— Иньиго, — улыбнулся он и осенил меня крестом, — благословляю тебя дитя моё.
— Скажите ещё, что вы молились за меня, и чтобы бог даровал мне возможность ходить, — тихо прошептал я ему, и он без малейших колебаний так и сделал, повысив голос.
— Дети мои, сегодня судьбоносный день, когда господь наложил на меня свою печать святости, — вскинул он руки вверх, затем возложил их на меня, — повелеваю тебе именем господа нашего, встать и иди!
На глаза изумлённой толпы я попросил Джабари опустить меня на землю и затем изображая неуверенность и качание из стороны в сторону, сделал несколько шагов.
— Я могу ходить! — закричал я, — папа излечил меня! Это чудо господне! Чудо!
Мои вопли тут же подхватили все, и новость о чудотворстве папы, которого только что избрали, полетели по толпе, и к нему устремился народ, чтобы он тоже благословил их и излечил от всех болезней.
Я же тем временем, переглянулся с удивлённым случившимся самим папой, и отошёл в сторону, поймав его благодарный взгляд. Теперь определённо можно было сказать, что я свою роль в его избрании выполнил на все сто процентов.
Разумеется, ходить я уже мог несколько месяцев как закончился крутиться счётчик, оповещающий об исправлении хромоты обеих ног, но нужно было придумать, как это подать остальным. Если бы я просто взял и пошёл, столько лет будучи неподвижным, это вызвало бы слишком много вопросов. Избрание нового папы подвернулось как никогда кстати, и я решил совместить приятное с полезным, получилось это, по-моему, на отлично, и теперь если кто-то об этом меня спросит, я смело могу ответить, что десятки тысяч людей были свидетелями божественного исцеления.
Закончив все дела на сегодня, я отправился домой, застав там Паулу, которая видимо вернулась от кардинала, ведь утром он отправился на Конклав.
— Как ты? — я на своих ногах подошёл к ней, под её изумлённым взглядом сел рядом.
— Сеньор Иньиго, — она стала заикаться. — Как это? Что это?
— Я теперь могу ходить, папа меня излечил, — ответил я правду, положив голову ей на плечо.
— Сеньор Иньиго! — меня аккуратно потрясли и взяли лицо в ладони, — мне-то пожалуйста неврите. Вы опять всех обманули?
— Ты сомневаешься в божьем провидении, дочь моя? — изумился я, смотря как на меня смотрят два задумчивых карих глаза.
— Я слишком хорошо знаю одного жестокого, хитрого, коварного, пронырливого маленького человечка, которого безумно люблю, но который залезет в задницу любому без масла, — вздохнула девушка.
— Я даже страшусь узнать, откуда у тебя такие познания, — удивился я, на что Паула поморщилась.
— Кардинал любитель мальчиков, так что использовал меня не совсем как девочку, — призналась она.
— Фу, — скривился я, — не Рим, а рассадник содомитов какой-то, гнева господня на них нет.
Она осторожно меня поцеловала в нос, смотря за моей реакцией. Я не стал отстраняться, и она продолжила целовать моё лицо.
— Мы помирились? — с надеждой спросила она, на секунду перестав это делать.
— Ты помогла мне с кардиналом, а это значит поставила мои интересы, превыше своей обиды, — спокойно ответил я, — так что я на тебя больше не сержусь, если хочешь, то возвращайся.
— Я да, я согласна, — быстро закивала она, снова меня целуя.
— Что за интересное зрелище я вижу! — раздался знакомый весёлый голос на флорентийском и Паула тут же отпустила меня, отодвинувшись и быстро привела себя в порядок. Всё это она сделала за одно движение, я так не мог, так что просто повернулся к входу, где стоял Джованни Медичи вместе с сопровождением из нескольких улыбающихся дворян и моего Алонсо, который был уж очень сильно запылён и устал.
Я поднялся с дивана, под шокированными взглядами всех присутствующих дошёл до него, в своём красивом дорогом костюме обнял кастильца, несмотря на его грязь и поцеловал в щёку, показав ему пригнуться.
— Мой друг, спасибо за твою помощь, — ласково сказал я, — иди, отдыхай, сколько потребуется, Паула тебе поможет.
Девушка тут же бросилась ему помогать, а донельзя счастливый моим вниманием Алонсо поклонился мне, затем Медичи и пошёл вместе с ней. Только когда они ушли я повернулся к гостям.
— Сеньор Альваро, — обратился я к управляющему, который стоял тут же в стороне, ожидая приказов, — устройте пожалуйста всех гостей и выделите им слуг, я хочу, чтобы наши дорогие друзья из Флоренции ни в чём не знали нужды.
— Конечно, сеньор Иньиго, — поклонился он мне и стал звать дворецкого, чтобы тот распределил слуг между дворянами.
Нужно отметить, что мы уже три дня, как жили во дворце Родриго Борджиа, который стараниями самого сеньора Альваро привели в порядок и закупили мебель, чтобы можно было в нём теперь спокойно жить.
— Синьор Джованни, вы хотите отдохнуть или поговорить? — обратился я к Медичи.
— Сначала поговорить, поскольку у меня больше вопросов, чем ответов, синьор Иньиго, — улыбнулся он.
— Тогда прошу, — я показал в сторону своей комнаты и пошёл рядом с ним.
— Когда вы были у нас, я не помню, чтобы вы могли ходить, — осторожно поинтересовался он у меня.
— Так синьор Джованни, я не мог ходить до сегодняшнего утра, — я развел руками, — папа, которого только что избрали, помолился за меня Господу и возложил на меня руки, так что теперь я могу ходить.
Изумление, которое было написано на лице флорентийца нужно было видеть, но он не стал ничего спрашивать, и мы расположились в моей комнате.
— Вам хватило денег? — начал он с главного, — если папу выбрали.
— Мне пришлось залезть в долги, которые нужно отдать до конца недели, — честно ответил я, — ещё мне нужно платить наёмникам, так что я сильно надеюсь, что вы привезли мне золото, синьор Джованни.
— Папа станет нашим клиентом? — с улыбкой поинтересовался он.
— Разумеется, но не это главное, — я улыбнулся вслед за ним, — мой рассказ займёт время, но вам лучше его услышать от меня, чем от кого-либо ещё.
Мне пришлось немного всё корректировать, начав врать с того, что ко мне попала случайно информация от одного из моих источников, что дети в Тольфа играют какими-то странными блестящими камнями. Поскольку я от природы любопытен, то отправил туда своих людей и какого же было моё удивление, когда я понял, что это и есть те самые квасцы, за которые идёт сейчас борьба между Османской империей и Европой. Поняв и осознав важность этой информации, я тут же отправился в Рим, и сколотил себе коалицию из тех, кто мог помочь мне в их добыче и продажи.
— Время так поджимало, синьор Джованни, — вдохновенно врал я, поскольку Бернард так до сих пор и не приехал, чтобы подтвердить прав я или нет, — что я отправил гонца к вам сразу, как понял, что оно может выгореть. Согласитесь, уж слишком невероятно это всё звучит?
— Монополия над квасцами, — шокированный Медичи качал головой, — это не просто золотая жила синьор Иньиго, это бездонное море золота!
— Я тоже об этом подумал, так что использовал имя синьора Козимо, который я уверен, полностью бы поддержал меня в этом, — без колебаний кивнул я, — такой шанс выпадет раз в жизни, чтобы мяться и нерешительно чего-то ждать.
— Без сомнения, синьор Иньиго, — тут же кивнул Джованни Медичи, — можете не сомневаться, теперь, когда я знаю всё, мы полностью в деле. Я сегодня же отправлю письмо отцу, и успокою его, поскольку он очень сильно переживал, что вы слишком многого можете наобещать здесь.
— Наобещал я и правда немало, синьор Джованни, — хмыкнул я, — так что деньги не будут лишними, как я уже сказал, я не только потратил все свои, но ещё и влез в долги.
— Сколько вы потратили? — спокойно поинтересовался он и я не став наглеть, назвал ту сумму, которую реально использовал на подкупы и подарки. Я ведь не собирался наживаться на друзьях, а просто восстанавливал свой достаток, ведь пока все деньги тратил только один я.
— Мы предоставим вам сто тысяч, на безвозмездной основе, синьор Иньиго, — спокойно ответил мне Джованни, завышая то, что попросил я.
— Синьор Джованни, я не наживаюсь на друзьях! — возмутился я, — сто тысяч, слишком много.
— Вам ещё нужно будет провести ремонт в той церкви, организовать типографию, — напомнил он мне о своих обещаниях другим кардиналам, — и съездить в Португалию, так что я не переплачиваю, а просто компенсирую вам предстоящие расходы.
— Тут вы правы, — вздохнул я, — все обещания нужно будет выполнить, мне уже говорили об этом. Тогда благодарю вас, я правда на мели, поскольку выборы папы слишком затратное дело и не всем по карману.
— Были бы они таким простым делом, синьор Иньиго, — улыбнулся мне Джованни, — мы бы выбирали себе нового папу каждый раз сами.
— Да кстати, что это ещё за предложение о свадьбе? — вспомнил он, — на девочке Орсини.
— Я вас с ней познакомлю, и вы тоже восхититесь её красотой и количеством приданного, синьор Джованни, — улыбнулся я ему, и мы оба понимающе хохотнули.
— Надеюсь я ответил на все интересующие вас вопросы? — поинтересовался я у Медичи, поскольку с момента, когда он приехал и мы сели разговаривать, прошло больше четырёх часов.
— Да синьор Иньиго, — довольно кивнул он, — можете на меня рассчитывать в любой момент. Я только отдохну и помоюсь.
— Паула! — позвал я девушку и попросил её заняться Джованни, что она с поклоном и сделала.
В обед следующего дня после выбора папы, он прислал ко мне какого-то епископа, словно простого гонца, с вопросом, что мы будем делать дальше. Я пошёл будить Джованни Медичи, и позавтракав с ним и Родриго Борджиа, мы поехали собирать остальных людей, участвующих в нашем небольшом тёмном деле.
На трёх повозках мы прибыли в Апостольский дворец и заперлись в новых палатах Святого отца, который встретил нас очень ласково.
— От лица дома Медичи я бы хотел поздравить вас Святейший отец с победой на выборах, господь благословил всех нас, отметив вас своей милостью, — склонил голову младший Медичи, — официальное поздравление с подарками и дарами будет