Совещание командиров и начальников политотделов соединений продолжалось часа два с половиной. Его участники получили необходимые указания не только по подготовке к смене войск 40-й армии на переднем крае, но и по вопросам политической работы. Сообщение об освобождении от гитлеровских оккупантов Орла было всеми воспринято как выдающееся событие. Договорились, что командиры и начальники политорганов организуют во всех частях и подразделениях массовые митинги, посвященные этой победе.
Забегая несколько вперед, скажу, что весть о почти одновременном освобождении двух старинных русских городов - Орла и Белгорода и о первом за время Отечественной войны победном салюте в Москве вызвала в войсках армии небывалый политический подъем. Бойцы, сержанты, офицеры сердечно поздравляли друг друга с новой победой.
После совещания мы с генералом П. П. Корзуном выехали в 23-й стрелковый корпус. Побеседовали с офицерами штаба и политотдела корпуса, затем побывали в дивизиях и полках.
Знакомясь с командирами и политработниками, давая им необходимые указания, делая замечания по поводу замеченных недостатков, Павел Петрович всякий раз, как бы между прочим, напоминал:
- Побольше заботы о бойцах, товарищи. Вовремя накормить бойца, ободрить добрым словом, поговорить по душам, толково объяснить то, что ему непонятно, - первое дело. Не жалейте на это сил и времени.
До начала боев мне неоднократно приходилось выезжать вместе с генералом Корзуном в расположение дивизий и полков. Мы по-человечески привязались друг к другу.
В ночь на 17 августа войска нашей армии, сменив на переднем крае части и соединения 40-й, вышли на исходный рубеж для наступления. Все было подготовлено к тому, чтобы без задержки, с ходу атаковать врага, взломать его оборону, пока еще слабо укрепленную, и двигаться в направлении Зеньков, Гадяч.
Артиллерийские и танковые части заняли и тщательно замаскировали свои позиции. Все работы производились ночью. Артиллеристы и танкисты, заранее строго предупрежденные о соблюдении дисциплины и бдительности, действовали по возможности бесшумно. Скрытности сосредоточения артиллерийских и танковых частей в значительной мере способствовала и погода: несколько дней подряд шли обильные не по сезону дожди.
Наступаем!
Командный пункт 29-й стрелковой дивизии разместился в небольшом блиндаже-времянке. Строили его саперы одной из частей только что отведенной в тыл 40-й армии. Строили, как говорится, на скорую руку, не заботясь об удобствах. Расчет простой: в наступлении любое сооружение - временное, в том числе и командный пункт. Может, он и потребуется всего на два-три часа, потом надо строить другой, где-то впереди. Комдиву Н. М. Ивановскому КП явно не нравился.
- Курятник какой-то, а не блиндаж, - ворчал он, обводя взглядом помещение. - А впрочем, черт с ним, засиживаться тут долго не придется. Главное, что место выбрано удачное: и к переднему краю близко, и обзор прекрасный.
Эти слова были сказаны часа в два ночи, когда части дивизии только что расположились в окопах, оставленных отошедшими в тыл подразделениями 40-й армии. Теперь пятый час. Начинает светать. Командир дивизии полковник Ивановский, моложавый, стройный офицер, почти не выпускает из рук телефонной трубки, решительно отдает последние распоряжения командирам полков, начальникам отделений и служб дивизии.
Атака стрелковых частей и подразделений назначена на семь утра. Ей должна предшествовать пятидесятиминутная артподготовка и затем десятиминутный огневой налет "катюш". Плотность артиллерии - 150 стволов на километр фронта прорыва. Наступление поддержат с воздуха крупные силы авиации.
А пока - предбоевая, напряженная тишина. За стенами блиндажа лишь изредка слышатся пулеметные и автоматные очереди.
Мы с начальником политотдела дивизии подполковником Василием Васильевичем Сажневым сидим на ящиках из-под снарядов в дальнем углу блиндажа, ведем разговор о состоявшихся накануне в подразделениях дивизии красноармейских митингах с выносом боевых Знамен частей. Для нас это новшество. Вчера я впервые присутствовал на таких митингах. Передовые бойцы, командиры, политработники подходили к установленному в центре Знамени и торжественно клялись, что не посрамят боевой святыни, будут достойно сражаться с врагом под красным стягом, не пожалеют сил, а если потребуется, и самой жизни, чтобы изгнать захватчиков с родной земли.
Собственно, это были обычные митинги накануне боев. Но торжественный вынос полковых Знамен делал их особенно впечатляющими. Стоило посмотреть, с каким чувством гордости и достоинства прошел при развернутом Знамени полка, например, батальон, где заместителем командира по политчасти капитан Ефимов. На митинге в этом подразделении выступили комдив полковник Н. М. Ивановский и я, как представитель командования армии. Затем слово брали бойцы, молодые и пожилые, новички и закаленные в боях ветераны. Все говорили о том, что будут драться с врагом смело и самоотверженно, не жалея ни сил, ни крови, беспощадно уничтожать фашистских захватчиков.
Сажнев коротко доложил о том, как политотдел предполагает организовать политическую работу в ходе боя по прорыву немецкой обороны и в наступлении. Все последние дни командиры, политработники, партийные и комсомольские организации дивизии готовили личный состав к прорыву: знакомили воинов с опытом контрнаступления войск Красной Армии на Курской дуге, рассказывали о тех, кто хорошо овладел искусством воевать, разъясняли военное и политическое значение Курской битвы. Главное же внимание уделялось задачам борьбы с немецкими танками.
В каждом батальоне образованы группы гранатометчиков. В них включены в основном коммунисты и комсомольцы. В ходе боев политотдел будет широко популяризировать опыт лучших из них. Все офицеры политотдела находятся в подразделениях, имеют конкретные задания по оказанию помощи командирам и политработникам на местах. Вечером вернутся в политотдел, где будут подведены итоги проведенной за день работы. Политотдел дал указание всем политработникам частей и подразделений, партийным и комсомольским организациям обсуждать итоги партполитработы за каждый боевой день и определять задачи на завтра, постоянно внедрять в практику оправдавшие себя формы и методы пропаганды боевых подвигов. Вечером в тех подразделениях, где позволит обстановка, состоятся партийные и комсомольские собрания. Будут вручены награды отличившимся в боях.
В 29-й стрелковой дивизии еще до моего приезда работала группа армейских политотдельцев - майоры А. Гречухин, М. Тюкаев и старший лейтенант В. Третьякевич. Они помогали партполитаппарату дивизии в налаживании агитационной работы, в развертывании боевого соревнования. Надо было проверить, что ими уже сделано, и дать практические указания о работе в период наступательных боев, поскольку товарищам предстояло оставаться в дивизии. Все это я успел сделать еще вечером. Теперь Гречухин, Тюкаев и Третьякевич находились в полках.
Столь большое внимание 29-й стрелковой дивизии политотдел армии уделял потому, что ей предстояло действовать на главном направлении. Надо было помочь партполитаппарату дивизии организовать работу в ходе наступления, затем обобщить опыт и сделать его достоянием других соединений. Группа майора А. А. Гречухина блестяще справилась с заданием.
В ожидании начала артиллерийской подготовки время, казалось, остановилось. Все, кто находился в блиндаже, то и дело поглядывали на часы.
Ровно в 6.00 прогремел первый артиллерийский залп. Почти одновременно заработали сотни орудий и минометов. Грохот нарастал с каждой секундой, пока не слился в сплошной оглушающий гул. В воздухе появились штурмовики. Они проносились над самой крышей блиндажа. Намного выше их в синеве неба, казалось, неторопливо плыли бомбардировщики, а еще выше - прикрывавшие их юркие истребители. Гудела земля. Гудел воздух. Все дрожало вокруг.
- Вот это артподготовка! - восторженно прокричал В. В. Сажнев. - Вот это удар!
Да, раньше и впрямь не приходилось видеть такое. Невольно подумалось: пока армия находилась в тылу, на фронте многое изменилось. Изменения выражались не только в том, что советские войска теперь повсеместно наступают. Изменения произошли в военном искусстве, в мощи наносимых по врагу ударов. После такой артподготовки, наверное, мало кто останется живым в окопах врага. Какая это прекрасная тема для пропаганды возросшей силы Красной Армии!
Мощный гром не стихал. С артиллерией тесно взаимодействовала авиация. Над командным пунктом дивизии по-прежнему, волна за волной, пролетали бомбардировщики и штурмовики, обрушивая на врага бомбовый груз.
Я подошел к стереотрубе, оглядел луговину, где находились окопы и траншеи первой линии вражеской обороны. Их покрывало огромное облако дыма и пыли, вздымаемое непрерывными взрывами.
Артиллерийская и авиационная подготовка завершилась коротким, мощным ударом нескольких дивизионов "катюш".
В 7.00 вслед за огневым валом перешли в атаку танки и пехота. Несколько минут наблюдаю за их продвижением. Уничтожая с ходу уцелевшие огневые точки, наши танки и пехота врываются на вражеские позиции. На некоторых участках завязываются скоротечные рукопашные схватки. Оставляя за собой тех немцев, которые бросают оружие и поднимают руки, наши подразделения устремляются все дальше - в глубь обороны противника.
Когда первая линия немецких окопов и траншей была пройдена, в прорыв хлынули новые группы наших танков. Опережая пехоту, они стремительно несутся вперед, обходят с флангов вражеские узлы сопротивления, быстро разворачиваются, давят, крушат их огнем и гусеницами, прокладывают путь стрелкам, автоматчикам, пулеметчикам, связистам.
На некоторых направлениях сопротивление врага заметно усиливается, но остановить наше наступление гитлеровцы уже не в состоянии.
Из 30-й, 337-й и других стрелковых дивизий, артиллерийских и танковых полков поступают сведения, что и там наступление идет успешно.
В середине дня, когда я уезжал из 29-й стрелковой дивизии, ее командир полковник Н. М. Ивановский отдал приказание перенести свой командный пункт на окраину недавно освобожденного от