеют радоваться за других.
– Да не встречаемся мы, – уверяет Винни со всей категоричностью. – Мы просто… э-э… Мы просто…
– Друзья? – подсказывает Фатима.
– Ну… – Винни замялась с ответом. Они с Джеем не друзья, но ведь и не враги. И больше чем просто знакомые. Она искренне сомневается, что для их отношений существует слово. Поэтому просто на ровном месте меняет тему: