– А что ты хочешь: общие лошади – общие лошади и есть, – пожала плечами Альба.
– В этом мы с вами единодушны, састра-сет, – заметил Сайан, почтительно кивнув квайсианке. – И все же я надеюсь, они выдержат наш темп и нам не придется их менять.
– Менять? – ошеломленно прошептала я: ведь я только-только начала привыкать к своей серой в яблоках кобыле!
– Галатинцу, для которого все это в диковинку, сложно вообразить себе разветвленную сеть серафских конюшен, – сказал Кристос. Я промолчала, хотя и почувствовала болезненный укол раздражения: я снова, как и в среде аристократов, оказалась единственной, которая ничего не знает и ни о чем не ведает. – Лошади – общественные животные, каждый путник, у которого есть деньги, может позаимствовать любую из них. Здесь, чтобы путешествовать, нет нужды содержать собственную конюшню и владеть пастбищами. Мне бы стоило набросать проект подобной организации дела и для Галатии и отправить его… – Он запнулся, вспомнив, что Галатии сейчас не до общественных конюшен.
– Одним словом, на любом постоялом дворе можно обменять лошадей. Если вам не нравится ваша кобыла, можем сторговать другую, – закончил за него Сайан.
– Она мне нравится: не сбросила меня – и ладно, – ответила я и быстро сменила тему: – А теперь – что вам сказал шпион?
Сайан огляделся: возле конюшни никто не околачивался, лишь на крыльце крытого дранкой домика – полагаю, в нем они и квартировались – сидела парочка грумов, из одной тарелки поглощая печеные овощи.
– Думаю, теперь мы можем говорить открыто. Его, вместе с другими бандитами, наняли, чтобы убить вас. Подробности ему не известны. Мотивами заказчика он не интересовался. По правде говоря, условия обговаривал не он, а его главарь, поэтому он даже не знает, на кого работает. Ему известно только одно: вас надо уничтожить.
– Он здесь один? – уточнил Кристос.
– Да, Изилди покинул только он. Как мы и думали, убийцы не верят, что вы можете исчезнуть из города, кроме как сев на корабль и отплыв в Галатию, поэтому они продолжают наблюдать за гаванью и ее окрестностями. Но этот шпик нам больше не страшен. – Улыбка мелькнула на лице Сайана. Я не стала спрашивать, что он сделал с наемником – и так все было ясно. – Так что спокойно и без помех отправляемся в Порт-Триумф.
– Жду не дождусь, – призналась я. – Не обижайтесь, Сайан, но чем скорее я покину Сераф, тем лучше.
Альба склонила голову, словно обдумывая мои слова, но ничего не сказала. Кристос передернул плечами.
– Если тебе кажется, что в Галатии безопаснее, ты ошибаешься.
– Я еду в Галатию не ради безопасности.
Сайан вмешался в наш разговор, грозящий вылиться в очередную перепалку.
– И еще одно. Возможно, вам не лишним будет узнать, что у а’Мавьи, а прежде и у заказчика вашего убийства, в дипломатическом корпусе был осведомитель, который докладывал о каждом вашем шаге.
От этих слов я почувствовала горечь, словно пригубила кислое вино, оставившее на моих губах отвратительное, непреходящее послевкусие.
– Удивляться тут нечему. Наверное, кто-то из слуг?
Как ни старалась, я не могла припомнить имена людей, облаченных в белоснежно-белую ливрею и прислуживавших в нашем крыле резиденции.
– Это ваш так называемый друг Джей.
– Что?
Я не верила своим ушам: слуга еще куда ни шло, но Джей? Да, он добивался моего благорасположения, преследуя собственные корыстные цели, но я не допускала и мысли, что он может оказаться предателем. Его улыбочка, его непринужденность были всего лишь видимостью, но на доносчика он не походил ни капли.
– Но ведь Джей собирался сделать предложение Аннетт…
– Возможно, именно поэтому он и заключил сделку с Мерхевеном, – задумчиво произнесла Альба. – Семейство Джея – захудалая ветвь родовитого дворянского рода в Экваториальных Штатах. Конечно, он – голубая кровь, но кроме титула, ему похвалиться нечем. На брачный контракт особо рассчитывать не приходилось, и он свалял глупость, втеревшись к вам в доверие, чтобы хоть как-то приблизиться к Аннетт. Когда его планы рухнули, он нашел другой способ, чтобы поправить свои дела.
Я вспомнила рассказы Джея о себе – сын второго мужа, все детство проведший на вилле, а не в главном доме. Надо же, именно он, а не Дира, эта неприступная аристократка, от которой я ожидала всего, что угодно, вступил в заговор с Мерхевеном. Как же я ошибалась в них обоих! Я сама, по собственной глупости, позволила Джею сопровождать меня в библиотеку, и вполне вероятно, именно он и стал сеять ложь, что я изучаю черную магию.
– Хорошо, что мы выяснили его имя. Будь это какой-то безымянный слуга, мы бы до сих пор блуждали в потемках, не зная, кто нас преследует.
Как же мне хотелось во всеуслышание заявить, что, дойди до дела, я бы узнала каждого незаметного труженика, прислуживавшего мне в дипломатической резиденции, но врать я не могла… Кристос не спускал с меня глаз: возможно, он надеялся, что так я и заявлю и тем самым признаю, как далеко оторвалась от своих корней, воспринимая, словно зарвавшаяся богачка, обслугу как должное. Коря себя за небрежение, в то же время и оправдывая – я была слишком занята и ошеломлена, чтобы присматриваться к слугам, делавшим свою неприметную и тихую работу.
Да, понимаю, именно так и сказала бы избалованная леди. Можно подумать, жизнь скромных трудяг имеет меньше значения, чем моя, можно подумать, мне дано право пренебрегать ими, если я устала или завалена делами, можно подумать, я – человек, а они – мебель.
– Мне следовало быть более внимательной к людям, – устыдилась я. – К Джею и всем остальным.
Кристос ободряюще мне улыбнулся, и я расцвела.
– В любом случае, – прервала мои размышления Альба, – хорошо уже то, что мы проведем здесь спокойную ночь. Я валюсь с ног от усталости, и уже вполне стемнело, чтобы с чистой совестью отправиться спать.
48
Несмотря на заверения Альбы, что, натянув нос а’Мавье, мы спокойно выспимся, проснувшись среди ночи, я заметила Сайана, который, вместо того чтобы нежиться на тюфяке, не смыкая глаз сторожил дверь нашей отдельной комнаты. Я ничего ему не сказала, но, вновь проваливаясь в дрему, почувствовала себя немного неуютно.
Я снова спала рядом с Теодором, чему была несказанно рада, однако тюфяк оказался не самой располагающей к безмятежному отдыху постелью: мало того, что я проснулась позже всех, так еще и с ломотой во всем теле, словно всю ночь галопировала на лошади. Доковыляв до обеденной залы в надежде на кофе или хотя бы чашку крепкого чая, я обнаружила лишь традиционный, сварганенный на скорую руку серафский завтрак: разбавленный мятный чай, полупрожаренный хлеб да перезрелые фрукты. Выловив из чашки пару плодов инжира, еще не успевших превратиться в компот, я заметила Альбу, намазывавшую этот самый компот на хлеб.
– Вы смахиваете на выжатую половую тряпку, – приветствовала меня девушка, откусывая маленький кусочек тоста. – Но вы не одиноки. Этот хлеб на вкус тоже на нее смахивает.
Я кисло улыбнулась и с недоверием оглядела инжир.
– Сайан и Кристос снова спорят, стоит или нет менять лошадей, – уведомила меня квайсианка как о чем-то само собой разумеющемся, на что не следует обращать внимания. Я не могла с нею согласиться – грызню Сайана с Кристосом, которые ладили между собой, как кошка с собакой, я принимала слишком близко к сердцу. – Теодор пытается их утихомирить, а я собираюсь отправиться к зеленщику, посмотреть, не найдется ли у него чего-нибудь съедобного, а не смахивающего на кучу навоза.
Она поднялась из-за стола, смахнула крошки с черных юбок и зашвырнула недоеденный тост в помойное ведро.
Кристоса и Теодора я не нашла, зато наткнулась на Сайана, который укладывал седельную суму на заросшем травой клочке земли типа некоего подобия сада между таверной и стойлами.
– Благодарю вас, – сказала я. – За то, что вы вчера… уладили дело.
– Ради этого вы меня и наняли, так ведь? – затянул он ремни. – Хотя, должен признать, компания подобралась довольно необычная: монашка, гарцующая, словно драгун, ученый, которого хлебом не корми, дай поскандалить, храпящая принцесса…
– Я не храплю! – расхохоталась я. – И никакая не принцесса.
– Ну, вам виднее, как там вас величать, но прошлой ночью вы такие трели выводили – ни дать ни взять серафская выдра, распевающая серенады.
– Выдра?
– Да, они издают слабый тявкающий звук… А вам и невдомек, что вы тявкаете во сне, словно выдра? – Сайан взвалил седельную суму на плечо. – Возможно, воздух Серафа не идет вам на пользу.
– Что ж, когда вернемся в Галатию, я доложу вам, вылечилась ли от храпа.
– Буду ждать.
В конюшне мы увидели Кристоса и Теодора. Тщательно осмотрев лошадей, они согласились, что лучше их не менять. Вскоре к нам присоединилась и Альба: притащив от зеленщика целый мешок слив, она раздала их каждому, словно мать, оделяющая детей цукатами на рынке в Галатии.
– А теперь, – произнесла Альба, – я хотела бы узнать, куда мы направляемся.
– К нашим хорошим друзьям, – ответил Теодор. – К бывшей принцессе Аннетт и леди Виоле Сноумонт.
– Аристократки! С чего вдруг двум надушенным цветочкам предоставлять нам приют? – взорвался Кристос.
– С того, что они наши друзья! – рявкнула на него я. – Когда это титулы мешали людям приходить на помощь своим друзьям? Конечно, они приютят нас.
– Вы уверены, что им можно доверять? – вкрадчиво спросила Альба.
Сайан промолчал, но на его суровом лице читался тот же вопрос.
– Само собой, уверены! – вспылил Теодор. – Иначе Софи никогда бы не предложила поехать к ним.
– Мне это не нравится, – заупрямился Кристос. – Вы уверены, что они не выдадут меня, как только я переступлю порог их дома?
– Уверен! – вскричал Теодор.
– Легко вам говорить, – взвился мой брат и чуть слышно процедил: – Хлыщ напыщенный…
– Да если бы не я, вы бы болтались на виселице! – завопил Теодор. – Виола и Аннетт ни за что вас не выдадут! Он