Старый с виду, Беркли был плечист и силен. В одной руке он сжимал грозный нож, в другой — большой молоток.
— Отлично, — сказал Беркли, выдержав долгий буравящий взгляд вожака. — Но если они смоются, перерезав тебе горло, знай: мы и без тебя прекрасно управимся.
— Спасибо на добром слове, hermano. Идите, или в Башне нас будет ждать двойное веселье.
Желая сохранить достоинство, Беркли хохотнул и, жестом подозвав дружков, выбежал в коридор — тот самый, по которому Хорхе недавно водил Томаса. Наконец последний шиз покинул большую комнату, и в ней остались глэйдеры, Хорхе и девушка с длинными каштановыми волосами. Бренда все еще не убрала ножа от горла Минхо, однако по поводу ее Томас не переживал.
Едва основная группа пораженных Вспышкой покинула вестибюль, Хорхе посмотрел на Томаса почти что с облегчением и тут же едва заметно покачал головой, будто опасался, что ушедшие все еще могут услышать их.
Внимание Томаса привлекло движение со стороны Бренды: убрав нож, девушка отошла от Минхо и не глядя стала оттирать со штанов пятнышко крови.
— Знаешь, я б тебя реально пришила, — сказала она грубоватым, хриплым голосом. — Тронь еще раз Хорхе — артерию перебью.
Коснувшись раны на шее большим пальцем, Минхо посмотрел на ярко-красный след.
— Острый у тебя ножик. С ним ты мне еще сильней нравишься.
Ньют и Фрайпан одновременно застонали.
— Да у нас тут новые шизы! — ответила Бренда. — Ты еще больше двинутый, чем я.
— Мы пока не сбрендили, — сказал Хорхе, становясь рядом с ней. — Но это ненадолго. Идемте. Надо быстрее добраться до склада и накормить вас, парни. Выглядите как стая голодных зомби.
Минхо идея не понравилась.
— Так я и побежал за стол с вами, шизами, чтобы вы потом отхерачили мне пальцы!
— Хоть раз помолчи, а? — отрезал Томас, взглядом пытаясь передать Минхо информацию иного толка. — Пошли пожрем. Что случится после с твоими белыми ручками, мне плевать.
Минхо прищурился, не понимая, однако в следующий миг до него дошло.
— Ладно, забей. Идемте.
Бренда неожиданно встала перед Томасом — почти вплотную. Глаза у нее были такие темные, что белки, казалось, сияли.
— Ты вожак?
Томас покачал головой.
— Нет. Главный — парень, которого ты чуть не проткнула ножом.
Бренда глянула на Минхо, затем снова на Томаса. И ухмыльнулась.
— Плохой выбор. Я, конечно, скоро съеду с катушек, но вожаком выбрала бы тебя. Ты и ведешь себя как главный.
— М-да, спасибо. — Томас жутко смутился, а потом вспомнил татуировку Минхо. Вспомнил свою, которая приговорила его к смерти. Чтобы скрыть внезапную перемену настроения, он наскоро придумал ответ. — Я… э… тоже поставил бы тебя главной, вместо Хорхе.
Девушка поцеловала Томаса в щеку.
— Ты милый. Я и правда надеюсь, что убивать вас не придется.
— Пошли. — Хорхе жестом велел всем идти к разбитым дверям. — Бренда, хорош сюсюкаться. После склада нам предстоит долгий путь. Давайте, давайте, шевелитесь.
Бренда не сводила с Томаса глаз. От поцелуя по телу словно пробежал электрический разряд.
— Ты мне нравишься, — призналась девушка.
Томас судорожно сглотнул, не в силах подобрать ответ. Бренда тем временем облизнула уголок рта и, ухмыльнувшись, пошла к дверям. На ходу она засунула нож в карман штанов и крикнула, не оборачиваясь:
— Идем!
В этот момент на Томаса, наверное, пялились все до единого глэйдеры. Он натянул на голову рубашку и, не сдерживая легкой улыбки, вышел на разбитый тротуар улицы. Вскоре и остальные глэйдеры двинулись за ним навстречу испепеляющему жару солнца.
Бренда вела группу, а Хорхе замыкал строй. Шли, держась скудной тени под стеной дома, однако глаза с трудом привыкали к слепящему свету. Казалось, здания вокруг построены из магического камня и сами излучают неестественное сияние.
Бренда вывела глэйдеров к подобию заднего двора, и Томас увидел нечто напомнившее ему о прошлой жизни: ступени, уводящие под землю — наверное, к системе железнодорожного сообщения.
Не мешкая ни секунды и не дожидаясь идущих позади, Бренда спустилась по ступеням. Нож из кармана девушка вытащила и крепко сжала в руке, у бедра: приготовилась к атаке или к обороне — в любой момент.
Томас последовал за Брендой, торопясь уйти с солнца и, что важнее, добраться до пищи. Желудок просил еды, отзываясь болью на каждый шаг. И как еще Томас ноги передвигает?! Слабость разрасталась в теле подобно опухоли, заменяя органы ядовитыми метастазами.
В кромешной — и оттого не менее прохладной и приветливой — темноте Томас ориентировался на звук шагов провожатой. Наконец они достигли дверного проема, из которого шло оранжевое сияние. Бренда спокойно шагнула в него, а Томас задержался на пороге небольшой комнаты: сырой воздух, ящики, консервные банки, с потолка свисает одна-единственная лампочка. И слишком мало пространства, чтобы вместить всю группу.
Бренда словно прочла мысли Томаса.
— Ты с приятелями подожди снаружи. Найдите где присесть, а я через секунду вынесу вкусняшек.
Томас кивнул, хотя Бренда и стояла к нему спиной. Вернувшись в коридор, он рухнул на пол подальше от товарищей, в глубине тоннеля, твердо решив: не поев, наружу не выйдет.
«Вкусняшками» оказались консервированные бобы и нечто вроде сосисок (этикетки были на испанском, но Бренда перевела). Даже холодную пищу Томас умял до крошки, как вкуснейший деликатес. Пусть и наученный опытом не есть много после голодовки, Томас не смог обуздать себя. Если желудок отвергнет проглоченное, можно съесть еще. Желательно свежую порцию.
Раздав паек оголодавшим глэйдерам, Бренда отошла к Томасу и присела рядом. На тонких кончиках ее длинных прядей отражалось оранжевое сияние лампочки. Подле себя девушка поставила на пол пару рюкзаков, набитых припасами.
— Один для тебя.
— Спасибо. — Поглощая ложку за ложкой, Томас добрался до дна банки. Никто в тоннеле не разговаривал; слышалось только мерное чавканье и глотание.
— Вкусно? — спросила Бренда, принимаясь за свою порцию.
— Я тебя умоляю! Мать родную столкнул бы с лестницы за эту жрачку. Если у меня еще есть мать.
Томас изо всех сил старался не вспоминать сон, в котором мельком видел маму. Мысли о ней причиняли боль, вызывая тоску.
— Быстро приедается. — Замечание Бренды выдернуло Томаса из раздумий. Правым коленом девушка касалось его голени. И скорее всего не случайно. — Выбор у нас из четырех-пяти блюд.
Томас постарался очистить разум, сосредоточившись на настоящем:
— Откуда еда? И сколько еще осталось?
— До того как этот город спалило солнце, в нем работало несколько пищевых заводов, а готовая продукция хранилась на больших складах. Иногда кажется, что из-за них-то ПОРОК и скидывает шизов сюда. И пока правительство твердит себе, дескать, больные хотя бы не умрут с голоду, мы медленно сходим с ума и режем друг друга.
Зачерпнув остатки соуса со дна банки, Томас облизнул ложку.
— Если еды запасено навалом, то почему выбор состоит всего из пяти продуктов? — Он вдруг испугался, что поспешил довериться Бренде и что она могла запросто накормить глэйдеров ядом. Впрочем, она ест те же консервы и подозрения скорее всего безосновательны.
Бренда ткнула в потолок тоннеля большим пальцем.
— Мы обчистили ближайшие склады какой-то продуктовой компании. Разнообразием хранимое добро не отличалось. Я бы убила твою мать за свежие овощи с грядки. Салату бы…
— Если бы моя мама защищала овощную лавку от тебя, шансов у нее было бы не много.
— Я тоже так думаю.
Бренда улыбнулась, и даже в темноте Томас сумел различить ее улыбку. Девушка нравилась ему, хотя и пустила кровь его другу. А может, именно поэтому — в небольшой степени — Бренда Томасу и глянулась.
— В мире еще сохранились овощные лавки? — спросил он. — В смысле на что похож мир теперь, когда свирепствует Вспышка? Везде такая жарень и шастают спятившие?
— Нет. То есть я не знаю. Некоторые сумели вовремя бежать на Крайний Север или Юг. Большая часть людей погибла от солнечных вспышек. Я с севера Канады, и мои родители одними из первых добрались до поселений, организованных коалицией правительств — людьми, которые в конце концов сформировали «ЭТО ПОРОК».
У Томаса отвисла челюсть. В нескольких фразах Бренда описала мир куда подробнее любого, кого Томас, утративший память, встречал до сих пор.
— По-погоди, — пролепетал он. — Я должен все знать, расскажи про катастрофу. С самого начала.
Бренда пожала плечами.
— Что рассказывать-то? Трагедия случилась много лет назад. Вспышки на солнце начались неожиданно и протекали непредсказуемо, ученые не сообразили вовремя предупредить людей. Половина планеты сгорела, и в районе экватора умерло все живое. Климат теперь иной. Выжившие объединились, остатки правительства образовали новый союз. Вскоре обнаружилась утечка страшного вируса из одной лаборатории. Болезнь назвали Вспышкой, в честь причины наших бедствий.
— Ни фига себе… — выдохнул Томас и посмотрел на товарищей — может, кто слышал рассказ Бренды. Нет, глэйдеры, похоже, слишком увлеклись едой. Да и сидели Томас с девушкой далековато от основной группы. — Что же…
Бренда подняла руку, велев ему замолчать.
— Постой. Что-то не так. У нас, похоже, гости…
Ни Томас, ни глэйдеры ничего не заметили, однако Хорхе, вскочив на ноги, что-то прошептал Бренде на ухо. Вдруг со стороны лестницы раздался жуткий грохот, с каким крошится бетон и гнется металл. По тоннелю туманом расползлось облако пыли, заглушившее скудный свет из комнаты с припасами.
Томас сидел, парализованный страхом, и смотрел, как бегут к разрушенным ступеням и сворачивают в боковой проход Ньют, Минхо и остальные глэйдеры. Тут его схватила за рубашку и вздернула на ноги Бренда.
— Бежим! — прокричала она, увлекая Томаса за собой дальше в глубь земли.
Очнувшись, Томас попытался вырваться, но девушка не пускала.
— Нет! Нам надо за остальными…