Джейн чувствовала, как по спине бегут мурашки. Всё это она уже видела – у племени Джелег, первого отряда в армии Кьюгена…
- Хуургэрэн собирает орду, - прорычал второй вождь Хеллугов; на его наплечнике из костей и толстой кожи сидела крепко притянутая за шлейку «динокарида». – Я бы сказал – все жёлтые под его рукой.
- Жёлтые пусть идут, куда им идётся! – оскалился Урджен. – Знать бы, кто из чёрных попался в ловушку…
- Не Ур-Нурдзааг, - отозвался страж, сворачивая узкую кожаную полосу, покрытую значками. – У вас есть трофеи от туун-шу, которого мы убили. Найдите, что из бус послать им, и передайте благодарность. Скажите им – злые камни любят Огонь и Лучи, но в страхе бегут от Пустоты и Льда. Пусть зверям было нелегко, но вожди Ур-Нурдзааг выбрали верный путь.
- Никто не ходит по своей воле через Сфен Льда, - прорычал дрессировщик эшку-тэй, унимая недовольного «зверя». – Пойду наверх – посланец голоден.
«Кость-переводчик не умеет читать тексты,» - думала Джейн, глядя на значки, виднеющиеся на свёрнутой полосе местного пергамента. «Если даже у кочевников есть письменность – плохо, что я не знаю ни буквы!»
- Для чего ему орда, если у него оружие – само Пламя? – пробормотал Хассинельг, когда вожди ушли. Джейн, хмыкнув, указала на сумку.
- Кристаллоидам нужны тела! Если жёлтые Джагулы подчиняются Кьюссам – они и стали… добровольными носителями, - девушка выразительно ухмыльнулась; про клятву алайналь Кьюссам она знала, но расстарались ли они так ради подручных-кочевников…
- Интересно, сколько этих тварей всего? Они ведь хотели захватить и то племя на двух сааг-туулах… сколько Джагулов обычно в племени? Сто, триста?
- Сааг-туул не может нести больше пяти сотен, - отозвался страж. – Если считать со всеми женщинами, стариками и детьми. А ты слышала, что говорил вор тел. Им не нужны слабые тела. Значит – воины и вожди… пять-шесть двадцаток с племени, если большое – десять-двенадцать… Чёрные кристаллы малы, они не едят, не одеваются, - Кьюген мог притащить с собой хоть мешок!
Он разглядывал навершие посоха, где метались чёрные сгустки.
- Сновидцы… у жёлтых они едва ли отказались отдать тела. Но я ещё не слышал о сновидце со злым камнем внутри. И, похоже… похоже, их убивают даже у жёлтых. За что?!
- Может, кристаллоиды дохнут, когда… пытаются занять такое тело, - неуверенно предположила Джейн. – Не знаю законов алайналь – но если двое-трое из них так помирают, остальные могут сильно разозлиться. А что они делают с бесполезными телами, мы видели…
Стража передёрнуло.
- Ты из Тлаканты – тебе привычно смотреть в мертвящий мрак… Но алайналь очень прочные. Мы с Эджерехом и Джагзуу уже били камень молотом – и после огня, и после воды, и после большого холода. Эджерех – большой мастер, и ему собрали все камни силы… он делает новый молот – в старом вмятины по форме камня, еле достали.
Джейн ошалело встряхнула головой.
- Вы делали такие опыты со свободным кристаллоидом?! А если бы кто-то укололся?!
- Никто не трогал злую тварь руками без брони, - отозвался страж. – Я говорю – камни очень прочные. Что убивало их? Сновидцы Джагулов – не Маги Льда и не одарены в Некромантии…
Джейн пожала плечами.
- Давай спросим у наших пленных. Раз уж взялись их пытать – чего прерываться?
Хассинельг помрачнел ещё сильнее, хотя и так был невесел.
- Никого из их народа я не пытал. Лишь умерял их злоязычие.
- Само собой, гнилые мозги, - донёсся ледяной голос из сумки. – У каждой кучи вонючего мяса тут полно оправданий. Скажи ещё, что так велели боги!
Хассинельг молча стукнул по сумке посохом, восстанавливая прохудившийся щит. Джейн нахмурилась.
- Пора этих тварей сдать в спецхранилище! Чтоб и слышно их не было – раз допрашивать ты их не собираешься. Или отдать кому-то, кто допросит с толком. В столице…
Страж тяжело вздохнул.
- Мы будем там, Джейн. Очень скоро. Ты прервала упражнения, когда пришли Урджен и Джархин. Продолжишь?
«Что я делала?.. А, непрерывный луч…» - девушка прислушалась к себе – есть хотелось умеренно, однако запястья устали, и дышалось как-то тяжело. «В другой раз.»
- Хассек, а что у Джагулов за письменность? Алфавит, иероглифы? Ты пишешь на их языке? – быстро спросила она. Страж щёлкнул клешнёй.
- Не все твои слова я понял… но да – Гор учил меня всем наречиям Джагулов. И письменные я знаю – и жёлтых, и чёрных. Первое похоже на Кьюсское, а второе – на Сагатское. Но на Кьюсское… - он поморщился. – На него похожи все знаки всех народов. Кроме сарматов. Когда Равнина была под рукой Нерга, Кьюссы приказали всем выучить свои знаки. Не хотел бы я видеть, как они заставляли Броннов…
«Письменность с общим корнем?! Ну… у нас, в целом, так же – как повелось от финикийцев, так и… ну, синцы отличились, и всё. Хотя, говорят, были разные системы – у майя тех же, у египтян… Ладно, сейчас не до майя. Если выучили все, и кочевники, и совсем дикие выдры, - может, и я справлюсь?»
- Тут у меня выросло писчее перо, - Джейн показала, в что мутировало перо Харсы. – Если бы найти жидкую краску и какой-нибудь лист… кожу нам не дадут, наверное? Даже сто раз использованную?
Страж слегка отвесил нижнюю челюсть, но быстро опомнился.
- Ты… хочешь учить знаки?!
- Вдруг книжка по магии попадётся, - проворчала Джейн, вспомнив давний разговор о неких свитках. – У вас в столице по-каковски пишут?
- Жди тут, - коротко сказал Хассек и исчез. Вернулся он, на ходу разрезая вдоль прожилок ещё шевелящийся белый лист. Из сумки торчал маленький костяной конус, плотно заткнутый, обёрнутый тонковолокнистым войлоком, - и на этой обёртке виднелись багровые потёки.
- Дай перо, опробую, - страж повертел странную вещь в руках, потыкал в умывальник, провёл по «палубе» - мокрый след быстро оборвался. – Может, внутри нет правильных пустот?
- Отдай, - Джейн задумалась, вспоминая, что там рассказывал дядя Джек – даже рисованную инструкцию показывал (и чего только у него ни водилось!). «Сначала, правда, были перья, куда набирали краску тычком, сколько затечёт по трубке. А потом придумали поршень – и влезать стало больше. Если найти шпенёк, то… Верно же!» - она прижала пальцами два последних остатка перьевых волокон – рыжеватые гребни на затуплённом конце. Внутри длинного стержня что-то поехало кверху, гребни вытянулись на целый мизинец. Джейн опустила поршень, сунула перо в воду, подняла гребни, опустила – обратно в умывальник вытекла добрая мензурка жидкости. «Не заржавеет, надеюсь…» - она осторожно вытерла красное раздвоенное остриё. «Что-то всё в один цвет – нож, перо, местные чернила…»
- Вот ведь сарматская штука! – страж смотрел на вещицу с восхищением. – В Доме Пламени такие делали – и для Руниена и Ауны тоже, и мне предлагали, да я редко что пишу… Так, за что тут тянут?
…На белом листе проступали мелкие значки, несколько линий – и Хассек заканчивал очередной крупный символ. Местные чернила сохли медленно; на Земле что-то было придумано на такой случай – кажется, посыпание песком, но песка Джейн вокруг не видела – только скалы, валуны и гравий.
- Ты на средний знак не смотри, - пояснял Хассек. – Это успеется. Без верхних и боковых тебя никто не поймёт. Начинай с верхнего слева – этот знак читать отдельно или искать ему компанию?
Джейн хлопнула глазами.
- Отдельно? В смысле – знак-слово?
- Не всегда. Ну… «еда хороша» Ты это сказала, и всем понятно. Или «мы вам желаем благосклонности всех богов». Тут много слов, а знак один… В общем, верхний слева – их два. Этот значит, что знак отдельный. А этот – что с ним идут другие. Попробуй повторить!
Писчее перо-мутант от земных химических ручек отличалось сильнее, чем думала Джейн, - для начала она пропорола лист насквозь. «Без нажима… ничего не вышло… а, чуть набок, тогда… тьфу ты, клякса! Ещё раз… ага, вроде похоже. Только впятеро больше. А так мелко, как у Хассека, получится? Ну-ка, попробуем ужать… опять всё размазало! Наклон не тот… и понятно, почему пишут сверху вниз и слева направо – иначе своей же рукой всё разотрёшь. Ещё раз…»
- Похоже, - одобрил Хассек, хотя до его мелкого почерка Джейн было ещё очень далеко. – Теперь напиши метку отдельного знака… а для части? Ага, запомнила. Дальше – сложнее. Верхние справа. То, о чём ты пишешь, - когда оно было, и откуда ты знаешь?
…«Давнее событие, которое я видела… о котором мне сказал тот, кому я верю… или сомневаюсь… или передали боги… или было в устной легенде… или записано в книге… или было во сне признанного сновидца… или просто жителя… Кьюссы! Понятно, почему с ними все враждуют. Я бы за такой подарочек тоже «спасибо» не сказала…»
Уже давно уснул Хассинельг, и по коридорам и лазам перестали сновать, а Джейн все вертелась в спальном мешке, пытаясь уложить в голове местную систему времён, зачем-то совмещённую с системой источников данных. До боковых знаков в этот день не дошли – только начертили все верхние, и на это ушёл весь лист. Хассек сказал, что краску можно размочить в мыле и соскоблить, но ради листьев мыло тратить никто не будет – их на деревьях ещё полно. Джейн угрюмо смотрела в темноту, пытаясь угадать, что ещё запихали Кьюссы в свою письменность – и почему их враги Скогны всё это не выкинули… в Сфен Пустоты – или куда тут принято!
25 день Мысли месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг
Джейн заканчивала утренние занятия по Магии Лучей, когда вернулся встревоженный Хассинельг.
- Руки не устали? – он потрогал её запястья. – Тогда поешь ягод и займись сразу с ножом. А днём, пока не стемнеет, ни его, ни Лучи не трогай. И не ходи никуда. Сегодня сильный день Мысли. Ему быть бы средним, но с юным Пламенем беда, и время по краям Равнины ровнять некому. Увидишь странное – замри и молчи. Главное – не шевелись и ничего не хватай!
- Чего?! – Джейн заглянула ему в глаза – страж определённо не шутил. – Хм… ну ладно.
Она отхлебнула из фляжки со свежим отваром курруи. Хассек готовил его по утрам, оставлял и уходил наверх – следить за дорогой и небом.