Боевая творческая инициатива наших командиров нередко ошеломляла гитлеровцев непревзойденной дерзостью, сознательным риском и готовностью к самопожертвованию во имя достижения победы.
Во время боев за овладение важным опорным пунктом противника на пути к Берлину - городом Бернау мне довелось быть на командном пункте генерала А. М. Андреева, командира 125-го стрелкового корпуса. Наши стрелковые части поддерживали здесь танкисты и самоходчики 9-го гвардейского танкового корпуса. На одном из участков немцам удалось приостановить продвижение советских танков и пехоты. Создалось довольно трудное положение. Противник располагал на окраине города большим количеством противотанковых средств.
Чтобы поднять войска на решительный штурм вражеских позиций, в этой обстановке, как никогда, требовался личный пример отваги и мужества. Инициативу взял на себя командир 1822-го самоходно-артиллерийского полка майор Л. С. Данилюк. На своей самоходке, находившейся в голове левой колонны, он двинулся сквозь ураганный артиллерийский огонь к окраине города. Самоходка получила сквозную пробоину, но коммунист Данилюк продолжал вести ее на противотанковые пушки врага, которые мешали продвижению наших частей и подразделений. Подавив одну пушку, затем другую, с ходу уничтожив пулеметную точку, майор Данилюк ворвался на окраинную улицу города, чем вызвал замешательство в стане противника. Этим воспользовались остальные самоходчики и танкисты, а также стрелковые полки 125-го корпуса. Завязались упорные уличные бои. Вскоре город был взят. За совершенный подвиг майор Л. С. Данилюк был удостоен звания Героя Советского Союза.
Я уже рассказывал, какое большое вдохновляющее и мобилизующее значение имели публикуемые в газетах и листовках ежедневные сообщения о расстоянии, которое оставалось пройти войскам армии до Берлина. После того как части 125-го стрелкового корпуса заняли Бернау, до столицы фашистского рейха оставались считанные километры, и наша артиллерия получила возможность открыть огонь по окраинам Берлина. Первый такой залп произвел первый дивизион нашей 30-й гвардейской пушечной артиллерийской бригады, которым в то время командовал гвардии майор А. И. Зюкин. Затем несколько залпов по вражеским позициям на окраине Берлина произвел второй дивизион 10-й пушечной артиллерийской бригады.
Весть об этом событии в тот же день облетела все части армии. Мы выпустили специальную листовку, в которой сообщалось, что наша артиллерия ведет огонь по немецкой столице. Там, где было возможно, по этому поводу состоялись солдатские митинги. В тех частях и подразделениях, где провести митинги не позволяла обстановка, командиры и политработники, пропагандисты и агитаторы обходили боевые порядки подразделений и рассказывали солдатам о начале артиллерийского обстрела Берлина.
На следующий день наши люди с воодушевлением встретили сообщение о том, что части 125-го стрелкового Корпуса во взаимодействии с гвардейцами-танкистами перерезали окружную берлинскую автостраду (Берлине-ринг) и вплотную подошли к северной окраине германской столицы.
Поддерживая тесный контакт с командованием и штабом, политотдел армии постоянно располагал достаточно полными данными о боевой обстановке на различных участках фронта, что давало возможность конкретизировать партийно-политическую работу, в полной мере подчинять ее мобилизации личного состава на выполнение конкретных и многообразных по характеру боевых задач.
Вспоминается такой случай. Примерно в полдень 22 апреля командованием армии был получен приказ маршала Г. К. Жукова, в котором отмечалось, что оборона врага в пригородах Берлина и на его окраинах преодолевается недостаточно быстро. В связи с этим командующий фронтом потребовал организовать в городе непрерывный круглосуточный бой, для чего в дивизиях иметь дневные и ночные штурмовые подразделения, в состав которых включить танки и самоходные установки.
Ответственность за формирование таких пехотно-танковых штурмовых отрядов, естественно, возлагалась на командиров соединений. В то же время от политорганов требовалось буквально в течение нескольких часов провести огромную работу по политическому обеспечению боевых действий этих подразделений, разъяснить бойцам их задачи. И такая работа была проведена. С помощью командированных в войска руководящих офицеров политотдела армии политорганы соединений в тот же день оформили во всех штурмовых подразделениях партийные и комсомольские организации, назначили парторгами и комсоргами передовых коммунистов и комсомольцев, утвердили агитаторов. Во многих штурмовых отрядах были проведены совместные митинги стрелков и танкистов, на которых выступили командиры и политработники танковых и стрелковых полков, а в ряде случаев - командиры соединений и начальники политорганов.
Уже в ночь на 23 апреля многие пехотно-танковые штурмовые подразделения 129-го стрелкового корпуса вместе с гвардейцами 9-го танкового корпуса добились эффективных результатов в бою на внутреннем берлинском обводе в районе станции Тегель, нанесли большой урон оборонявшимся там полку охраны штаба гитлеровского вермахта, 218-му зенитному полку и другим вражеским частям. Продолжая наступление, осуществляя маневр по охвату Берлина с северо-запада, части 125-го и 129-го стрелковых корпусов к исходу 23 апреля завершили переправы через реку Хафель и достигли рубежа Вансдорф, Конрадсхее, станция Тегель. За сутки боев армия в целом вместе с 9-м гвардейским танковым корпусом продвинулась на запад до восьми километров и, развернувшись фронтом на юго-запад, заняла выгодные позиции для развития удара в обход Берлина.
Политическая работа в этот период была направлена на мобилизацию личного состава для быстрейшего завершения маневра по окружению берлинской группировки вражеских войск. Командиры и политработники, партийные и комсомольские активисты, агитаторы, проводя беседы с солдатами, сержантами, офицерами, особо подчеркивали, что каждый километр продвижения вперед приближает момент, когда будет замкнуто кольцо вокруг берлинского гарнизона. Прекрасно понимая огромное значение этого маневра, воины армии сражались, не жалея себя, не давали врагу покоя ни днем, ни ночью. Наиболее напряженные бои велись главным образом в парках, пригородных лесных массивах и населенных пунктах, многие из которых были заранее приспособлены гитлеровцами к длительной обороне.
Не менее значительное место в партийно-политической работе занимало тогда ознакомление воинов с характерными особенностями населенных пунктов, за овладение которыми предстояли бои, с разведданными о их гарнизонах. Необходимый материал по этим вопросам готовили офицеры разведотдела штаба и 7-го отделения политотдела армии.
Когда, например, частям 77-го стрелкового корпуса генерала В. Г. Позняка вместе с танкистами 9-го гвардейского танкового корпуса была поставлена задача овладеть городом Науен, командиры, политработники, агитаторы смогли сообщить бойцам, что Науен - основной центр фашистской радиопропаганды: здесь находилась одна из самых мощных в Европе радиостанций. Немецко-фашистское командование, несомненно, сосредоточило в Науене значительное количество войск, чтобы удержать в своих руках радиостанцию. Но мы должны были взять этот очень важный объект.
На подступах к Науену с особым упорством оборонялись эсэсовские части и подразделения. Однако к вечеру они, понеся большие потери, были отброшены нашими Стрелковыми и танковыми частями. А в ночь на 24 апреля в город с ходу ворвались танкисты нескольких полков 9-го Гвардейского танкового корпуса и большой десант наших автоматчиков. К 8 часам утра город был полностью очищен от гитлеровцев. Науенскую радиостанцию наши войска захватили в полной исправности.
Или еще один пример. 24 апреля 125-й стрелковый корпус получил задачу силами 76-й стрелковой дивизии полковника А. Н. Гервасиева развивать наступление на Потсдам. По данным разведки было известно, что в этом городе до самого последнего времени находился генеральный штаб сухопутных войск фашистской Германии. И хотя с приближением наших частей штаб поспешно эвакуировался в Баварию, данные о Потсдаме мы широко использовали в разъяснительной работе. Солдаты и офицеры знали, что это - не обычный немецкий город, а недавний центр управления немецко-фашистскими войсками; что город сильно укреплен, но взять его необходимо уже потому, что вблизи него проходит последняя железная дорога, связывающая Берлин с западом. Понимая все это, воины 125-го корпуса с особым подъемом выполняли боевую задачу.
В направлении Потсдама были повернуты 24 апреля и некоторые полки 77-го стрелкового корпуса генерал-лейтенанта В. Г. Позняка. И не случайно начальник политотдела корпуса полковник А. С. Писаренко подчеркивал в своих донесениях, что личный состав частей и подразделений хорошо ознакомлен с разведданными о Потсдаме и что именно это способствовало успеху наступления.
Для нашей армии, как и для всего фронта, событием огромной важности явилась встреча 25 апреля с наступавшими с юга войсками 1-го Украинского фронта. Она произошла в полдень. С частями 6-го гвардейского механизированного корпуса полковника В. И. Корецкого встретились части нашей 328-й стрелковой дивизии под командованием полковника И. Г. Павловского и 69-й гвардейской танковой бригады 9-го гвардейского танкового корпуса, которой командовал полковник И. Т. Потапов. Так было завершено окружение берлинской группировки противника.
Об этом радостном историческом событии мне во второй половине дня сообщил по телефону с командного пункта армии генерал-майор И. Н. Королев.
- О завершении окружения берлинской группировки надо широко оповестить войска армии, - сказал он. - Подумайте, Михаил Харитонович, как это лучше сделать по линии политорганов. Где возможно, необходимо провести митинги. Было бы неплохо выпустить к концу дня специальную листовку, посвященную этому событию.
После телефонного разговора с членом Военного совета я провел накоротке совещание с находившимися на месте работниками политотдела, объявил, кто в какое соединение выезжает, поставил конкретные задачи. Редакции газеты "Фронтовик" я поручил подготовить текст листовки, с тем чтобы в тот же день она попала в войска. С некоторыми начальниками политотделов дивизий мне удалось связаться по телефону и радио. Проводив в войска работников политотдела, сам я выехал в район Кетцина, чтобы на месте узнать подробности встречи войск двух фронтов. Побывал в 77-м стрелковом корпусе, побеседовал с генералом В. Г. Позняком, полковниками И. Г. Павловским и А. С. Писаренко. В 328-й стрелковой дивизии встретился с начальником политотдела подполковником П. Т. Годуновым и другими товарищами. Разговор шел главным образом о том, как лучше использовать в партполитработе последние события для дальнейшего повышения боевой активности войск.