терпения не на долго. Когда мы устанавливали одно из колес на место, он проворчал мне:
— Уходи и не мешай мне, Элена. Это работа для одного. — Я замялась, и он продолжил: — найди его, иначе никогда не успокоишься. А мы все падем следом за тобой.
Хорошо когда ты чем-то занят. А вот когда я шла по лесу, отвлечься мне было нечем. Никакого спасения от мучительной боли в груди. Я словно глотала раскаленный уголь.
Сарай сгорел не полностью. Несколько стальных балок сохранили остатки своей формы. Но все остальное уменьшилось до мельчайших крапинок пепла. От них вился дым, но ветер отгонял его и заполнял воздух ароматом сосны.
Хруст моих ботинок на обгоревших останках заполнил уши. Все мои надежды исчезли, когда я напоролась на ножи Валекса. Почерневшие и деформированные лезвия были полу расплавлены. Я упала на колени и рыдала, вороша руками пепел под собой. Ребра болели, горло сжалось, я смола остановить слезы только когда уже вся вода испарилась из моего тела. Я откинулась назад на пятки и вытерла лицо — лишь размазала сажу и слезы.
Как только ритм моего дыхания вернулся в норму, взяла в горстку пепла рядом с оружием Валекса и позволила ему развеяться по ветру. Скоро, любовь моя. Скоро я присоединюсь к тебе. Уверенность в том, что мы воссоединимся в другом мире, стала моим единственным утешением.
В конечном счете, я вернулась к Марроку. Он уже поставил колесо. Посмотрев мне в лицо, он сжал мое плечо. Хоть я и отмыла грязь, но прекрасно знала, что мои глаза покраснели и опухли. Фургон был готов к отправке. Когда мы вернулись к лагерю, Келл уже уложил детей вокруг костра.
Я хотела тут же всех разбудить и отправиться в путь, но Келл убедил меня, что они расстроятся, если их поднимут ночью и запихнут в темные ящики. Вспомнив о своем неприятном опыте перевозки в ящике, я согласилась с ним.
Если бы Валекс не выстрелил в Искателя, меня бы усадили в одну из таких коробок. Семьи советников были бы все еще в заложниках, но Валекс и Гейл остались бы в живых.
Я устремила взор на спящих детей. Дженигилла, защищая, положила руку на Лееви, и дитя свернулось под ней в клубочек и крепко заснуло. Живое воплощение мира, радости и любви. Валекс знал, на какой шел риск, когда входил в пылающий сарай и ни секунды не колебался. Я бы поступила так же. Одиннадцать живых существ за один бескорыстный поступок. Это ведь очень хорошо, правда?
…
Даже с тележкой, путешествие до Бооруби длилось четыре дня. Четыре дня тревог, беспокойств, бессонных ночей и гама. К последнему дню я стала намного больше уважать работу родителей и еще больше желала наконец-то встретиться с сестрой Келла. Как оказалось, она тоже была очень рада нас видеть. Девушка со слезами на глазах бросилась обнимать своего брата, а я подкусила губу и отвернулась. Опустевшее сердце болело.
В двух милях к югу от Бооруби, поместье было полностью изолировано от соседей, но все же муж сестры Келла поторопился проводить нас внутрь. Дети ели их первую за неделю горячую пищу. А я и Маррок планировали, как не заметно добраться до назначенного места встречи, и присоединиться к остальным.
Я сосредоточила свои мысли на составлении планов, а то, я знала, что иначе горе съест меня изнутри и, вдобавок, вывернет наизнанку.
Мы рискнем пересечь Авибийскую равнину: благодаря обгоняющему ветер аллюру Оникса и Кики мы сможем восполнить потерянное время на поездку в Бооруби.
Перед нашим отъездом Келл спросил меня:
— Как я смогу понять, когда можно будет без опасений отправить детей домой?
Я задумалась.
— Если все получится, то ты получишь сообщение.
— А если не получится?
В его словах слышалась эмоция, напомнившая мне о том, что его жена — член Совета. Если убьют меня, то ее смерть не заставит себя ждать.
— Если за четырнадцать дней ты ничего обо мне не услышишь, то тогда знайте, что Давиинцы победили. Разошли детей по домам и верь в будущее.
— В какое будущее?
— В то, где найдется достаточно смелый человек, чтобы вновь восстать против отказников. И достаточно сильный, чтобы победить.
Келл явно мне не поверил.
— Если четыре Магистра Магии и один Ловец Душ не смогли их одолеть, то одному человеку это не удастся никогда.
— Подобное уже происходило. И тогда нашелся человек, который смог вернуть Ситии былой мир.
Естественно, в слух я не добавляла, что в результате Давиинские горы сравнялись с землей. Но это навело меня на мысль, не помогал ли кто-нибудь величайшему войну племени Песчаного Семени?
Вспомнив подробности истории Лунного Человека о создании клана Песчаного Семени, я приметила такую связь: имя того воина было Гайян. И Гайян заточил в огненную пучину Искателя Огня, а его потомок, Геде, освободил его. Полный круг.
Я с Марроком попрощались с Келлом и детьми и отправились на северо-запад, спланировав путешествие так, чтобы по пути к равнине пересечь Бооруби. Мой друг, летучая мышь, вцепившийся в гриву Кики, казалось, вообще не беспокоился из-за быстрого забега.
Когда я в Бооруби пыталась отыскать стекольную фабрику Опал, мне внезапно в голову пришла чудная идея. И я пересмотрела наши дальнейшие планы. Но, не успев их как следует обдумать, я уже очутилась у черного хода их фабрики. Маррок без беспокойства воспринял наш окольный вход, лишь спросил: ему ждать здесь или внутри,
— Не нужно, я скоро вернусь. — Ответила я и оставила его охранять Кики.
Опал сама открыла дверь и вышла навстречу ко мне. Видно было, что она волновалась, но все равно подошла ко мне, с подозрением следя за Марроком.
— Чем я могу вам помочь, мистер? — спросила она меня.
Я уже совсем позабыла о волосах. По крайней мере, теперь я была уверена, что моя маскировка работала. И впервые за много дней, я по-настоящему улыбнулась.
Она, прищурившись, вгляделась в меня.
— Элена? — она беспокойно огляделась. — Входи в дом! За твою голову назначен выкуп! — она практически втолкнула меня в дом. — Слава всевышним! С тобой все в порядке. — Она стиснула меня в объятиях. — Что случилось с твоими волосами?
— Это длинная история. Ты одна дома?
— Да. Все уехали в город. Отцу доставили песок с чересчур крупными песчинками, и он поехал жаловаться. А мама…
— Опал, мне нужны твои стеклянные статуэтки.
— Правда? Ты смогла продать летучую мышь?
— Нет, но я открыла у твоих зверюшек удивительную способность. С их помощью я смогу общаться с другими магами. Я куплю их столько много, сколько смогу.
— Вау. А я и не знала.
— Сколько ты за них берешь?
— По шесть серебряков за каждого. Они на фабрике.
Она быстро пересекла внутренний двор — я почти бежала за ней — и мы вошли в фабрику. Высокая температура от печей, казалось, высосала всю влагу из моего тела. Я пошатнулась и на вялых ногах последовала за нею сквозь вязкий воздух и рев пламени. На столе, прислоненные к стенке, стояли где-то полдюжины фигурок животных. И все изнутри пылали тем же огнем, что и печи, из которых они были отлиты.
Опал упаковала мне зверюшек, и я отдала ей монеты. Когда она отдала мне коробку, в голове вспыхнула еще одна идея.
— Ты можешь показать мне, как делаешь их? — попросила я.
— Чтобы научиться, нужно много времени и практики.
Я покачала головой.
— Я лишь хочу посмотреть, как ты их делаешь.
Она согласилась. Подняла полую стальную трубу длиной в пять футов и открыла небольшую дверь в печи. Ярко-оранжевый туманный свет и густой пар вылились из проема, но, ничуть не испугавшись открытого пламени, она опустила кончик трубы в большой керамический горшок, стоящий прямо в печи.
Похоже, в этом горшке кипятилось плавленое стекло. Прокрутив трубку, она насаживала на нее вязкую жидкость, как на палочку насаживают ириску, и вытащила ее, захлопнув бедром дверцу. Густое стекло пульсировало и распространяло вокруг свет, словно было живым.
— Надо постоянно покручивать трубку, а то иначе стекло стечет, — по мере действия объясняла Опал.
Она катала по столу плавленое стекло, пока оно полностью, и довольно медленно, не сошло с трубки, и после ловкими движениями рук сформировала нечто похожее на светящийся, прозрачный шар. Опал вставила в нее надувательную трубочку и подула. Кончики моих пальцев начало покалывать: признак использования магии. Я чувствовала, как с надутых щек Опал в плавленый стеклянный шар протекала
магия. И энергетические нити не исчезали, а, совсем наоборот, словно в ловушке, остались внутри и свернулись в клубок.
— Сейчас, главное, не переборщить, если его слишком сильно раздуть, то он может лопнуть. Но у меня такого еще ни разу не случалось, — Опал вернулась к печке и взяла с нее пару инструментов. Одним, напоминающим щипчики, она придерживала основу, а другими придавала стеклу форму. А потом одним резким движением опустила свою работу в близстоящее ведро. К, и без этого густому воздуху, добавился еще и поваливший из ведра пар.
— Нужно было сделать это быстро, потому что стекло очень пластично и быстро теряет заданную форму, — приговаривала себе под нос Опал.
Через несколько секунд она вытащила из воды фигурку стоящей на задних лапах кошки. Опал вновь вернула ее в печь.
— Надо поддерживать в стекле горячую температуру, а то ты просто не сможешь с ним работать. — Опал вновь присела на свою скамью, положив щипчики на место и, вместо них взяв какой-то другой инструмент. Он был больше и по высоте достигал ей до плеча, — Домкрат — это мой главный помощник.
Благодаря нему я отделяю надувательную трубку от будущей фигурки.
Когда зверюшка приняла удовлетворившую Опал форму, она снова взяла щипчики и еще раз опустила кошку в ведро с водой.
— Нужно быть осторожной, чтобы вовнутрь не затекла вода.
Опал вынула стекольную кошку из воды и поставила на полку в духовку, стоящую рядом с остальными печами. Потом закрыла дверцу.
— Если стекло охладится слишком быстро, то оно может треснуть. Поэтому сначала ее надо подержать в духовке для обжига. — Она указала на рельсы, проходящие под духовкой. — Внутри много отсеков с разной температурой, стекло будет проходить по ним около двадцати часов.