— Совершенно верно, — сказала Бренда, потирая подбородок. — Дай мне немного времени, и я постараюсь выяснить конкретные причины, по которым они оформляли отставку, будь то ранение при исполнении служебных обязанностей или какая-нибудь болезнь. Но в одном ты совершенно права: большинство этих людей уже довольно далеки от юного возраста, поэтому скорее всего речь чаще идет о заболеваниях, а не о ранениях. — Она откинулась на спинку стула. — Почему ты не говоришь мне, как собираешься использовать эту информацию? Я бы лучше сориентировалась, что еще мне нужно поискать.
Стелла не ответила на ее вопрос, так как внимательно изучала отпечатанный список.
— Мне кажется, я начинаю понимать, что их объединяет, — сказала она через минуту. — Все они работали в разных учреждениях, но в одно и то же время. Кроме того, все они были членами общества «Рыцари Колумба». Вот взять хотя бы этого парня. — Стелла показала на фамилию в списке. — Он был членом далласского отделения «Рыцарей Колумба» и в то же время работал заместителем шерифа. Затем его перевели в департамент полиции Хьюстона, а спустя полгода он получил полную пенсию по нетрудоспособности. Давай проверим его дело, — предложила она Бренде, бросая на стол листок. — Просмотри его послужной список во время работы в Далласе и попытайся выяснить, не получал ли он ранений при исполнении служебных обязанностей и не пытался ли оформить пенсию по нетрудоспособности. Возможно, ему в этом отказали. Если ты получишь положительный ответ, проследи путь всех, кто упомянут в списке, из каких учреждений они перевелись в Хьюстон.
— Ты думаешь, это чистейшей воды жульничество? — спросила Бренда, удивленно поднимая брови. — Теперь я начинаю понимать. Как ты догадалась об этом?
— Когда на днях мы были в полицейском участке, я услышала слова работника отдела хранения вещественных доказательств, — объяснила Стелла. — Он говорил о том, что слишком много сотрудников полиции получают пенсию по нетрудоспособности, и добавил даже, что пенсионный фонд города находится на грани банкротства. Ты помнишь этот разговор?
— Довольно смутно, — призналась Бренда.
— А теперь я попытаюсь объяснить, каким образом мы можем использовать эти сведения, — продолжила Стелла. — Предположим, что кое-кто подает заявление на оформление пенсии по нетрудоспособности в своем весьма уважаемом учреждении. Ему, естественно, отказывают. Он встречается с дядей Клемом в обществе «Рыцари Колумба», скорее всего во время какого-нибудь торжественного мероприятия или банкета. Выкладывает ему свои проблемы и жалуется на то, что получил отказ. Дядя Клем говорит, что может устроить его в хьюстонское полицейское управление и там решить все проблемы, связанные с получением полной пенсии. Как только человек переходит на работу сюда, он оформляет все необходимые документы и направляет их в соответствующие инстанции. Не исключено, что у дяди Клема есть доктор, оказывающий ему услуги в этих делах.
— Даже если ты права относительно медицинского жульничества, то почему ты так уверена, что в этом замешан твой дядя?
Стелла улыбнулась, постукивая пальцем по столу.
— Об этом совсем нетрудно догадаться. У него всегда было слишком много денег для рядового полицейского. Если бы ты видела его дом, Бренда! Мой отец по наивности считал, что дядя Клем заработал все эти деньги в своей пиццерии и мелких пунктах по чистке одежды. Но я думаю, что эти заведения служили ему прикрытием, в них он без особого труда отмывал наличные деньги, которые получал за услуги своим коллегам. Ведь только от него зависело оформление пенсий по нетрудоспособности.
Бренда взволнованно посмотрела на Стеллу.
— Тебе известно, что это означает? — спросила она. — Большинство этих людей получают пенсию, размер которой лишь чуть-чуть уступает полному заработку полицейского. Когда уходят в отставку из-за потери трудоспособности при исполнении служебных обязанностей, то полисмены имеют право получать почти столько же, сколько получали, находясь на службе, ничего при этом не делая. Что может быть более приятным? Более того, они будут получать такую пенсию до самой смерти.
— Вот именно, — сказала Стелла. — Теперь понимаешь, что за этим кроется? Речь вдет об огромной сумме, размеры которой могут превышать сотни тысяч долларов! Ведь все эти люди проживут еще не один десяток лет. Но и это еще не все, — продолжила Стелла. — Если они получают свои пенсии незаконно, а я уверена, что это именно так, иначе они не давали бы моему дяде огромные взятки, значит, они в состоянии заниматься какой-то работой и получать дополнительный доход. Иными словами, сейчас они зарабатывают гораздо больше, чем получали, когда служили в полиции. А ведь там, помимо всего прочего, нужно еще и рисковать жизнью, причем довольно часто. Устроившись на работу, они ведут себя очень тихо и, наверное, просят выплачивать им зарплату из неучтенных средств.
— Им даже не нужно этого делать, — продолжила ее мысль Бренда. — Если они, например, заявили, что у них болит рука и поэтому они не в состоянии пользоваться оружием, а значит, не могут служить в полиции, то они получают полную пенсию и при этом на законных основаниях могут работать бухгалтером, продавцом, словом, выполнять работу, не связанную с использованием оружия. Таким образом, они получают двойную зарплату, особенно себя не утруждая. Если вторую зарплату перечисляют на их банковский счет, то они, конечно, теряют несколько процентов, но это сущий пустяк по сравнению с их доходами.
Бренда замолчала и грустно вздохнула.
— Это потрясающее открытие, Стелла, — сказала она через некоторое время, — но какая связь между ним и делом о поджоге? Стелла, — добавила она, — я приехала сюда не для того, чтобы бороться с коррупцией в полицейском ведомстве Хьюстона. Гроуман строго проинструктировал меня, чтобы я занималась только твоим делом и ничем другим.
— Это, может быть, не имеет никакого отношения к делу о поджоге, — твердо сказала Стелла, — но это наверняка связано с убийством Рэндалла. Виктор Пилгрим был активным членом общества «Рыцари Колумба» и ушел в отставку по нетрудоспособности. Не исключено, что он является очередным участником пенсионной аферы моего дяди. А если так, то дорогой дядя Клем вполне мог поднажать на него и выставить свидетелем убийства. Его утверждение о том, что он видел какую-то женщину в белой машине со знаком фирмы проката Герца, на мой взгляд, не может быть простым совпадением. Это подстроено.
— Понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Бренда, не отрывая взгляда от курсора на экране компьютера. — Можно даже предположить, что Пилгрим задолжал твоему дяде некоторую сумму. Возможно, он не смог выплатить ему всю сумму сразу, и твой дядя решил облегчить ему задачу, предложив оказать услугу в счет погашения долга. Это совсем нетрудно было сделать. Нужно было только потребовать возвращения долга. Но как твой дядя узнал, что ты взяла напрокат белую машину именно в этой фирме?
Стелла вскочила. Она была так взволнована, что не могла усидеть на месте.
— Все очень просто, — ответила она. — У него повсюду есть глаза и уши, неужели ты еще не догадалась об этом? К его услугам все сотрудники хьюстонского департамента полиции. — Стелла замолчала и задумалась. Она пока не решила, стоит ли заниматься этим делом всерьез, не окажется ли это пустой тратой драгоценного времени?
Она стала быстро ходить по маленькой кухне, снова и снова мысленно прокручивая информацию, которую они получили. Тридцать один человек ушел в отставку по причине нетрудоспособности после короткого периода работы в хьюстонской полиции. И все они — члены местного отделения общества «Рыцари Колумба», все были переведены сюда из других департаментов. Чем больше она об этом размышляла, тем заметнее становилось чувство уверенности, вновь появившееся в ее измученной душе. Ей было хорошо знакомо это чувство. Она всегда испытывала его, когда разрозненные фрагменты сложного уголовного дела внезапно складывались в целостную картину. На ранней стадии любого дела все подозреваемые и все версии словно были прочерчены пунктиром и казались едва заметными, как точки на экране радара. Когда смотришь на них, то не видишь почти ничего. Но постепенно эти точки начинают сближаться, сливаясь в единую линию, и включается сигнал тревоги.
— Заговор, — торжественно объявила Стелла, как будто начиная зачитывать прокламацию.
— Хорошо, — сказала Бренда, не собираясь отступать. — Я согласна: здесь что-то происходит. Похоже, твой дядя по уши вляпался в дерьмо. Но это еще не означает, что он причастен к убийствам, в которых обвиняют тебя.
Однако Стелле этот ребус уже не казался таким сложным, как это было еще сутки назад. Она присела на стул и попыталась отыскать недостающие звенья в цепи.
— Мой отец, Бренда, был очень прямым человеком. Он всегда говорил то, что думал. Незадолго до пожара он, вероятно, пришел к выводу, что его брат — отъявленный жулик. Не исключаю, что он узнал о незаконных операциях дяди Клема и пригрозил ему разоблачением.
— Своему родному брату? — удивленно спросила Бренда. — Ты действительно веришь в то, что он мог это сделать?
— Может быть, — после некоторых колебаний ответила Стелла. — Он всегда завидовал дяде. Ему казалось, что Клем слишком быстро и легко получил то, к чему он сам стремился долгие годы. — Голос Стеллы стал заметно мягче. — Наш дом, например. Мой отец построил его собственными руками из брошенных материалов, которые отыскал на различных строительных площадках. Стены дома были настолько тонкими, что напоминали картон. Он даже не смог купить моющиеся обои, так как они были слишком дорогими для него. Все внутренние перегородки дома были сделаны из толстой фанеры, насколько я помню, а об изоляции и речи не могло идти. Зимой мы ужасно мерзли, а летом изнывали от жестокой жары.
— Разве твой отец не получал хорошее жалованье, работая инспектором по строительству? — спросила Бренда. — Если верить твоим словам, то ваша семья просто прозябала в нищете.