– Мистер Джет! – Это был Изя.
– Вы нашли ее? – тревожно спросил Хеллер.
– Нет, мистер Джет. Мы наняли трех частных детективов. Но пока никаких известий.
– Черт!
– Мистер Джет, вы ужасно выглядите, – сказал Изя. – Вы, наверное, спали в парке. О, я просто выразить не могу, как мне жаль, что вы попались в сети судопроизводства. Главный преступник у нас – это закон, мистер Джет.
– Вы принесли мне вещи, которые я просил?
Изя протянул ему увесистую сумку.
– Больше я ничего не смог вынести. Минуту спустя после того, как я собрал эти вещи, они опечатали ваш офис. Два патрульных дежурят в холле на случай, если вы появитесь. Есть ордер на ващ арест, мистер Джет. Уголовное преступление. Двоеженство. Послушайте, мистер Джет, Бац-Бац говорит, что теперь они перекроют все аэропорты, автобусные станции и вокзалы, но он может украсть вертолет и отвезти вас в любое место. Мы можем высадиться на бразильском плато. Вы должны уехать, мистер Джет. Меня в дрожь бросает при одной мысли, что вы можете несколько лет провести в тюрьме по ложному обвинению!
– Я должен найти мою девочку, – сказал Хеллер.
Изя глубоко вздохнул.
– Тогда возьмите это. – И он сунул ему в руку еще одну толстую пачку тысячедолларовых купюр. – Пожалуйста, не застрелите кого-нибудь. Гораздо дешевле их всех купить.
– Спасибо, – поблагодарил Хеллер. – Вы настоящий друг, Изя.
– Но ведь это ваши деньги, – сказал Изя. – Я работал сегодня утром с машиной, предсказывающей будущее. Хлопковые акции на бирже пошли вверх. Жаль, мне не удалось сделать больше.
– Продолжайте работать, – сказал Хеллер. – Мы выкрутимся.
– Ой, мне бы вашу уверенность. Наша система законов была придумана для подлецов, поэтому, боюсь, у нас нет никаких шансов. Пожалуйста, берегите себя, мистер Джет, – сказал Изя и неслышно удалился.
Хеллер двинулся к деловому центру и вскоре смешался с толпой. Он шел очень быстро и немного погодя остановился перед обшарпанным баром, где обычно сидят маклеры.
В зале валялись обрывки акций и стоял кассовый аппарат. Хеллер сел у стойки бара. Большая надпись на стене сообщала: «Коктейль "Выпей меня" для любителей блюза Доу-Джонса. Специально для самоубийц: зачем бросаться из окна, если можно выпить нашу гадость?»
Его отражение в зеркале выглядело просто ужасно: особенно выделялись синяки под глазами.
– Дайте мне «Севен-ап», – попросил Хеллер.
– Акции на рынке упали этим утром, сэр, – сказал бармен. – Все с ума посходили. Прибавилось любителей коктейля для самоубийц.
– Вы можете разменять тысячу долларов?
– Ваш «Севен-ап», сэр. Вы, наверное, удачно все продали.
– И кое-кто еще об этом пожалеет, когда я возьмусь за него, – сказал Хеллер. – Можно мне воспользоваться ванной комнатой?
– Пожалуйста, сэр. Человек с тысячей долларов вообще может все здесь купить.
Хеллер прошел в ванную. Она оказалась ужасно грязной. От зеркал не осталось даже осколков. Хеллер повесил пальто на крючок и открыл сумку, которую передал ему Изя. Не могу сказать, что в ней было.
– Черт, что это? – пробормотал Хеллер. У него в руках была бритва с тремя лезвиями, которую Изя, наверное, купил. Он снова заглянул в сумку и, похоже, убедился, что эта штука предназначена для бритья.
Он попытался побриться и порезался. Начал снова и опять порезался. Кое-как добрившись наконец, он нашел маленький волтарианский пузырек с лосьоном и протер лицо. Потом Хеллер извлек крошечный фонарик, которым пользуются целлологи, и посветил им в лицо. После чего вытащил пластырь и тщательно заклеил порезы. Потом почистил зубы.
Но я уже знал достаточно.
И снова позвонил Графферти в офис.
– Человек, которого он ищет, сидит в маклерском баре! – И я дал дежурному полицейскому номер дома на Черч-стрит.
– Я передам сведения Графферти, – ответил мне дежурный. – Инспектор занят, но он в курсе. Мы всегда рады работать с общественностью, особенно в уголовном деле, сэр.
Удовлетворенный, я повесил трубку. Лучший полицейский Нью-Йорка шел по следу.
Меж тем Хеллер снял одежду, свернул ее и положил в сумку, откуда извлек темно-голубой комбинезон, похожий на рабочую одежду, и облачился в него. Затем вытащил простую рабочую кепочку и натянул ее на голову. После чего снова заглянул в сумку.
– Черт! – сказал он по-волтариански. – Рабочих рукавиц нет. Только эта хлопковая дрянь. – Но все же надел их.
Потом он нашел регистрационную карточку инженера и заполнил ее. Приведя себя в порядок, он вернулся в бар.
Там по-прежнему никого не было, кроме бармена, который уже поставил на боковой столик «Севен-ап» и тарелку с сандвичем.
– Этот «Севен-ап» – ужасная дрянь, – произнес бармен. – Никакого алкоголя. Поэтому я добавил бутерброд. Что еще я могу для вас сделать?
– Показать мне, где телефон.
Бармен вытащил из-под стойки телефон с длинным шнуром.
– Я вижу, у вас своя система работы на рынке. Собираетесь заработать еще тысячу?
– У меня есть идея, как сорвать большой куш, – ответил Хеллер.
– Да, сэр! Обещаю не подслушивать.
Хеллер набрал номер. На другом конце ответили:
– Компания «Настоящие лихие такси».
– Послушайте, – заговорил Хеллер. – Морти Массакурович уже вышел на работу?
– О, не совсем, сэр. Доктор говорит, что…
– Я все знаю про его больной глаз, – перебил Хеллер. – За последние два дня я только это и слышу! Вы можете связать меня с ним?
– Не сейчас. Но он скоро будет.
– Передайте, чтобы бросал все дела и мчался в маклерский бар на Черч-стрит. Скажите, что он очень нужен Клайду Барроу, и срочно!
Диспетчер пообещал, что скажет, и повесил трубку.
Клайд Барроу? Так звали известного гангстера тридцатых годов. Потом я вспомнил, что Морти Массакурович знал его под этим именем.
– Я понял, – сказал бармен. – Вы собираетесь ограбить какой-нибудь брокерский офис и получить доступ к внутренней информации. Умно.
– Да, – произнес Хеллер. – Я собираюсь кое-кого пришить.
Я похолодел. Уже в третий раз он угрожает кому-то местью. Это было на него непохоже. Я прекрасно понимал, кому он собирается мстить. Хеллер собрался пристрелить меня! Торопись, Графферти!
Хеллер выпил «Севен-ап» и съел бутерброд.
В этот момент дверь распахнулась, и вошел Морти Массакурович. Он тут же наткнулся на стол, развернулся и налетел на стойку бара.
– Сюда, – сказал Хеллер.
У Морти на глазах была повязка, и он смотрел сквозь маленькую щелочку.
– Привет, малыш, – произнес он, глядя в противо положную сторону.
Хеллер получил сдачу и дал бармену двадцать баксов за причиненное беспокойство. Затем вывел Морти наружу.
Такси Морти было припарковано так, что стояло двумя колесами на тротуаре. Хеллер усадил Массакуровича на пассажирское сиденье впереди и прошел к другой дверце.
– Морти, у меня неприятности, – сообщил Хеллер, устраиваясь за рулем.
– Как у всех, – сказал Морти. – Я тоже пострадал. Чертов шпик ударил меня по лицу дубинкой, и я вырубился на неделю.
– Знаю. Я два дня пытаюсь вас застать.
– У меня телефон отключили за неуплату, – ответил Морти. – Наша (…) фирма не хотела давать мне такси этим утром, пока я не посадил диспетчеру синяк. Я еще не настолько ослеп, чтобы не попасть кулаком куда надо! Так кто тебе нужен, малыш?
– Сейчас вы, – ответил Хеллер.
Он тронул машину, и «лихое» такси влилось в уличный поток. Я нервно дернулся. Он не смотрел на уличные таблички, а в городе полно «лихих» такси. Я внимательно прислушивался, чтобы понять, куда они едут.
Наконец Хеллер остановился. Я видел только столбы и камень. Где же он сейчас, этот чертов Хеллер?
– А теперь, Морти, – сказал Хеллер, – слушайте внимательно. Было заказано несколько такси. – И он сообщил Морти точное место и время прибытия машин по вызову. – Мне необходимо узнать, из какой они фирмы и куда поехали.
– Черт, малыш, это просто. – Морти пошарил под приборной доской. – У меня тут небольшое дополнение к обычному радио. Я могу связаться со всеми диспетчерами такси в Нью-Йорке. Помогает, если надо перехватить жирненький заказ из-под носа у другой фирмы.
Он пустился в переговоры с диспетчерами, давая им фиктивные номера их собственных машин. Рассказывал он всем одно и то же:
– Я везу пожилую даму, которой в прошлый раз так понравилось обслуживание, что она хочет, чтобы к ней постоянно приезжали эти машины. Они наши? – И он сообщал время и место, а диспетчеры смотрели свои записи.
Неожиданно на пятом звонке Морти замер и кивнул Хеллеру.
– Спасибо! – поблагодарил он и выключил радио. – Такси Смеллера, – сказал он Хеллеру. – Куча вещей. Заказали пять машин. Они поехали в маленькую бухту на Семьдесят девятой улице, пирс Гудзона,
– Пирс Гудзона? – удивился Хеллер. – Но оттуда не отплывают корабли. Даже грузовые.
– Так мне ответили, – сказал Морти.
– Ну, это нам по пути, – сказал Хеллер. И резко тронулся с места.
Нужно действовать.
И я снова позвонил Графферти.
– Тот, кто вам нужен, направляется на север к причалу на Семьдесят девятой улице!
– Надеюсь, вы правы. Графферти меня чуть живьем не сожрал. У статуи разыскиваемого не было, в баре не было, и (…) бармен даже не знает, который сейчас час. Вы уверены, что на сей раз сведения точные?
– Высокий блондин с голубыми глазами. Скажите Графферти, что это звонит агент ФБР и что нужно пошевеливаться! Ты говоришь с агентом ФБР, тупица!
– Это другое дело, – ответил полицейский. – Да, сэр! Немедленно сообщу! Но почему им заинтересовалось ФБР? Графферти обязательно спросит.
– Тайная операция ФБР согласно постановлению об аресте, вынесенным большим жюри Нью-Йорка, – соврал я. – Мы хотим, чтобы официально его поймал Графферти, а мы остались в стороне.
– А, обычная операция ФБР! Взять человека любой ценой. А Графферти что-нибудь получит?
– Пусть пошевеливается! – Я уже почти кричал.
Я повесил трубку и нервно повернулся к экрану. Хеллеру нельзя дать уйти, он преступник. Из-за него начались все мои беды. И он заплатит за это.