- Срезай всё, что мягко, мелкими кусочками. Вот так, - он состругал с костяка пару тонких ошмётков мяса и кинул в мешок. – А я дальше разберусь.
Он поднял «трилобита» и с хрустом разломил его по длине на три неравные части. Эту тварь вскрывали с боков…
С очисткой костяков Джейн управлялась хорошо, только едва не порезалась, пока глазела на работу Хассека.
- Осторожно! – предупредил страж, бросая уже чистый костяк – только сухожилия его и скрепляли – на скрещенные колышки у «стены». – Теперь вот этого. Слушай, а что вы у себя едите?
- То же, что сарматы, - буркнула Джейн, высматривая среди гребенчатых выростов на костях (если это были кости) то, что можно срезать, не сломав нож. Кое-что пришлось выскабливать из внутренних полостей. Хассинельг, услышав ответ, почти секунду молча на неё смотрел, потом щёлкнул хвостовой клешнёй и заглянул в раздувающийся мешок.
- А откуда у вас скирлин? – Джейн пощупала жёлтую плёнку. Страж озадаченно махнул хвостом.
- Скирлин?.. Это гзеш. Сарматский гзеш, только они умеют делать цветной.
Вспомнив о сарматах, он помрачнел, подобрал посох и шагнул к «стене».
- Сиди тут, я за водой. Знать бы, что вы едите, как сарматы! Нхельви, небось, над нами хохотали всем холмом…
У купола привстала на задние лапы полосатая «куница». За ней ещё четверо волокли длинный бурдюк с перетяжками и петлями по всей длине (специально для переноски в зубах каким-то низкорослым зверьком) – и Джейн, увидев тот же жёлтый «скирлин», ошалело на него уставилась. «У сарматов тут торговая фактория, что ли?!»
- Не бегай зря, вот хорошая вода, - нхельви остановились у «границы». – Да, удивлён будет тот наставник, кто возьмётся за твою ученицу!
Существо пронзительно заверещало. За ним заверещали и остальные. Джейн насупилась. Хассинельг, на миг приложив руку к груди, втянул бурдюк в купол, вылил воду в растягивающийся мешок и вернул ценную вещь «куницам». Те успели сбегать за вторым.
- Джейн, держи… - Хассек достал второй «скирлиновый» мешок. «Гзеш – прочная штука,» - решила девушка, глядя, как плёнка равномерно растягивается. «И очень эластичная. Но… мясо, вода… разве в мешках варят?!»
Что-то такое ей всё-таки вспомнилось – из древней истории, из рассказов о «старейших народах», не освоивших керамику… Хассинельг, как ни в чём не бывало, достал из сумки штырь с крючком, трубку из толстой кости, вытряхнул из неё подвеску из синего металла и тёмно-красных камешков, тронул её посохом – «инкрустация» накалилась добела, а за ней и сама подвесная пластинка. Из мешка, в который её опустили, повалил пар. Хассек осторожно положил костяную ручку на край бортика – так, чтобы не выпала, а подвеска не слетела с крюка – и сел рядом, длинной костяной ложкой помешивая варево.
- Вот и всё. Сидишь и болтаешь там черпаком. Как крупные куски потемнеют и начнут разваливаться, так с него и хватит, - он отдал ложку Джейн и огляделся по сторонам. – Сиди тут. Так, если мне надо четыре листа, с тебя и трёх довольно…
Он ушёл. Постепенно темнело. Джейн помешивала варево, стараясь не задевать стенки «мешка» - тогда он дёргался, а содержимое всплёскивало. Ещё пару минут «куницы» выглядывали из холмов, но, убедившись, что «цирк» закончился, попрятались по норам. Джейн подозрительно косилась на трещины в глине. «Что мы будем есть, я поняла. А где ночевать? В куничью… нхелью… короче, в нору мы не пролезем!»
Хассинельг, войдя под купол, шумно втянул воздух и улыбнулся.
- Вот, садись, - он кинул Джейн стопку жёлтых зубчатых листьев с пол-неё длиной. Соорудив себе такую же подстилку, сел рядом, поддел что-то из плавающего в вареве плоским ножом, разжевал и вытряхнул из сумки набор костяных трубочек.
- Специи – истинный дар богов! – он вытряхнул несколько крупиц в мешок и бережно спрятал трубки. Джейн только головой покачала.
- Хассек… ты скажи – где мы будем спать?
Страж покосился на её рукава.
- Из тебя сначала надо магию вытряхнуть. От сегодняшнего любому стало бы худо, ты ещё сдерживаешься… - он вынул «термоэлемент» из потемневшего варева и воткнул его ручку в глину под углом – чтобы капли стекли. – Пойдём-ка разрядимся. Спать будем здесь, под защитой нхельви.
Джейн растерянно на него уставилась. «Сетка» зелёных световых полос уже ярко горела сквозь рукава, но не обжигала – и девушка о ней бы и не вспомнила, если бы не Хассек…
- Здесь? То есть – снаружи, прямо на земле? А если падальщик…
Хассек отмахнулся.
- Они прекрасно различают… ну, и я разгоню их перед сном. А никто страшнее падальщика в Нхорро не сунется. Идём!
…Мишень нарисовали световыми метками на глине – и луч за лучом сверкали ярко, оставляли проплавленные кратеры и широкие обугленные полосы – но били мимо цели. Только под конец Джейн немного сосредоточилась.
- Хассек… а дальше-то что делать? Со всем вот этим… - неопределённо повела она плечом, поедая после тренировок ещё тёплое варево. Ложка была одна, есть пришлось по очереди. Джейн косилась на останки сегодняшней добычи. «Если бы найти, чем распилить вон ту костину, да насадить её на вот эту… А у меня даже ножа нет! И острый камень в этой глине я не откопаю…»
- Не знаю, - угрюмо ответил страж. – Все Джагулы ничего не могли сделать с «Элидгеном» в дни его слабости. А кто-то захватил его на взлёте силы. И что с этими тварями может сделать один Хассек Шианга…
Джейн задумчиво потёрла кулаком подбородок. Всё было в жиру, чем вытираться – неясно, чем умываться – тоже, и явно ей светил третий день в одном и том же белье… Всё это мелькнуло в голове и стёрлось.
- Знаешь что? У нас неприступные крепости обычно брали изнутри. Находился кто-нибудь, кто открывал врагам ворота – и всё.
Глаза Хассинельга налились ирренциевой зеленью.
- Думаешь, кто-то из вождей Пламени…
Джейн угрюмо кивнула.
- Может, мы оба его и видели. Ты говорил – их четверо. А вербовкой и казнью занимался только один. С оружием, в броне… Знаешь, что может сармат в такой броне и с таким оружием? Если бы он был против, он бы тому лысому голову с хребтом выдрал.
Хассинельг махнул хвостом, едва не зацепив Джейн.
- Дела же у вас там творились… Но если вождь Гварза сам… д-да, - голос стража внезапно дрогнул. – Т-тогда ему было… н-нет-трудно.
Джейн вытаращилась на него. «Чего он?!»
- Ты… поела уже? – Хассинельг резко поднялся на ноги, бросил раскалённую подвеску на дно ямы, под почти пустой мешок, в два движения сложил «паззл» из зубчатых листьев так, что получились две плоские подстилки, распоясался и стянул верхнюю рубаху, постелив её вторым слоем. – Устраивайся. Сапоги свои сними и под ступни подсунь, так кровь оттечёт. Спи спокойно. Тут надо подумать. Хорошо так подумать.
Он отошёл к скелетам добычи и что-то отломал от них – кажется, те самые кости, к которым приглядывалась Джейн. Но ей сейчас было не до останков неведомых тварей. Хассинельг странно дышал и как будто… всхлипывал?!
«Дура! Таких дурищ два мира не видели!» - Джейн прикусила край сброшенной кожаной рубахи. «Это для меня всё это – кинцо, игрушка. Рассуждаю тут, кто предатель, кто нет… А он каждого из них – и живых, и мёртвых – по имени знает. Может, он с этим Гварзой десять войн прошёл бок о бок. А я тут…»
Она свернулась клубком на расстеленной рубахе, подсунув, по совету Хассека, сапоги под ноющие ступни, распустив все узлы и размотав повязки и пояса. Пару минут лежала тихо, слушая, как поскрипывает распиливаемая кость. Хассинельг что-то резал из выбранных обломков. Свет его посоха не жёг глаза и спать не мешал, негромкий шум работы – тем более. Мешало всё остальное, от складчатого, так и не потемневшего неба (почему там светло, а на земле темень?!) до отсутствия подушек и одеяла. Вытерпев пару минут, Джейн перевернулась на другой бок. Потом на спину. Легче не стало. Она и так-то здраво оценивала свои размеры и возможности – а здесь, под небом чужого мира, и вовсе казалась себе амёбой на пересохшей глине. «Если бы хоть накрыться с головой, чтобы эта штука над ней не висела…» На «штуке», будто в насмешку, загорелись два полумесяца, концами развёрнутые друг к другу. «Да чтоб их с их голограммами!»
- Страж Хассинельг, - в купол заглянула «куница». – Ты своей ученице или дай уснуть, или к делу приставь. Она так вертится, что холмы дрожат!
Джейн вспыхнула. «Они что, правда чувствуют такое слабое сотрясение?!» - она уставилась на подстилку под собой. «А если у них ходы прямо там… хотя – как тогда падальщик пролез, а они его не…»
- Джейн, тебе нехорошо? – Хассинельг, подняв посох, подошёл к ней. – Руки или голова – где жжёт?
- Не жжёт, - буркнула Джейн. – Заснуть не могу. Тут, вокруг… очень много места. И это небо ещё. Я… можно лечь на листья, а рубахой накрыться? Если натянуть на голову, может, легче…
Свечение посоха стало сиреневым, потом медленно потемнело. Джейн еле успела прикрыть рот – зевок получился громким и протяжным. Секунду спустя она лежала на боку, проваливаясь в сон, и ничего пугающего в нём не было – только тёплая вода реки и Джейн, плывущая на спине вниз по течению. По бокам извивались два полупрозрачных водяных змея, и девушка знала – они проводят её, куда надо, и ничего плохого не случится.
12 день Кислоты месяца Камня. Равнина, Сфен Молнии, город Нхорро – Сфен Земли
Потянуло прохладой. Джейн на ощупь поискала одеяло – не нащупала ничего, кроме твёрдой шершавой поверхности. «Оно что, на пол упа…» - Джейн подкатилась к предполагаемому краю кровати – и врезалась локтём во что-то твёрдое, но крошащееся. Запястья обдало теплом, в глаза хлестнул зелёный свет. Девушка вскочила, ошалело оглядываясь по сторонам и ловя падающие штаны – развязанные с вечера ремешки их не удержали. «Равнина!»
- Ну вот, а Руниен говорил – мало сил, мало сил… - услышала она дружелюбный голос рогатого гуманоида. Хассинельг уже оделся, сделал из лиственной лежанки сидушку и теперь крошил в кипящую в мешке воду остатки вчерашнего засушенного варева.