Только теперь, увидев, как туземцы стремительно убегают от матросов и как отчаянно они сражаются, мы начали подозревать, что никогда ничего не узнаем о наших людях, предательски захваченных в прошлом году. Учитывая также прожорливость и кровожадность туземцев, готовых есть любое сырое мясо или самую вонючую падаль, можно прийти к выводу, что они убили и съели наших людей. Кстати, в камзоле, найденном в палатках, было много дыр от стрел и дротиков.
Теперь, захватив женщину, мы свели пленников вместе, чтобы наш дикарь не скучал. Всем хотелось посмотреть, какой будет их первая встреча, и она оказалась гораздо интереснее, чем этого можно было ждать. Они долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова, только цвет и выражение лица у них все время сильно менялись, как будто горе и унизительность плена лишили их дара речи. Затем женщина первая отвернулась и затянула песню, как будто думая о чем-то постороннем. Когда же их снова свели, первым нарушил молчание мужчина, который серьезно и торжественно обратился к женщине с речью, и она внимательно его выслушала. Позднее, когда они познакомились поближе, вряд ли кто-нибудь из них сумел бы выжить без помощи другого. И все же, насколько мы могли заметить, находясь постоянно вместе, они никогда не жили как муж с женой. Женщина занималась уборкой каюты и выполняла все необходимые работы, положенные хорошей хозяйке. Когда мужчина страдал от морской болезни, она ухаживала за ним, убивала собак, снимала с них шкуру и готовила мясо для еды. Я считаю необходимым отметить, что мужчина никогда не раздевался, не попросив сначала женщину выйти из каюты, и каждый из них проявлял исключительную стыдливость, боясь пуще всего, чтобы интимные части тела не увидел спутник или кто-либо из посторонних.
В понедельник 6 августа лейтенант, взяв всех солдат для надежной охраны рудокопов, разбил палатки на острове Графини Уорик и как можно лучше укрепил это место. И вот в самый разгар работы они заметили на вершине холма группу людей, размахивавших флагом и издававших громкие крики, чтобы привлечь их внимание. Они были из той же группы, которую мы недавно повстречали, и, судя по всему, пришли, чтобы посетовать на понесенные потери и попросить вернуть им женщину с ребенком. В ответ на это генерал, захватив с собой дикаря и приказав отвести женщину на самое высокое место на острове, откуда ее можно было лучше всего видеть, отправился на переговоры.
Наш пленник, увидев впервые после разлуки друзей, так разрыдался, что долго не мог выговорить ни слова. Наконец, преодолев слабость, он начал разговор со своими собратьями и раздарил им полученные от нас игрушки и безделушки. Это показало нам, что у туземцев очень добросердечные отношения и они сильно переживают разлуку с друзьями.
Наш генерал жестами потребовал возвратить пятерых матросов, захваченных в минувшем году, и обещал не только отпустить пленников, но и вознаградить их щедрыми дарами и нашей дружбой. В ответ на это один из дикарей показал нам знаками, что наши люди живы, их нам возвратят и мы должны написать им письмо.
На следующий день, 7 августа, они рано утром пришли за письмом и, когда им его вручили, поспешно уехали, показав на солнце и подняв вверх три пальца; это означало, что они рассчитывают возвратиться через три дня.
Я счел письмо капитана достойным запоминания и поэтому повторяю здесь его текст таким, каким он был написан в спешке.
«Во имя Бога, в которого мы все веруем и который, как я уповаю, сохранил вас невредимыми телом и душой среди неверных, пишу вам это письмо. Я буду рад принять все предложенные вами меры, чтобы вызволить вас силой или выкупом в обмен на любые имеющиеся на корабле товары, которых я для вас не пожалею, или любым способом, который в моей власти. У меня в плену их мужчина, женщина и ребенок. Я готов отпустить их в обмен за вас, но человек, которого я увез отсюда в прошлом году, умер в Англии. Более того, вы можете заявить им, что, если они вас не освободят, я не оставлю ни одного живого человека на их земле. Итак, я поспешно вручаю вас Богу, которому, я надеюсь, вы служите, и мы будем ежедневно возносить ему молитвы за вас. Написано утром во вторник 7 августа 1577 года.
Посылаю вам с подателями сего перо, чернила и бумагу, чтобы вы написали ответ, если не сможете лично прибыть сюда, а мы могли бы убедиться, в каком вы состоянии».
В субботу 11 августа туземцы снова показались и вызвали нас, стоя на противоположной стороне холма. Генерал с приятной надеждой услышать о своих людях направился к ним. На виду их было только трое, однако гораздо больше людей пряталось за скалами, и наши люди, проявляя законное недоверие, держались настороже. Тем временем те из нас, кто стоял на острове Графини Уорик, увидели, что несколько дикарей подкрадываются за скалами к нашим, и генерал тотчас же повернул обратно, так и не получив известий о пропавших. Больше мы о них никогда и ничего не слышали.
Теперь наша работа быстро шла к концу. Хотя у нас было всего пять не слишком умелых рудокопов, которым оказывали помощь несколько джентльменов и солдат, мы за 20 дней погрузили на корабль почти 200 тонн золотоносной руды. И вот в среду 21 августа мы полностью закончили всю работу. Теперь настала пора отправляться в путь, так как все люди были истощены, обувь и одежда обветшали, днища корзин прохудились, инструменты поломались, а суда были уже основательно нагружены.
Некоторые люди, не щадя себя, получили опасные увечья: одни надорвались, другие захромали. И примерно в это время начался ледостав; по ночам лед примерзал к бортам судна, и это убедительно доказывало, что солнце начинает склоняться к югу. Тогда мы решили поскорее собираться домой.
Прибытие на родину трех судов с грузом руды вызвало приступ золотой лихорадки. Майкл Лок, видимо, особенно верил в то, что все участники предприятия уже нажили состояние, и содействовал сооружению печей для выплавки относительно больших партий руды. И действительно, золото выплавили в порядочном количестве или по меньшей мере его откуда-то получили. Рудники Мета-Инкогнито возбудили безграничный восторг, и Фробишер стал героем дня. Этот ажиотаж привел к практическим результатам. Была снаряжена флотилия из 15 судов, которой предстояло на следующий год отправиться к рудникам.
Бест снова сопровождал Фробишера в качестве командира судна «Анн Франсез» и составил отчет об этом плавании, который мы помещаем ниже.
Получив задание, мы вышли в плавание из Харуича 31 мая с флотилией из 15 судов. 6 июня мы наконец подошли к берегу Ирландии у мыса Клир, где начали преследовать маленький барк, заподозрив, что это пират или корсар. Но на самом деле оказалось, что это несчастные моряки из Бристоля, которые, на свою беду, повстречались с французами. Те ограбили всех и перебили многих, оставив остальных столь тяжело израненными, что они неизбежно должны были погибнуть в море, не имея ни сил, чтобы оказать себе помощь, ни провизии, чтобы наполнить свои голодные желудки. Наш генерал хорошо сознавал долг солдата и англичанина. Он прекрасно знал также, что такое бедствие на море. Поэтому, горячо сочувствуя лишениям этих несчастных, он послал к ним врачей с мазями, чтобы облегчить их страдания, а также мясо и напитки, чтобы придать им бодрость. Некоторые из них (как мы узнали) уже много дней не имели во рту ничего, кроме оливок и протухшей воды. Сделав это доброе дело, мы с попутным ветром легли на наш курс.
В последний день июня «Саламандра», которая шла под полными парусами, наскочила носовой частью на большого кита с такой силой, что судно остановилось и не могло двинуться ни взад, ни вперед. Животное издало сильный и неприятный звук и, взметнув туловищем и хвостом, ушло под воду. А через два дня мы увидели огромного мертвого кита, плававшего на поверхности, и решили, что это именно тот, на которого наскочила «Саламандра».
2 июля рано утром, когда мы встретили великое множество льдин, нам открылся мыс Королевы. Одно из судов нашей флотилии, а именно стотонный барк «Деннис», отыскивавший путь среди льдов, с такой силой столкнулся с ледяной горой, что тут же затонул на глазах у всей флотилии.
Но с «Денниса» успели оповестить об опасности, дав залп из большой пушки, и другие суда так быстро подошли на помощь, что всех людей удалось спасти.
Тут перед флотилией открылось более грозное зрелище. Когда льды окружили суда со всех сторон, на юго-востоке внезапно разразился чудовищный шторм, который гнал на нас все льдины. Итак, нам уже не удалось снова выйти в открытое море.
Оказавшись окруженными со всех сторон, люди на судах стали по-разному искать наилучший способ спасения. Те суда, которым удалось найти более свободное от льда пространство, убрали паруса и легли в дрейф. Другие причалили к большому ледяному острову и держались на подветренной стороне. И все же некоторые суда были так скованы, что им не оставалось ничего иного, как положиться на милость беспощадного льда. Матросы, чтобы укрепить борта судов, навесили на них мотки канатов, койки, мачты, доски и тому подобное, чтобы получше защитить от натиска и ударов льда. Другие, держа в руках пики, куски шпангоута и весла, стояли на вахте почти беспрерывно днем и ночью, отбивая натиск льдов. Они так мужественно боролись с большими трудностями и опасностями, что на них нельзя было смотреть без восхищения. Если бы не это, льдины, несомненно, не раз нанесли бы пробоины бортам судов. И все же многие суда, даже большой грузоподъемности, выталкивало льдами из моря на фут выше ватерлинии, отчего прогибались и ломались кницы и шпангоуты у борта.
В этот грозный час одни боролись, чтобы спасти суда и свою жизнь, а другие, менее стойкие, думая о спасении души, обращались с молитвами к Всевышнему.
В таком состоянии вся эта великолепная флотилия и попавшие в беду люди, не имевшие, казалось бы, никаких шансов спастись от катастрофы, оставались здесь всю ночь и часть следующего дня.