– Ничуть, я в рамках.
– Ну конечно, вы превышаете его почти вдвое, непонятно только, почему это полицейские вас игнорируют – только косятся, а останавливать боятся. У вас что, номера особые?
– Нет, у меня особый радиомаяк. Полиция заранее знает о моем приближении, чтобы ни в коем случае не помешать мне.
– Выходит, вы, как гнилой коп, пользуетесь своим служебным положением? – ехидно спросил Джим.
– Нет, маяк я включаю только в случае, когда выполняю задание, а в данном случае доставляю вас на нашу базу.
– А зачем так спешить?
– Чтобы нас не перехватили враги – не взорвали на дороге фугас, не расстреляли из гранатомета.
Джим и Тони обменялись недоверчивыми взглядами.
– И что, такое бывает?
– К сожалению, чаще, чем хотелось бы. В противостоянии спецслужб много направлений, можно уничтожать агентурные сети, а можно блокировать подготовительную работу. Например, уничтожать с таким трудом отсортированных и аттестованных кандидатов вроде вас. Это ведь самое простое.
Несмотря на такие страшные откровения полковника, до учебной базы добрались благополучно. Район, где она располагалась, выглядел типичной промышленной окраиной. Повсюду высились складские корпуса, гигантские градирни и переплетения магистральных труб.
Запылившаяся «Мурена» остановилась перед ржавыми воротами, из покосившейся сторожки появился небритый охранник с потертым дробовиком.
– Чего надо? – спросил он неприветливо, однако его цепкий взгляд никак не вязался ни с дробовиком, ни с рваной робой.
Вместо ответа полковник предъявил ему удостоверение, к которому сторож приложил новенький сканер, после чего вернулся в сторожку и включил привод ворот. Несмотря на запущенный вид, они открылись без единого скрипа и быстро закрылись, едва «Мурена» проскользнула во двор.
Здесь царил порядок, на бетонных площадках покоились стеллажи каких-то ящиков, вдоль забора стояли огромные металлические контейнеры с логотипами грузоперевозчиков. Под небольшим навесом скучали три оранжевых погрузчика, а в самом дальнем углу стояли два грузовика и пять микроавтобусов разного назначения – от газовых и электрических служб до перевозчиков кухонной мебели и доставки цветов.
Не останавливаясь, полковник проехал через весь двор и притормозил напротив следующих ворот – добротных, неприметных, покрашенных серой краской. С воротных столбов на машину придирчиво смотрели две видеокамеры.
Разведчики ожидали появления другого охранника, однако ворота открылись и «Мурена» въехала в следующий двор.
Этот был размером с небольшой спортзал, а сверху его прикрывали два слоя «сотовой» сети – маскировочного средства, используемого для защиты от воздушных и космических средств разведки.
Поставив машину на стоянке, где дожидались хозяев еще несколько обычных с виду автомобилей, полковник оглянулся на Джима и спросил:
– Ну что, может, вернешь пистолет?
– Конечно, сэр, возьмите, я его не повредил.
– Не сомневаюсь, – полковник взял оружие, дослал патрон, поставил на предохранитель и убрал в кобуру под сиденьем.
– Надеюсь, ты никому не скажешь, где я его прячу?
– Нет, сэр, ни единому человеку. Но это не единственный тайник?
– Разумеется. Берите свои автоматы, и идем. – Полковник указал на дверь.
95
Выглядевшая обыкновенной, дверь оказалась тяжелой – полковник с силой навалился на нее, чтобы открыть, а когда все трое оказались в тамбуре, она закрылась с устрашающим лязгом, отрезав разведчикам путь к отступлению.
Под потолком защелкали лазерные разряды, система охраны начала обсчет объема.
Щелчки прекратились, полковник вставил удостоверение в прорезь, зажглось окошко сканера для сличения отпечатков пальцев. Лишь после того, как приложил к нему палец, Мартель получил возможность припасть глазом к объективу иридиосканера.
Когда идентификация была закончена, полковник произнес в микрофон:
– Со мной – двое.
Замок второй двери лязгнул, и все трое вошли в здание, где им преградил дорогу невооруженный охранник, обычный пехотный сержант.
– Прошу пройти к столу, – сказал он. Джим и Тони посмотрели на полковника – тот кивнул.
– Положите автоматы и ножи тоже.
Разведчики повиновались. Они ожидали вопросов – чьи автоматы, откуда, однако охранника интересовало другое: он поводил над оружием каким-то неведомым устройством и вернул все владельцам.
– Порядок, идем к Джо Паркеру, – сказал полковник и быстро пошел по коридору – напарникам пришлось его догонять.
– А кто такой этот Джо Паркер? – спросил Тони.
– Инструктор по стрельбе и еще по некоторым специфическим дисциплинам. Я хочу, чтобы он взглянул на вас.
– Нам что, стрелять придется?
– Возможно, придется.
– Но мы в плохой форме, сэр, за последние сутки спали два часа.
– На задании идеальных условий не бывает – либо без сна, либо без еды и воды, либо еще какая-то напасть, но рука должны быть твердой, а глаз – верным.
Пришлось согласиться. Разведчики зашагали за полковником по бесконечно длинным и однообразным коридорам, иногда встречая мужчин и женщин с одинаково скучными лицами, с похожими прическами и папками для бумаг.
Выйдя на лестницу и спустившись на пару пролетов, все трое оказались в просторном помещении, где хозяйничал тот самый Джо Паркер.
Это был человек лет пятидесяти, полный, со светлыми волосами и бородой. Рука у Паркера оказалась мягкой, но рукопожатие крепкое.
– Это Джим, а это – Тони, – представил их полковник Мартель. – Ребята только что с аттестации.
– Ну и как?
– Как видишь – живые. Это те, у которых стрелы в автоматах.
– Ах, вон как! – оживился Паркер. – Прямо в этих? Дай-ка.
Тони отдал свое оружие. Он думал, что Джо будет открывать затвор, однако тот лишь взвесил автомат в руках и возвратил со словами:
– Сейчас посмотрим, как это работает.
Он распахнул створки одной из стрелковых галерей, в которой на дистанции в двадцать пять метров висела на фанере грудная мишень.
– Ну-ка, стрельни.
Тони встал поудобнее, поднял автомат и нажал спусковой крючок. Раздался выстрел, пораженная мишень вздрогнула от удара. Паркер включил подачу, и транспортер притащил мишень к стрелковому окну.
– Ты смотри, – сказал он и покачал головой, обнаружив, что расщепившаяся стрела сумела пробить девятимиллиметровую фанеру.
– Куда ты целился?
– Точно в середину, сэр.
– Ну, если тебе верить – отклонение всего на четыре сантиметра. Давай-ка я попробую – еще стрела найдется?
– Конечно.
Джим и Тони выложили в общей сложности восемь стрел.
– Осторожно, сэр, они очень жгутся.
– Я помню.
Джо Паркер двумя пальцами взял одну и внимательно осмотрел ее.
– С казенной части, – подсказал Тони. – В этом весь фокус – обычно в подобных случаях подсобные предметы пытались запихать сверху.
Паркер открыл затвор и с трудом вставил стрелу.
– Во как! Вы, значит, догадались загонять ее с натягом?
– Да, сэр, чтобы канавки нарезки придали ей вращательное движение.
– Просто, как все гениальное, – совершенно серьезно произнес Джо и, вернув мишень на исходную позицию, произвел пробный выстрел.
– Да, как и у тебя – отклонение на три-четыре сантиметра, значит, примеренное рассеивание – семь-восемь. Не так плохо для обыкновенной палки.
– Ну, нам пора, Джо. Если тебе интересно потолковать с ребятами, вы сможете сделать это позже, а пока я представлю их сержанту-распорядителю, им действительно нужен отдых да и покормить не мешало бы.
– Последний наш обед состоял из шоколадки, – пожаловался Джим.
– Это еще не самый плохой вариант.
96
Передав разведчиков в руки сержанта, полковник с ними расстался.
– Сегодня отдыхайте, завтра вечером поговорим – обсудим условия нашего сотрудничества.
Он ушел, а молчаливый сержант проводил Джима и Тони в жилое крыло здания, где показал их комнату. Она была рассчитана на четверых, но сержант заверил, что больше с ними никто жить не будет.
– В целом крыле вы будете совершенно одни.
– В целом крыле?
– Да. Столовая находится на другом конце двора – ее окна видны отсюда.
– Это где желтая дверь? – уточнил Джим, выглядывая в окно.
– Верно. Время работы с восьми утра до одиннадцати вечера, но дальше по коридору есть пищевой блок, там в холодильнике есть продукты.
– Это хорошо! – заулыбался Джим.
– Только побеспокойтесь о чистоте – никаких крошек на столе и прочего свинства.
– Конечно, сэр.
Сержант ушел, но вскоре пришел посланный им пехотинец, который принес два комплекта спортивной одежды, кроссовки, стопку полотенец, белье, несколько пар носков. И, что насторожило Тони и Джима, – крем для заживления мозолей.
– Это намек, как ты думаешь? – спросил Джим, рассматривая крем.
– Нет, скорее всего это суровая реальность. Давай помоемся и сходим в столовую – жрать хочу, сил нет.
– И спать тоже. – Джим широко зевнул, от ощущения безопасности его одолевала сладкая истома. – Иди мыться первым, а я немного прикорну.
Через полчаса оба разведчика уже сидели за обеденным столом. Первое, второе, третье – ничего особенного, но еда была вкусная.
– Я вот о чем подумал, – сказал Джим, когда они несли на место подносы с грязной посудой.
– Ну?
– Мы тут отдыхаем, кушаем вкусно, а на базе службу тянуть некому. Некомплект.
– И чего ты предлагаешь?
Джим огляделся: те несколько человек, что были в столовой, казались ему подозрительными.
– Пошли во двор, – сказал он.
Во внутреннем дворе было прохладно, солнышко рассеивала маскировочная сеть.
– Думаю, мы теперь можем ставить условия, – сказал Джим.
– Кому, какие условия?
– Они забрали нас с базы, они аттестовали нас так, что этому всему хочется дать другое название…
– Не тяни – по делу давай.
– По делу? – Джим подтянул спортивные штаны и, оглядевшись, сказал: – Пусть компенсируют базе нас, таких хороших и замечательных, ведь это капитан Саскел и его взвод сделали нас такими.