– Привал!
Мышки облегчённо поставили носилки.
– Давайте, костерок соорудите. Жрать хочу – сил нет больше терпеть. А холодное больше не лезет. Так, ты, Авторадио, бегунок ты наш беспонтовый, топливо сообрази. Ты – яму под костёр копай. Вон там. И копать меньше там. Низинка.
А сам склонился над Пяткиным. Сфинкис изменил слайд на стрелку вниз.
– Пришли? Это то место? – прошептал я.
Моргнул.
Мы на месте. А где космолёт? Лес и лес. Вполне типичный для этих мест.
– И что теперь?
Котёнок лёг в позу сфинкса.
– Ждать?
Моргнул.
Ждать. Блин. А что остаётся? Да, ладно, подождём! Ведь «до пятницы я совершенно свободен».
А эти теперь сигналят хозяевам.
Запахло дымом. Желудок сразу запротестовал. Ладно, пойдём у тебя, утроба бестолковая, на поводу.
Говорят, после голодухи нельзя много есть. Пох. Совершенно пох. Как же хорошо! Сытно! Тепло стало. Что там мне грозит, заворот кишок? А ядреный гриб самоликвидации НЛО? Так что – заворот не страшен.
Авторадио увлечённо облизывал ложку. Крыс задумчиво смотрел в небо. Я тоже сытно жмурился. Потянулся, рука наткнулась на пистолет Вилли. Я его достал и стал с любопытством разглядывать изделие сумрачного тевтонского гения.
Авторадио вытаращил зенки свои, Крыс напрягся, руки его поползли за спину. Поздно, ребятки!
Два выстрела прогремели в стылом лесу. С карканьем поднялось вороньё в воздух. Эти падаль задолго чуют. Два контрольных.
– Не надо Родину предавать, ребята. Не надо. Плохая это примета.
У меня ещё есть патроны. Хватит и на себя, и на Пяткина, и на сфинкса, и на Громозеку. А ещё и пистолет Крыса полностью заряжен. Подождём.
Потом подволок Пяткина к костру и сел рядом, задумался, засмотревшись на огонь.
– Какое вознаграждение ты желаешь за твою помощь? – прогремел над головой мощный голос.
Я крутнулся, уходя с линии возможного огня, вскинул пистолет.
Никого!
Чё за?!
– Это я говорю. Посмотри на меня. Ты доставил меня сюда, в зону доступа внутренней связи.
– Ты? Это ты? Внутренняя связь? Твой корабль? Где?
– Прямо над нами.
Я поднял голову – ничего. Такое же серое небо.
НебоЖители
Всё изменилось мгновенно. Какая-то матовая поверхность прямо перед носом. Я лежу в какой-то жидкости. За матовой поверхностью переливаются огоньки разноцветные.
– Прошу прощения, я взял на себя смелость забрать вас, мой спаситель, на борт моего корабля без вашего ведома.
– А ты кто?
– Вы называли меня Пяткиным. И Пятачком. Я извиняюсь, но провёл сканирование вашей памяти, чтобы понять аналогии этих имён. И научиться коммуникации.
– А-а! Всё получилось?
– Так точно. Я принял решение о вашем изъятии ввиду приближения недружественно настроенных вооружённых индивидуумов, что сопровождали нас всё наше путешествие.
– Ничего страшного. А где они теперь?
– Там же. Нас ждут.
– А мы где?
– Там же. На борту моего судна, в биореакторах. Вам тоже нужно было срочное медицинское вмешательство. Запущенные ранения, пищевое отравление.
– Всё же он отравил меня!
– Да, это так.
– Он тоже здесь? Тот, что дал нам отравленной еды?
– Нет, в радиусе действия моих сенсоров его нет и его местоположение не известно.
– Как ты разговариваешь странно.
– Странность имеющаяся объясняется опциями лингвистического подблока вычислителя. Он переводит мою речь вам.
– А как я тебя слышу? Я не вижу динамиков.
– Сигнал индуцируется прямо на слуховой нерв.
– Индуцируется. Понятно. На нерв. А ты не можешь индуцировать мне на нерв изображение? Уж больно скучно.
Появилась картинка. Прямо перед носом висящая в пространстве. Ещё картинки. Ту, на которую я смотрел, увеличивало, остальные – отодвигало. Круто. Смарт ТВ.
Кстати о птичках. Немцы в пятнистых камуфляжных накидках довольно расслабленно бродили по поляне. Тел «мышек» уже не было.
– Что-то они больно расслабленные. Сколько времени прошло?
– Два оборота планеты.
– Двое суток?
– Для них. Для нас – 60 суток.
– Опа! А как такое возможно?
– Компрессия времени.
– О, как! Вы и так умеете? Молодцы, что ещё сказать! А долго мне ещё тут валяться?
– Вовсе нет. Процесс вашего исцеления завершён давно. Вынужден заранее извиниться, если моя инициатива не в ваших интересах, но я взял на себя смелость внести в ваш организм некоторые модификации, что сильно упрощают жизнь разумным нашей профессии. Должен пояснить свою мотивацию – я испытываю к вам чувство благодарности.
– Благодарствую, конечно. Нашей профессии – это какой?
– Нет, определённо, этот лингвистический подблок туп. Сэкономили снабженцы. Сейчас поработаю настройками.
– Уж будьте так любезны. Эти высокопарные обороты прямо ухо режут.
– Вот, надо попробовать. Повторю: людям нашего призвания. Опять не то. Чувакам с понятиями. Как лучше?
– Про призвание понравилось. И какое призвание?
– Воин.
– Достойное призвание. А какие модификации?
– Укрепление скелета нейтринной сеткой, форсирование мышечной массы и связок, вживление нейросети, дублирующей нервную систему, ну и так, по мелочи. Вроде очищения организма и доведения тонуса к оптимуму.
– Всего-то? Юмор, если ты не понял.
– Я понял.
– Спасибо, конечно, ещё раз. Здоровье ещё никому лишним не было. Но теперь-то что?
– Вынужден попросить вас пояснить…
– А говоришь – настроил. Я имею в виду – какие планы? Не будем же мы сидеть тут в блокаде?
– В блокаде?
– Я про немцев.
– Этих представителей противостоящей вашей общественной формации можете не учитывать.
– Ну, вот, а говорил, что настройки поправил.
– О немцах можешь забыть. Они – ничто.
– Вот теперь понятно. То есть не понятно. Как забыть? Вот же они.
– Ничего они сделать нам не смогут.
– А чего тогда ждём?
– Дело в том, что попал я на вашу планету не совсем по своему желанию и несколько для себя неожиданно.
– Бывает. А что случилось?
– Аварийное схлопывание тоннеля выбросило меня не в той точке пространства, где я планировал оказаться.
– Настройки?
– Проще не получится. Я оказался уже в атмосфере этой планеты и пришлось применять экстренное торможение. Бортовой вычислитель принял решение отстрела аварийной капсулы со мной. Корабль садился в аварийных режимах, несовместимых с жизнедеятельностью экипажа, то есть – меня.
– А капсула?
– Капсула легче. Но тоже спалила двигатели. Вот и получилось, что я оказался на незнакомой планете голым и безоружным.
– А почему голым?
– Как-то не принято прыгать через искривлённое пространство вне криосна и в одежде. Иначе можно эту одежду получить сросшейся с тканями тела. А если не заморозиться, рассудка точно лишишься. Или чего похуже. Как-то не хочется примкнуть к этим…
– Корабль смог сесть. Отдельно от тебя. Уже понял. А ты попал к немцам.
– Да, мой корабль смог сесть, но полностью уничтожены стартовые и маневровые двигатели.
– Ты не сможешь взлететь.
– Смогу. На маршевых.
– А-а, вон как! Но есть подвох? Всегда же так, по законам жанра. Его ещё законом подлости называют. Есть какое-то «но»? Перебит топливопровод?
– Нет. Не перебит. Дело в принципе действия маршевых двигателей. Они используют физику искривлённого пространства. Применять их в условиях тяготения звёздных систем не рекомендуется. А в условиях тяготения планетоидов, имеющих биосферу, вообще запрещено.
– Опа! Вот это поворот! А маневровые двигатели возможно починить?
– Нет. У вас это называется – только в заводских условиях.
– Одним словом, ты застрял.
– Застрял.
– А почему нельзя маршевые? Что произойдёт?
– Образуется область физики измененных пространств. Меняются фазовые состояния вакуума.
– Что это значит? Верх становится низом?
– Вес становиться длиной, а скорость – временем.
– Охудеть! Представить даже не могу.
– Материя со временем восстановит своё привычное состояние, но для любых жизненных форм – это коллапс.
Голос Пяткина, переводимый глючащим блоком переводчика, вздохнул:
– Так я и оказался здесь.
– Что произошло?
– Мы должны были захватить научное судно сепаратистов. Они проводили запрещённые исследования. Их надо было арестовать или ликвидировать. Когда эти сошедшие с ума фанатики поняли, что их наёмная охрана не справится с нашим крылом, они запустили свою установку. Я был на самой окраине системы, обеспечивал блокировку зон перехода. Поэтому у меня была доля секунды для принятия решения.
– А компрессия времени?
– Мгновенный фазовый коллапс звездной системы. Ты представляешь, что это такое?
– Нет.
– И я не представлял. Огромный кусок пространства, больше вашей Солнечной системы размером, просто сдетонировал. Бортовой интеллект запустил компрессию времени, запихнул меня в статис, сформировал область перехода и запустил прыжок прежде, чем цепная волна фазовых изменений вакуума докатилась до нас.
– Круто. Хорошие мозги у твоего бортового компьютера.
– Но тоннель оказался тоже подвержен удару. Иначе и быть не могло. Тоннель должен быть из точки «А» до точки «Б». а точка «А» – перестала существовать. И вообще неизвестно – где я мог вывалиться из тоннеля. Мог прямо в центре звезды.
– Так тебе ещё повезло! А мог и не вывалиться. Остаться в этом тоннеле навсегда. Закольцевало бы его, или просто повис бы в нигде.
Время открытий
– Вы очень легко приняли мой рассказ. Оперируете понятиями, опережающими технический прогресс вашей планеты на несколько порядков. Что-то не так с вашей планетой. Даю задание поискать данные на систему Солнца в базах.
– Солнце в базах – это, конечно, хорошо. Но давай вернёмся к нашим баранам. Мы – здесь. Там – немцы. Там – война. Война на уничтожение моего народа. Что ты планируешь делать?