Но и заросшая свежей травой лощинка вскоре утратила цвет, и нас окружили серые призраки — страхи Тьюлы.
— Их слишком много, — сокрушенно прошептала девочка. — Мне от них не сбежать.
Я вытащила из чехла свой посох и разломила на три части, вручила по обломку Тьюле и Опал.
— Ты не одна: мы будем сражаться все вместе.
Призраки бросились на нас — стремительные, упорные, отличные бойцы. Я билась с ними, пока не устали руки; и продолжала биться, пока руки не налились свинцом; но и тогда я не сдавалась. Некоторые призраки исчезли, другие съежились и посветлели, сделавшись почти прозрачными, однако третьи росли и делались все страшнее.
Силы мои были на исходе. Внезапно обломок посоха увяз в одном из призраков. Тот распух в огромное серое облако, поглотил меня. Я закричала от боли — казалось, меня хлещут кнутом.
— Ты слаба. Скажи, что будешь слушаться, — и я прекращу, — прошептал на ухо чей-то голос.
— Нет!
Перепугавшись, я принялась искать помощь вовне. Кто-то вручил мне новый посох, от которого исходили волны мощной энергии. Вновь ощутив себя сильной, я колошматила едва не победивший меня призрак, пока не обратила его в бегство.
Мы отбили атаку — но призраки явно готовились напасть еще раз.
— Тьюла, это лишь первая битва в грядущей войне. Чтобы освободиться от страхов, тебе понадобится время и много усилий. Но мать с отцом и сестры непременно помогут. Ты идешь с нами?
Прикусив губу, Тьюла уставилась на обломок посоха в руке. Опал отдала ей свой, и Тьюла внезапно прижала к груди оба обломка.
— Иду.
Ее сознание наполнилось воспоминаниями детства. Вернулась! Я разомкнула мысленную связь с Тьюлой и Опал. Ощутила огромное облегчение — и провалилась в бездонную черноту.
Очнулась я на каменном полу. Уже в третий раз прихожу в себя на полу в палате. И шевельнуться не могу — сил едва хватает на то, чтобы дышать. Кто-то держит за руки. Крепкие пальцы сжимают мои ладони, согревая своим теплом.
С усилием я разомкнула веки, желая увидеть, кто рядом со мной. И зажмурилась. Должно быть, я сплю. Однако меня настойчиво звала Айрис, и пришлось снова взглянуть на мир. И что же? Рядом сидел мой брат, держа меня за руки, отдавая мне свои силы!
Глава 17
Лист выглядел измученным: у рта и на лбу залегли усталые складки.
— Ты отменно влипла, — сообщил он.
Не позлорадствовал, а именно сообщил. За его спиной я увидела Айрис, Роззу, Хейса и Бейна; все они глядели весьма сердито. Лист выпустил мои руки, но остался сидеть на полу.
Розза смерила его взглядом, недовольно поджав губы.
— Напрасно не дал ей умереть, — упрекнула Первый Маг. — Одной дурой стало б меньше.
— Ну, Розза, это чересчур, — заметил Бейн. — Хотя насчет глупости ты, конечно, права. Элена, детка, зачем ты взялась за это в одиночку?
Я промолчала. Сил не было не то что объяснять, а хотя бы просто думать, подбирать слова.
— Потому что она глупая и нахальная девчонка, — объяснила Розза вместо меня. — Излечив Тьюлу физически, она, видать, вообразила себя могущественным магом, которому все подвластно. Может, в следующий раз эта дурища потребует испытания на звание Магистра? — Розза негодующе фыркнула. — Зато она кое-что поймет, когда мы отправим ее к первогодкам. И сможет изучать основы магии наравне с прочими — за мытьем полов и посуды.
Я бросила взгляд на Айрис, призывая на помощь. Обещанное Роззой наказание было ужасно. Однако Айрис молчала, и видно было, что она мной крайне недовольна. Я попыталась собраться с силами для достойного, ответа, но тут вдруг вскрикнула Опал:
— Тьюла проснулась!
Маги бросились к Тьюле, а я с облегчением прикрыла глаза. Когда я открыла их вновь. Лист по-прежнему был рядом.
— Ты так и осталась упрямой и неуемной, как есть фига-душитель, не умеющая держать себя в узде, — проговорил он. — Видимо, жизнь в Иксии тебя мало изменила. — Лист поднялся и на нетвердых ногах подошел к остальным, которые толпились возле Тьюлы.
Что он хотел сказать? Не изменилась — это хорошо или плохо? Кто его разберет... Меня оторвал от размышлений резкий голос Роззы: она забрасывала Тьюлу вопросами о преступнике, однако девочка не отвечала. Я съежилась: ей же не по силам этот допрос! Слава судьбе, вмешался Бейн:
— Дай ей время прийти в себя.
— Нам нужно спешить, — отрезала Розза.
Затем раздался слабенький дрожащий голосок:
— Что это за люди? Где Элена? Я ее не вяжу.
— Она здесь, — ответила Опал. — Она просто ужасно устала, когда помогала тебе.
— Хейс, позовите санитаров — пусть отнесут эту дуру в другую палату, — велела Розза. — Она сегодня уже довольно навредила.
Хейс двинулся было к двери, но Тьюла неожиданно возразила:
— Нет. Это вы, уходите. Я вам ничего не скажу. Элена пусть останется. Я буду говорить только с ней одной.
Маги раздраженно заспорили между собой, но в конце концов Розза уступила и согласилась, чтобы в палату принесли койку для меня. Когда ее доставили, Хейс и Айрис вдвоем подняли меня с пола и без всяких церемоний взвалили на матрас. Айрис по-прежнему не вымолвила ни слова; уж лучше бы ругалась, что ли.
— Детка, — сказал Бейн Тьюле, — я понимаю, что ты напугана. Ты очнулась — а кругом чужие люди. — Он представился сам, представил Айрис, Роззу и Листа. — Надо рассказать о том, как тебя похитили, Первому Магу и Листу. Они отыщут преступника.
Тьюла натянула простыню до подбородка.
— Я расскажу Элене. Только ей. Она с ним сладит. Раздался резкий, царапнувший, как наждак, смех Роззы.
— Да она даже говорить не в состоянии! Войди сюда тот негодяй, он бы убил вас обеих. — Она решительно тряхнула головой. — У тебя мысли путаются, не иначе. Завтра утром я снова приду, и ты расскажешь мне все, как было. Лист, идем.
Первый Маг направилась вон из палаты, а Лист беспрекословно последовал за ней.
Хейс выставил из палаты остальных. Дверь закрылась, но я еще слышала, как Бейн советовал Айрис поставить на ночь второго стража. Отличная мысль, кстати: явись к нам Гоэль, он без труда выполнил бы свою угрозу.
Сознавая собственную беспомощность, я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Тьюла тоже боится. К тому же она обещала мне все рассказать; как это взять на себя? Я едва-едва избавилась от собственного призрака, а тут — новые, от Тьюлы... И надо признать, что Рейяд так и не ушел окончательно, он по-прежнему имеет пусть небольшую, но власть. Чуть только меня посещают сомнения, Рейяд тут же является в ночных кошмарах. Или он сам их приносит? А может, это я его вызываю?
Желая отвлечься от неприятных мыслей, я попыталась набраться сил для разговора с Тьюлой. Ничего не вышло — я была настолько измучена, что тут же провалилась в глубокий сон без сновидений.
Утром я почувствовала себя лучше, однако встать с постели не смогла — с трудом лишь села. Осведомилась, как дела у Тьюлы.
Она закрыла глаза, коснулась пальцем виска:
— Приходи.
Я с сожалением вздохнула:
— У меня не хватит сил.
— Может, я помогу? — с порога спросил Лист.
— Нет! Уходи, — в испуге Тьюла вскинула руки, загородила лицо.
— Если не будешь разговаривать со мной, придет Первый Маг и сама узнает все, что нам необходимо.
Тьюла в растерянности глянула на меня, взглядом спрашивая совета.
— Это очень неприятно, — сказала я. — Почти так же скверно, как попасть в лапы к тому негодяю. Можешь поверить: я-то знаю.
Лист потупился; я надеялась, что ему стыдно. Почему он помогал мне вчера? Куда подевались его глумливая усмешка и высокомерие? А ведь я совсем не знаю этого человека...
Да что там гадать! Я прямо спросила:
— Почему ты вчера мне помогал?
Он нахмурился было, но затем вздохнул, сердито сдвинутые брови разошлись.
— Мать бы меня убила, если б я позволил тебе умереть.
Неубедительно. Он повернулся к Тьюле, но я не отставала:
— А на самом деле — почему?
В его светло-зеленых глазах полыхнула ненависть. И тут же потухла, словно кто-то загасил свечу.
— Я не мог просто стоять и смотреть — и потерять тебя снова, — прошептал Лист.
А потом вдруг его ментальная защита исчезла, и я услышала мысли Листа. «Я по-прежнему тебя ненавижу».
Меня удивило оказанное доверие. А злобное «ненавижу» ничуть не встревожило. Любое чувство — пусть даже, ненависть — лучше, чем полное равнодушие. Может быть, это первый камешек моста, который со временем будет между нами наведен?
— Что он сказал? — спросила Тьюла, не разобрав его шепот.
— Лист хочет тебе помочь. Он — мой брат. Без него не удалось бы тебя вернуть. Если мы хотим найти преступника, без Листа не обойтись.
— Но он увидит... узнает... — Тьюла смолкла, стиснула руки, закрывая лицо.
— Я уже знаю, — отозвался Лист.
Он отвел ее руки от лица — настолько мягко и бережно, что я изумилась. На память пришли слова матери о том, какой удивительной магией владеет мой брат. Она говорила, что он содействует в раскрытии преступлений: чувствует, виновен человек или нет, помогает вспоминать подробности событий. Глядя на него сейчас, я испытала острое желание узнать побольше о нем самом и его магическом даре.
— Нам обязательно нужно найти преступника. Пока он, не успел похитить другую девочку, — негромко произнес Лист.
Тьюла сухо сглотнула, прикусила губу. И, наконец решившись, кивнула. Лист встал между нашими койками, взял Тьюлу за руку, вторую руку протянул мне. Наклонившись вбок, я дотянулась, схватила его теплые пальцы. Затем, черпая его энергию, установила мысленную связь с Тьюлой.
В ее сознании мы вдвоем оказались возле печи, сложенной из серого камня. В печи гудел огонь, и так же громко гудела и ревела вокруг нас энергия Листа.
— Я была одна. Подкладывала в печь уголь. Время было к полуночи, когда... — Тьюла стиснула край фартука, на белой ткани остались черные следы. — Лицо вдруг закрыла темная тряпка. Я даже закричать не успела. Что-то впилось в руку. А потом... потом... — Она смолкла, вся дрожа. На нашей мысленной сцене Тьюла шагнула ко мне. Я обняла ее, и через мгновение я сама стала Тьюлой и смогла наблюдать свое собственное похищение.