Брови швейцарца полезли вверх.
— У девушки? — изумился он.
— Вот и я удивился, как такое возможно, — пожал я плечами, — поэтому и попросил Алонсо лучше за ней присматривать, он подтвердил, что она вообще не умеет ничего делать по хозяйству, абсолютный ноль.
— М-да, весьма странная внучка, сеньор Иньиго, теперь я понимаю вас, — улыбнулся мне Бернард и поклонился, — благодарю, что всё объяснили.
— Авраам скоро должен приехать, скажи, пусть его сразу проводят ко мне без задержек.
— Слушаюсь, — поклонился он и вышел из комнаты.
Не успел я допить свой травяной настой, как он вернулся, но уже в сопровождении иудея.
— Сеньор Авраам, прошу вас, — вежливо поздоровался я, — вы завтракали?
— Благодарю сеньор Иньиго, — отказался он, — но утром я стараюсь не есть.
— Как хотите, — хмыкнул я, — какой ответ вы принесли мне?
Он осторожно присел напротив, и спросил.
— Как вы поняли, что Сара не просто моя внучка? Ваши слуги расспрашивали о ней у нас в квартале.
Я молча поднял руку, показывая ему то, что и Бернарду, и иудей всё понял с первого раза, тяжело вздохнув.
— Было наивно с моей стороны думать, что вы не заметите.
— Ничего, чистка рыбы, овощей и мойка грязной посуды пойдут ей только на пользу, — улыбнулся я, — она ваша помощница? Помогает вести дела?
Он кивнул.
— Мои наследники — обалдуи и повесы, в том числе и её отец, только транжирящий деньги, которые заработали наши предки и я. Сара — единственная, кто проявил интерес к семейному бизнесу.
— Насколько она хороша?
— Очень, — серьёзно ответил иудей, — поэтому я прошу вас взять её к себе, неважно в каком статусе. Лучше всего, конечно, пусть будет вашей официальной любовницей, тем более что любой мужчина при взгляде на неё не станет вас сильно осуждать, за связь с иудейкой. Остальные мои братья, видя её рядом с вами, не будут задавать мне вопросов, почему вы выбрали меня своим партнёром. Мне бы очень не хотелось отвечать на их вопросы, когда всем станет понятно, какие возможности я приобрету благодаря вам.
— Это официально, а не официально? — задумчиво произнёс я.
— Мы станем вашим дочерним банком, сеньор Иньиго, с единственным условием, что Сара будет работать вместе с вами в материнском банке Медичи.
— Хотите, чтобы кто-то отстаивал ваши интересы, — понял его я, — не жалко девочку?
— Когда на кону весь семейный бизнес, сеньор Иньиго, — вздохнул он, — мне приходится выбирать меньшее из зол.
— Хорошо, — согласился я, — тогда я предлагаю позвать её и написать соглашение между нами.
— За этим я и приехал, сеньор Иньиго, — облегчённо сказал он.
Я попросил Бернарда привести девушку и вскоре она предстала перед нами: изрядно похудевшая, невыспавшаяся, с натруженными и опухшими руками от тяжёлой работы.
— Ты станешь любовницей сеньора Иньиго, Сара, — просто сказал он ей то, о чём мы только что договорились, — и будешь работать теперь на него, отстаивая наши интересы.
Она перевела замученный взгляд на него, на меня и затем неожиданно плюнула в мою сторону. Слюна попала на мой стол и промочила белоснежную скатерть.
— Вот мой ответ, на это предложение! — резко ответила она мне и ему.
Глаза иудея полезли на лоб, и он, сполз со стула на колени, пополз ко мне по полу.
— Ваше сиятельство, умоляю, простите её, прошу вас, она моя единственная внучка! — едва не рыдал он, понимая лучше неё, что сейчас произошло.
— Сеньор Авраам, — я успокаивающе поднял руку, — вам не о чем волноваться, поднимитесь, мы ведь с вами теперь партнёры.
Он непонимающе посмотрел на меня, и его глаза правда были полны слёз, так он испугался за внучку.
— Я ставлю нашу сделку с вами выше нанесённого мне оскорбления, — я пожал плечами, — к тому же она не мужчина, чтобы я оскорбился как следует.
— Правда? Сеньор Иньиго, вы так милостивы, — он попытался подползти ближе на коленях, чтобы поцеловать мне руку.
— Сеньор Авраам, давайте вернём женщину на кухню, а сами займёмся делом, — я ещё раз показал ему, что он может встать и мужчина, видя мой нетерпеливый жест, тут же это сделал.
Появившемуся управляющему, я показал на белоснежную скатерть, затем на мокрое пятно от плевка.
— Подай мне пожалуйста чернила, Алонсо.
Он это сделал и я взяв чернильницу в руки, наклонил и стал водить баночкой по скатерти, проливая едкую жидкость, которая тут же впитывалась в тонкую льняную ткань, особенно много выливая в место, где был плевок. Все трое удивлённо смотрели за моими манипуляциями.
— К той работе, которая есть сейчас у Сары, добавилась ещё одна, — мягко сказал я, обращаясь к Алонсо, — теперь по ночам, она вместо сна будет отстирывать эту скатерть, пока её совсем не отстирает. Проследи пожалуйста за этим.
Управляющий изумлённо посмотрел на девушку, на скатерть, которую можно было только выбросить после того, как я разлил на ней столько чернил, но конечно же поклонился мне.
— Как скажете сеньор Иньиго, я лично за этим прослежу.
— Благодарю тебя Алонсо, — кивнул я и продолжил, — попроси Бартоло принести новые чернила, стол и скатерть, нам с сеньором Авраамом предстоит сегодня много работы.
— Ты отдашь меня ему? Этому уроду? — девушка обратилась к дедушке на местной смеси языков, — ты же видишь, что он уморит меня работой! Какой ты дедушка мне, после этого⁈
— Если родители не дали тебе нужного воспитания, — вместо вздрогнувшего старика, ответил ей я, показывая, что знаю и этот местный диалект, — это придётся теперь сделать мне.
— Алонсо можешь её увести, — попросил я управляющего, пока она действительно не наговорила того, после чего мне останется только её убить. У всего его пределы, даже у моего терпения, а мне не хотелось бы портить из-за неё отношения с раввином и главой иудейской общины Сеговии.
Кастилец, несмотря на гневные крики увёл Сару, а я спокойно повернулся к грустному иудею, сказав, будто ничего не случилось.
— Приступим, сеньор Авраам?
Он молча кивнул, подвигаясь ближе. Я, же доставая бумагу и перья, дождался, когда Бартоло принесёт мне новый стол, скатерть и чернильницу, а затем вызвав из памяти Евгения Орлова образец договора ассоциативного банка, стал просто переписывать его на бумагу, внося лишь корректировки с поправкой на время.
Иудей с огромным изумлением смотрел, как я лист за листом, практически без заминки писал договор, остановившись только тогда, когда он был закончен. На всё у меня ушло меньше часа.
— Держите, сеньор Авраам, — протянул я ему исписанную ровным, красивым почерком кипу бумаг, — знакомьтесь, я готов выслушать ваши поправки.
Иудей трясущейся рукой взял листы, стал читать, и по мере чтения его брови поднимались всё выше и выше. Он прервался только однажды, с огромным изумлением посмотрев на меня и задал единственный вопрос.
— Но как, сеньор Иньиго? Как такое возможно?
Я лишь хмыкнул, показав ему рукой, чтобы он продолжал читать. На это ему потребовалось время, но когда он закончил, то иудей вздохнул и положил листы на стол, переведя на меня задумчивый взгляд.
— Не знаю сеньор Иньиго, как подобное возможно, но это самый полный, структурированный, исключающий двойственные толкования договор, из всех, что я видел за всю свою жизнь. У меня просто нет слов.
— А замечания? — улыбнулся я.
— Они есть, но настолько незначительные, — он взял перо и внёс пару корректировок по процентам и срокам, которые были для меня вполне приемлемыми.
— Меня устраивает, — я ознакомился с правками и посмотрел на него.
— Тогда зовём нотариуса, чтобы переписал на чистовую в трёх экземплярах? — поинтересовался он.
— Да, и думаю будет правильным сегодня же его подписать, — решил я, — раз теперь у меня есть представительство банков в Кастилии, мне не нужно будет открывать отдельный филиал, лишь небольшое представительство, которое будет отслеживать деятельность ваших филиалов в городах, а также обрабатывать их заявки на междугородние и международные переводы денег.
— То есть вы вообще не будете открывать банк работающий непосредственно с клиентами? — удивился он.
— Зачем? — я внимательно посмотрел на него, — я буду брать проценты за все переводы и обращения в материнский банк и мне этого будет достаточно. Тем более, вы ведь не откажите мне в кредите, если он мне потребуется?
— Разумеется, сеньор Иньиго, — быстро ответил Авраам, — сколько вам нужно?
— Шестьдесят тысяч флоринов, — улыбнулся я, а он закашлялся от произнесённой суммы.
— Простите сеньор Иньиго, но мне столько не собрать, — покачал он головой, — это слишком много для моих возможностей.
— Авраам, — я внимательно на него посмотрел, — я подготовлю методички для вашей новой деятельности, новые правила работы, и первое, что вам нужно будет сделать, когда соглашение вступит в силу, это внедрить это всё в работу. Поскольку я дам вам лишь три месяца до первого аудита, после чего начну штрафовать за неисполнение моих требований.
— Кто будет проводить аудит? — спросил он.
— Иосиф Колон, вы с ним познакомились в прошлый мой визит к вам домой.
Авраам кивнул.
— Весьма достойный человек, у меня нет вопросов к его работе, сеньор Иньиго.
— Что же, тогда зовём нотариуса, — кивнул я и мы успели ещё пообедать с Авраамом Сениором, когда наконец документы были готовы. Мы подписали, заверили их и полностью довольные друг другом расстались. Я пообещал ему за неделю предоставить все необходимые правила работы его банков, чтобы они соответствовали стандартам банка Медичи. Конечно, я так говорил только для него, поскольку это были больше мои стандарты, чем флорентийские, но раз он принимал правила игры по-новому, то почему бы мне не сделать так, чтобы местные банки работали по лучшим стандартам качества, да ещё и имели меньшие проблемы с церковью, чем это было сейчас.
Глава 27
5 ноября 1457A.D., Сеговия, королевство Кастилии и Леона
— Марта, я сколько раз просила тебя не помогать мне, — иудейка нехотя отодвинулась, когда рядом опустилась женщина и стала помогать золой тереть ткань, на которой серые пятна никак не хотели отстирываться. Скатерть давно превратилась в замызганную тряпку, а пятна от чернил, которые пролил на них проклятый мелкий тиран никак не хотелось отмываться.