– Заказ…
– Желаю тебе отличного дня, и не забудь: нам надо позаниматься вождением…
– …готов!
– Кошмар тебя подери, Арчи, захлопни пасть, я тебя слышала! – огрызается мама, бросая на Арчи свирепый взгляд.
Теперь в ней можно узнать того железного Ведущего Охотника, которого Винни помнит с детства. Погладив дочь по голове, Фрэн идет забирать завтраки.
И обслуживать всех этих светочей, которым она больше не ровня.
Глава 7
Нельзя сказать, что большинство светочей откровенно издеваются над Винни и ее семьей. После того как девятиклассники схлопотали реальное наказание от Совета за историю с раскрашенной машиной, местные стали просто игнорировать Винни, Дэриана и маму.
По крайней мере в лицо. За спиной-то они не дураки пошушукаться и позубоскалить. Или еще вот эта тема: «Ой, я вылил на тебя весь свой чай латте. Мне так жаль!»
И когда Винни говорит «за спиной», это следует понимать буквально. Во время классного часа ей приходится сидеть на втором ряду из-за дурацкой системы рассадки мисс Морган – по году обучения. Это значит, сегодня Винни предстоит слушать, как Данте Лунеди[4] шепотом поет ей «С днем рожденья» со своим приятным акцентом. Вот только текст будет слегка изменен.
Казалось бы, его семья переехала сюда всего два года назад из итальянской общины, но таких изгоев, как Винни, презирают во всех четырнадцати ветвях светочей по всему миру. И хотя к американским светочам регулярно присоединяются новенькие, они все точно знают, как себя вести с Винни, Дэрианом и мамой.
– С днем рожденья тебя, – поет Данте. – С днем рожденья тебя. Колдовская шпионка, с днем рожденья тебя.
Ну, зато хоть кто-то вспомнил про ее день рождения. Уже неплохо, правда?
Она не оборачивается, велика честь. Она просто калякает карандашом № 2 в уголке домашки по математике. Вот рога сильфиды. Вот зубы. Вот кожа с текстурой коры. И Винни уже не в классе, а снова в лесу, где слышится дыхание тсуг и елей. Где влага бусинками ложится на кожу, а холод обостряет все чувства.
– С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя. Эй, диановое отродье, с днем рождения тебя. – А допев, добавляет: – Только не делай источник из моих костяшек, si?[5]
Теперь почти весь класс смеется. Это тихие, осторожные, еле слышные смешки, которые можно мгновенно свести на нет. Не смеется только один человек – Фатима Среданс. Ее мама – глава клана Средансов, а значит, и член Совета. Фатима шипит Данте «прекрати», а еще «ни одна диана не польстится на твои жирные пальцы».
Как бы ни хотелось Винни ответить Фатиме благодарным взглядом, она не смеет обернуться. Она боится, что таким образом как бы подтвердит, что ни одна диана не польстится на жирные пальцы Данте. Тогда появится вопрос, откуда Винни это знает, и всем будет по фигу, что на самом деле не знает. И что она до сих пор понятия не имеет, из чего был сделан источник ее папы и в какой части леса тот мог его зарыть.
«Еще двенадцать часов, – говорит себе Винни. Через двенадцать часов начнется ее первое испытание. Она вдавливает карандаш в бумагу и рисует длинный палец сильфиды, корявый, словно корень. – Всего двенадцать часов, всего двенадцать часов».
Как раз когда Данте запевает третий куплет, на этот раз дуэтом с Питером Воскресенингом, в класс входит мисс Морган. Она не светоч, а один из немногих нонов, увязших в Цугута-фоллз, потому что она уже миллиард лет встречается с Мейсоном Четвергссоном. С ее алебастровой кожей и круглыми сияющими щечками, которые она умело подчеркивает мерцающим хайлайтером, мисс Морган смахивает на хипповатую учительницу рисования. Ее длинные пепельно-русые волосы всегда заплетены в косу, одежда летящая, свободного кроя.
К слову, проверку на наличие темного прошлого или связей с дианами, которой подверглась Леона Морган прежде, чем ее пустили в Цугута-фоллз, проводила не кто иная, как тетя Рейчел. До того как стать Ведущим Охотником, она занималась у Средансов бумажной работой.
Винни всегда было любопытно, кто проверял папу. Ей не давал покоя вопрос, был ли он дианом до того, как появился у них, и тогда Средансы просто проворонили знаки… или он присоединился к колдунам уже после того, как переехал сюда.
Мисс Морган входит, и сразу воцаряется тишина. Учительница обводит класс все понимающим взглядом из-за очков в тонкой металлической оправе. Вот о каких очках мечтала Винни.
– Доброе утро, – говорит мисс Морган и машет всем рукой в свободном рукаве. – Вы тут уже наигрались в инфантильных говнюков? Если да, я хотела бы провести перекличку.
Данте поперхнулся. Остальные в классе замерли. А Винни больше всего на свете хочется свернуться калачиком под партой и сдохнуть. Выносить заступничество мисс Морган еще хуже, чем терпеть этих инфантильных говнюков.
Еще двенадцать часов. Еще двенадцать часов.
Мисс Морган сдержанно улыбается и начинает называть имена. В классе все, кроме Джея Пятницки, что не удивительно, ведь он отсутствует всегда. И если бы Винни не довелось повстречать его рано утром, она бы решила, что он где-нибудь ловит кайф.
Хотя где гарантия, что он не занялся этим после встречи? Вероятно, притащится ко второму или третьему уроку, с красными глазами и еще более спутанными волосами. От его неизменной фланелевой рубашки будет нести куревом. Сам-то он, насколько Винни знает, не курит, но зависает с курящими великовозрастными придурками в заброшенном музее светочей на южной стороне. Остаток дня он проведет, не делая никаких записей и не вникая практически ни во что.
Вопреки голосу разума Винни предпочла бы, чтобы Джей был здесь, а не болтался где-то в погоне за кайфом. Как и Фатима, он не смеется заодно с этими говнюками. Но есть одно отличие: если не смеется он, это часто заставляет заткнуться весь класс. Странно, ведь он не из популярных ребят. Он из клана Пятницки. Это самый малочисленный клан, наименее влиятельный. Казалось бы, школьная популярность ему не светит.
С другой стороны, Джей первым среди одногодков стал охотником. А Ведущим Охотником, по слухам, может стать еще до восемнадцати. Иными словами, люди либо в душе побаиваются Джея, либо тайно в него влюблены. Спросить Винни, так это куда лучше, чем обычная школьная популярность.
– Эй, – говорит Фатима, останавливаясь у парты Винни на пути к двери после классного часа. На ней шелковый кобальтовый хиджаб, который подчеркивает синеву ее глаз. – Мне жаль, что Данте это устроил.
Фатима сопровождает свои слова широкой открытой улыбкой, демонстрируя брекеты на нижних зубах:
– Ну тогда с днем рожденья.
И выходит в коридор. А Винни остается.
Лишь когда все уходят, она наконец сует в рюкзак домашку по математике, теперь украшенную эскизом сильфиды, и направляется к двери. Проскочить ей, к несчастью, не удается – на пути успевает встать мисс Морган. Она хватает Винни за рукав. На ее указательном пальце пластырь.
«Только не начинай про заявку, пожалуйста, только не про заявку».
Естественно, мисс Морган заводит речь про заявку:
– Ну как, Винни, подумала о том летнем курсе в Херитедже?
По всему телу Винни пробегает судорога. И по лицу тоже. Три недели назад мисс Морган подошла к ней и заговорила о летнем курсе живописи для старшеклассников в университете Херитедж (в четырех часах езды отсюда). «Я знакома с одним профессором, который там преподает, Винни, и я думаю, это место пришлось бы тебе по душе. Вот, возьми бланк заявки, ознакомься. Я прямо вижу, как ты расцветешь в таком месте, как Херитедж, когда закончишь школу. Столько увлекательных предметов, столько новых лиц!»
А вот что услышала в речи мисс Морган Винни: «Тебе надо отказаться от затеи снова стать светочем и основательно поработать над планом Б. Когда ты закончишь школу, здесь для тебя места не будет».
– Срок подачи заявок уже близко, – продолжает мисс Морган, не замечая терзаний Винни. – Твою я смогу отправить моему другу Филипу напрямую, по электронной почте. Он тебя примет, я уверена. Ты слишком талантлива, чтобы получить отказ.
– Эм…
– А если ты беспокоишься о деньгах, можно запросить финансовую поддержку. Для этого есть форма на второй странице бланка. Или… – Ореховые глаза мисс Морган сужаются. – Может быть, это было на третьей?
Винни не знает, как реагировать. Она тогда взяла бланк, запихнула на самое дно шкафчика и с тех пор ни разу на него не взглянула. Рисовать она действительно любит, но только кошмары. И только для светочей.
Она стряхивает с себя руку мисс Морган и бормочет:
– Я займусь этим, мисс Морган. Спасибо вам.
Затем суетливо ретируется из классной комнаты, низко опуская голову навстречу неожиданно плотному потоку людей.
Люди словно сгустки крови в артериях старшей школы Цугута-фоллз. Они заслоняют собой невзрачные школьные стены, выстроенные сорок лет назад, и полы, застеленные коврами лишь немногим позднее. В старшей школе Цугута-фоллз нет эмблем и талисманов, нет спортивных команд, да и спортзалов тоже. Консультантов по профориентации вообще не найти. Все учителя, кроме троих, Воскресенинги, поэтому в середине дня они уходят вместе с девяноста девятью процентами учеников. Их всех ждут просторы усадьбы Воскресенингов. Вот уж где и спортивные команды, и несколько спортзалов, и консультантов хоть отбавляй. Чего тут точно нет, так это покосившихся шкафчиков.
Винни порой тоскует по этому всему до боли в груди. Пора бы уже свыкнуться, да как-то не выходит. И вот теперь, когда мимо нее течет поток студентов (некоторые обсуждают предстоящее испытание, на котором им будут рады), поверх обычной тяжести на Винни наваливается какое-то новое чувство. Будто ее накачали препаратом фениксова пера, и у нее вот-вот взорвется сердце.
С днем рожденья, шпионка, с днем рожденья тебя!
Все эти четыре года она старалась своими силами воспроизвести занятия, которые проходят в усадьбе Воскресенингов. Бег трусцой, спринт, полоса препятствий, в которую превращается ее дом, когда она одна. Но это все, что она может повторить самостоятельно. Четыре года она не тренировалась с настоящим снаряжением. Целых четыре года не держала в руках лук, не метала световые гранаты. Сегодня утром она даже с половинным не смогла разобраться. Каковы же ее реальные шансы выстоять против леса этой ночью?