— Удивите нас граф, — холодно улыбнулся, Наполеоне Орсини.
— Тому, кто устроит драку сломают на первый раз правую руку, — спокойно ответил Сергио, — вне зависимости от его статуса.
— А во второй раз? — ехидно поинтересовался Якопо Орсини.
— У человека четыре конечности, синьор Орсини, — пожал плечами Сергио, — кто-то может разгуляться на них все.
Юмор графа не поняли и Орсини нахмурились.
— Что ещё он придумал? — поинтересовался Наполеоне Орсини.
— Комендантский час с двенадцати часов ночи до пяти утра, — перечислил граф Латаса, — а также запрет на любые отряды численностью больше ста человек в пределах Рима.
— Вам не кажется граф, что это слегка завышенные требования? — поинтересовался хмуро Якопо Орсини.
— Я высказал схожие сомнения с вашими, синьор Якопо, — склонил голову Сергио.
— И что ответил Иньиго?
— Порекомендовал мне нанять больше наёмников, — просто ответил Сергио, — и силой привести всех к порядку.
— Он хочет начать войну? В Риме? — удивились оба Орсини.
— Нет, именно поэтому я приехал к вам, а затем поеду к Колонна, — пожал плечами Сергио, — но если мы не договоримся, у меня есть доступ к его счёту и возможность нанять ещё пять тысяч солдат к нынешним пяти, без большого ущерба его состоянию.
Десять тысяч швейцарских наёмников — это была та армия, с которой брались в нынешние времена королевства, не говоря уже об одном городе, пусть и такой крупный, как Рим, так что Орсини явно оценили размах и главное серьёзность прозвучавшей угрозы.
— А если мне нужно будет выехать по своим делам ночью? — поинтересовался задумчиво Наполеоне Орсини.
— Вы всегда сможете купить пропуск у меня или синьора Иньиго, — повторил Сергио слово в слово то, что ему сказал тот, о ком они уже не раз упоминали в этом разговоре.
— Купить? — хмыкнул Якопо Орсини уже с усмешкой, — этот парень точно далеко пойдёт в жизни.
— Ну, к его слову прислушивается папа, — Сергио пожал плечами, — так что он может себе это позволить. К тому же не забывайте, это всего на один месяц. Иньиго просил вам передать, что если его семья смогла это сделать, то теперь, кто угодно может потерпеть его столь малое время.
Ответ графа Латаса рассмешил обоих Орсини, застав их забыть о недавних угрозах. Месяц — это то, что они могли себе с лёгкостью позволить, к тому же впереди ещё была очень неплохая сделка.
— Хорошо, давайте перейдём к конкретике граф, чтобы не было потом недопонимания, между нами, — кивнул Наполеоне Орсини, показывая графу, что он может погрузить их в детали.
Сергио кивнул и достал обширный список требований, который боялся показать им вначале, чтобы не напугать его им. Увидев свиток, оба Орсини тут же перестали улыбаться, поскольку поняли, что впереди предстояли долгие торги.
Глава 24
Поздно вечером два уставших человека наконец встретились. Я, плюхнувшийся на диван и едва ворочающий языком от переговоров, которые измотали меня, поскольку неаполитанцы были весьма настырны и упорны в том, чтобы не отдать ничего, и мы с епископом, которые хотели очень многого. Причем если он вначале молчал, присматриваясь ко мне, то потом видя с каким жаром и страстью я отстаиваю права папы, он тут же подключился ко мне и ожесточённые споры продолжились до самого вечера, закончившись, по сути, тем, что и было в реальной истории. Они уступили нам ровно то, что я пообещал папе, поскольку ничего более, что мы запросили изначально, они не отдали. Так что епископ был на седьмом небе от счастья, поскольку он изначально думал, что мы не получим даже того, что получили, ведь когда я ему озвучил первоначальный сильно завышенный перечень того, что я хочу попросить у них, он посмотрел на меня, как на больного человека и только потом, в ходе переговоров, видя что моим требованиям шаг за шагом уступают, он возликовал и стал смотреть на меня даже с неким восхищением. Но всё это далось мне полным эмоциональным выгоранием и потерей сил, так что и сейчас, когда ко мне пришёл граф Латаса, я едва мог шевелиться.
И рядом со мной упал на соседнее кресло второй уставший человек. Мы молча сидели, даже не шевелясь.
— Договорился? — наконец уставшим голосом спросил меня он.
— Это было нелегко, — едва шевеля языком, ответил я, — герцог Андрийский и Антонио д’Алессандро настоящие монстры, торговались словно за свою жизнь.
— Антонио д’Алессандро лучший, кого ты можешь найти, если нужно заключить сделку, — слабо улыбнулся граф Латаса, — король Фердинанд знал, кого посылал на переговоры.
— У вас как дела? — вяло поинтересовался я.
— Комендантский час и совместное патрулирование с нами тех районов, которые контролируют обе семьи начнётся с понедельника следующей недели, — обрадовал меня он, — но мне тоже пришлось пойти на уступки.
— Что конкретно? — поинтересовался я и когда он перечислил, я махнул рукой, всё было не сильно серьёзно.
— Подписывайте Сергио, я согласен, — ответил я, — и проследите пожалуйста за всем лично. Всё же ломать руки всем подряд может и правда обернуться для нас проблемами.
— Папа правда это одобрит? — поинтересовался он.
— Папу на данный момент интересует только то, во что он будет одет и как будут смотреться камни в его тиаре во время торжества, — хмыкнул я, — так что я ему скажу, всё на благо празднования.
Вспомнив о ещё одном задуманном мной мероприятии, я позвал слабым стоном.
— Пау-у-ула!
Дверь быстро открылась и в проёме показалась приятная во всех отношениях мордашка.
— Звали, сеньор Иньиго? — на людях она всегда обращалась ко мне только официально.
— Зайди, — пригласил я её сесть напротив двух уставших мужчин и когда девушка чинно это сделала, аккуратно присев на краешек дивана, с ровной спиной, со скрещёнными ногами и скромным взглядом, я понял, что уроки Камиллы ей явно идут на пользу.
— У меня к тебе просьба, — обратился я к ней, — возьми охрану, обойди все гильдии врачей и аптекарей, договорись с ними чтобы все вышли на день торжеств и внимательно следили за теми людьми, которых благословит лично папа. Пусть проследят за ними, осмотрят их и по возможности вылечат. Деньги за каждого клиента заплатим мы, а самих этих людей они будут лечить бесплатно, ничего им не объясняя. Всё под отчёт тебе.
— Эм-м-м, сеньор Иньиго, — задумалась девушка, — я могу этим заняться, а можно узнать, зачем вам это делать? Я не понимаю.
Я не успел ответить сам, как это сделал граф Латаса.
— Всё просто милая сеньорита, — хмыкнул он, — после того чуда, которое явил папа после дня своих выборов, вылечив Иньиго, который не мог ходить много лет, или успешно притворялся, тут я уже и сам не знаю этого.
— Но-но! — возмутился я, — наговариваете тут на инвалида!
— В общем, скорее всего на церемонии будет очень много больных, так что если даже часть из них будет вылечена врачами, всё это припишут чудесам, исходящим от папы, что неизменно поднимет его авторитет среди простых людей. Гениальный план изворотливого и коварного ума. От меня лишь оценка «браво» и непонимание, зачем ему нужен какой-либо советник.
Закончил граф с весёлой улыбкой на лице, показывая, что он шутит насчёт последних своих слов. Паула же изумлённо смотрела на него, затем перевела свой взгляд на меня.
— Сеньор Иньиго, а можно если я хорошо выполню ваше задание, вы тоже подарите мне дом в Аликанте, как и Бартоло? — попросила она, — свой я так поспешно продала, а мне бы хотелось куда-то возвращаться по приезде в город.
— Разумеется, — согласился я.
— Тогда я вас оставлю, — она поднялась, сделала книксен и удалилась, идя неспешно и величаво.
— Хорошая девушка, — заметил граф, когда она ушла, — но только для тебя Иньиго.
— Мне большего от неё и не нужно, — пожал я плечами, — верна мне, этого более, чем достаточно.
— Тут трудно с тобой поспорить, — вздохнул Сергио, — тебя интересуют подробности переговоров с Орсини и Колонна?
— Да, разумеется, рассказывайте пожалуйста, пока мы приходим оба в себя, — попросил я его.
Сергио закрыв глаза стал вспоминать и передавать мне не только смысл его переговоров, а также эмоции людей, которые он при этом считывал и вероятные их мысли при этом. Его чёткий, подробный и главное невероятно информативный ответ ещё раз меня убедил, что я не зря согласился на его предложение, сделать его герцогом в обмен на его услуги. Граф Латаса оказался и правда очень ценным кадром. Об этом я ему и сказал, когда он закончил.
— Ты лучше подумай Иньиго, чем ты можешь заинтересовать Наполеоне Орсини, — хмыкнул он, — он явно слишком близко к сердцу воспринял мои слова о том, что ты сделаешь меня герцогом. Он страстно желает того же самого.
Я тяжело вздохнул.
— Я даже для нас Сергио ещё даже не думал над этим, сами видите, как мы заняты, чтобы ещё про Орсини думать. Но спасибо, что сказали, это важное наблюдение.
— Да, поскольку, судя по их поведению, они не сильно рады твоему возвышению, — заметил он, — хотя во всём этом я чувствую некую недоговорённость, словно от меня, что-то скрывают.
— Это так и есть Сергио, — согласился я с ним, — пожалуй я расскажу вам обо всех нюансах этой сделки сейчас, чтобы вы были в курсе, кому и что нужно говорить.
Следующий час я удивлял графа размахом своей задумки, и он всё с большим изумлением смотрел на меня, словно увидев меня впервые.
24 августа 1458A.D., Рим, Папская область
Утром следующего дня, после объявления комендантского часа, а также о введении патрулей в городе ознаменовалось сразу несколькими событиями, которым гражданам Рима пришлось стать невольными свидетелями. Во-первых, каждое утро по водам Тибра и раньше плыли трупы убитых ночью людей, но сегодня их было сотни. Сломанные конечности, перерезанные горла утопленников явно говорили о том, что они не сами выбрали такой путь уйти из этой жизни, во-вторых, в каждом уголке города, даже в инсулах, туда, где никогда раньше не заходила городская стража, теперь несли патрули швейцарские наёмники в полном боевом облачении, которые за малейший косой взгляд в свою сторону выхватывали оружие и шли разбираться с обидчиком. Так что нужно ли говорить, что порядок стал воцаряться хоть и весьма кроваво, но очень быстро.