Крики восторга грянули в ответ на это заявление, причем поддержали Годдарда не одни лишь новые жнецы, из чего стало ясно, что, в отличие от Ницше, Годдард пользуется более широкой поддержкой и может выиграть выборы.
Стоящий позади Анастасии Жнец Азимов подытожил то, что произошло на их глазах:
– Мы только что вошли в худший из возможных миров.
А на верхних этажах здания, в офисах сообщества жнецов, юный ученик отчаянно искал монетку. Если монетка не будет немедленно найдена, его не только отругают, но еще и унизят перед всем сообществом жнецов. Насколько непостоянен и ненадежен этот мир, если вся его жизнь и будущее зависят от одной жалкой монетки!
Наконец он нашел ее, потускневшую, всю покрытую зеленью, в дальнем углу ящика стола, который не открывали, наверное, с самой эпохи смертных. На монетке был изображен Линкольн – знаменитый президент. После него был еще Жнец Линкольн – не Основатель, но довольно близко к тому. Как и Ксенократ, он был Высоким Лезвием Мидмерики, поднявшимся на должность Верховного жнеца. Прослужив в этой должности много лет, Жнец Линкольн решил, что устал от груза ответственности, и, задолго до момента, когда юный ученик появился на свет, подверг себя жатве. Было нечто символичное в том, что медное изображение Линкольна сыграет столь важную роль в выборах нового Высокого Лезвия – уже в современной Мидмерике.
Когда же ученик вернулся в зал конклава, он, к своему ужасу, увидел, что в его отсутствие все встало с ног на голову и самое интересное он, увы, пропустил.
Ксенократ вызвал Жнеца Кюри – выйти вперед и принять участие в жеребьевке по поводу того, кому следует начинать дебаты – дебаты, которые, как все понимали, примут совсем не тот характер, как ожидалось ранее.
Мари решила не спешить. Встала, оправила мантию, повела плечами, чтобы снять легкую боль в затекшей шее. Нет, она не подчинится истеричному волнению, воцарившемуся в зале!
– Это начало конца, – услышала она сзади слова Жнеца Сунь-Цзы.
– Назад нам уже не вернуться, – словно эхо, отозвался Жнец Сервантес.
– Перестаньте, – сказала она. – Если бесконечно стенать по поводу падающего неба, то оно обязательно упадет. Нужно остановить падение.
– Вы должны победить его, Мари, – сказал Сервантес. – Просто обязаны.
– Я и собираюсь.
Мари посмотрела на Анастасию, которая с самым решительным видом стояла рядом.
– Вы готовы? – спросила Анастасия.
Смешной вопрос. Как можно быть готовым к победе над призраком? Или, что еще хуже, над мучеником?
– Да, – ответила она Анастасии.
А что еще она могла сказать?
– Я готова. Пожелай мне удачи.
– Не буду, – неожиданно ответила Анастасия.
А когда Жнец Кюри обратила к Анастасии удивленный взор, та улыбнулась и пояснила:
– Удача нужна тем, кто боится проиграть. На вашей стороне история. Вас уважает весь мир. Вы – сама Госпожа Смерть.
И добавила с легким поклоном:
– Ваше превосходительство.
Мари невольно улыбнулась. Эта девочка, которую Мари даже особенно не хотела брать в ученицы, стала ей настоящим другом. Реальной поддержкой.
– Ну что ж, – сказала Мари. – В таком случае я поубиваю их всех до одного.
И, сказав это, она отправилась к трибуне – высокая, с гордо поднятой головой, готовая лицом к лицу встретиться со Жнецом Годдардом, совсем не досточтимым…
В наше тревожное время мы ждем вождя, который не только осознает и принимает сам факт смерти. Мы ждем того, кто, подчинив себе смерть, сделал ее источником радости. Мы ждем вождя, которому предстоит подготовить наш мир для тех светлых и ясных дней, когда жнецы, наимудрейшие и наипросвещеннейшие из земных существ, наконец в полной мере реализуют свой потенциал. Под моим руководством сообщество жнецов Мидмерики освободится от тенет архаического мышления и, воссияв, станет предметом зависти для прочих регионов мира. Я поставил целью уничтожить систему квотирования, мешающую жнецам подвергать жатве стольких людей, сколько они сами пожелают. Я создам комитет, который пересмотрит заповеди в целях расширения наших полномочий и снятия ограничений, мешающих нам двигаться вперед. Моей задачей станет улучшение уровня жизни как жнецов, так и всех достойных граждан Мидмерики. Идя этим путем, мы вновь сделаем наше сообщество великим.
Мы переживаем поворотный момент в истории нашей планеты, столь же важный, как тот, что мы пережили, когда победили смерть. Наш мир совершенен, но совершенство никогда не бывает стабильным. Оно – как светлячок, по своей природе неуловимое и непредсказуемое создание.
Мы поймали его, заключили в банку, но банка разбилась, и мы можем порезаться о ее осколки. «Старая гвардия», как нас называют, не так уж и стара. Мы проповедуем необходимость революционных изменений, изменений, которые были открыты вещему взору Жнецов Прометея, Ганди, Елизаветы, Лао-Цзы и всех Основателей. Как завещали нам эти великие люди, мы обязаны – сейчас более, чем всегда, – жить сообразно их идеям. В противном случае сообщество станет жертвой алчности и продажности, которые едва не погубили человечество эпохи смертных.
Высшей ценностью для жнеца являются не его собственные желания, а желания и чаяния человечества. В должности Высокого Лезвия я обязуюсь следовать высоким идеям Основателей – чтобы мы гордились тем, кто мы есть и чему мы служим в этом мире.
Глава 35Семь процентов из ста
БЫЛО РЕШЕНО ОТОЙТИ от традиции и перед голосованием посвятить в жнецы новых кандидатов, а также испытать учеников. Так каждый жнец получит время и возможность переварить результаты дебатов, хотя, с учетом их остроты, можно было предположить, что на решение уйдут не час и не два.
Жнец Кюри вернулась на место эмоционально истощенной. Анастасия заметила это, хотя Мари и скрывала свое состояние от остальных.
– Как я выглядела? – спросила Жнец Кюри.
– Впечатляюще, – отозвалась Анастасия.
Все сидевшие вокруг подтвердили это, хотя многими в зале владело дурное предчувствие, омрачавшее даже самые радужные надежды.
После дебатов жнецов выпустили в ротонду, на перерыв. Не потому, что те хотели перекусить – несмотря на то что столы вновь ломились от яств, жнецы все как один пришли к выводу, что есть вещи более важные, чем трапеза.
Жнеца Кюри, словно защищая от врага, окружили ее основные сторонники: Мандела, Сервантес, Энджелоу, Сунь-Цзы и некоторые другие. Как всегда, когда Анастасия попадала в окружение великих, она чувствовала себя неловко, но те приняли ее в свою компанию, дав понять, что она им ровня.
– Как обстоят дела? – спрашивала Жнец Кюри у каждого, кто имел достаточно самообладания, чтобы рассказать ей о реальном положении дел.
– Даже не знаю, – нерешительно отвечал Жнец Мандела, покачав головой. – Мы отсекли явных сторонников Годдарда, но остается еще около сотни не примкнувших ни к кому жнецов, которые могут проголосовать и так, и эдак.
– Если вам интересно мое мнение, – сказал Сунь-Цзы, никогда не отличавшийся оптимизмом, – то я думаю: все уже исчислено, взвешено, разделено. Вы слышали, что спрашивают друг у друга жнецы? Если отменят квоту, повлияет ли это на порядок выбора жертв? Будут ли сняты запреты на брак? Отменят ли генетический индекс и практику наказаний за этническую предубежденность? Это ужасно.
– Все верно, – признала Анастасия. – У Годдарда один-единственный – и положительный ответ на все эти вопросы.
– Именно, – кивнул головой Сервантес. – И он говорит жнецам то, что они хотят услышать.
– Увы, таков обычный порядок вещей! – грустно произнесла Жнец Энджелоу.
– Не в нашем случае! – возразил Мандела. – Блестками нас не увлечь.
– Скажите это жнецам, которые украсили свои мантии драгоценностями, – покачав головой, проговорил Сервантес, окинув взглядом ротонду.
А затем в разговор вмешался новый голос. Это был Жнец По, чья физиономия постоянно несла на себе печать гораздо большей скорби, чем хорошо всем известное лицо его Покровителя.
– Не хочу выглядеть вестником судьбы, – мрачно сказал он, – но не нужно забывать, что голосуем мы тайно. Уверен: открыто, на людях многие изображают из себя сторонников Жнеца Кюри; голосовать же они будут за Годдарда.
Слова правды ударили, словно стук клюва ворона в дверь комнаты несчастного героя великой поэмы, написанной Покровителем мрачного жнеца.
– Нам нужно больше времени, – посетовала Мари, но время, увы, было тем ресурсом, которым они не располагали.
– Голосование проходит однодневно, чтобы не допустить интриг и силового принуждения, – напомнила Жнец Энджелоу. – А такое возможно, если растянуть кампанию.
– Но он же обманывает их, – возмутился Жнец Сунь-Цзы. – Явился ниоткуда, предлагает нектар и амброзию – вечные желания жнецов. Они словно под гипнозом!
– Нас невозможно загипнотизировать, – твердо сказал Жнец Мандела. – Мы – жнецы.
– Мы всего лишь люди, – покачала головой Жнец Кюри. – И мы способны совершать ошибки. Поверьте, если Годдарда изберут на должность Высокого Лезвия, половина тех жнецов, которые поспособствуют этому, пожалеют о своем выборе уже на следующее утро. Но будет поздно.
Все больше и больше жнецов подходили к Мари, предлагая ей поддержку, но даже при этом было ясно, что этой поддержки ей будет недостаточно.
И, когда до конца перерыва оставалось несколько минут, Анастасия решила, что пришла пора и ей принять участие. Она использует свое влияние на молодых жнецов. Может быть, ей удастся привлечь на свою сторону тех, кто уже подпал под чары Годдарда. И, конечно, первым, кого она встретила, был Моррисон.
– Волнующий день, верно? – сказал он.