И все ради того, чтобы выжили эмеры и Глеб.
А что будет с Катей?
Почему-то он впервые задумался об этом. Ему говорили, что ей будет хорошо, если он уедет. Но откуда им знать, чего она действительно хочет? Кто знает ее лучше Дениса? Даже тот, кто воспитывал ее в стерильности в течение всех этих лет, не знает, какой стала Катя. Все ее взросление – не физиологическое, а эмоциональное – проходило рядом с ним. Она училась улыбаться, глядя на его улыбку. Она впервые испытала злость, радость, страх и азарт – все благодаря Денису. В том числе любовь и ревность. Кто, кроме него и нее самой, может решить, что для нее будет лучше? Глеб, который ее вовсе не знает, который загнал себя самого, как скаковую лошадь, а теперь хочет сделать то же самое с Катей? Вера? Да ей на Катю вообще плевать. Для нее существует только один гуру, объект поклонения, имя которому Глеб. Она – та самая свита, которая играет короля. Зачем ей какие-то наследницы?
Денис зажмурился и вспомнил.
Катя перестала смеяться и пристально посмотрела ему в глаза:
– Ага, сейчас опять начнешь рассказывать чушь про то, что эмеры не могут любить, про лазер – пиу-пиу, – выжигающий сердца и души, и все такое. Я – эмер. Сам говорил. И вот у меня наоборот: как будто была дыра, а сейчас вдруг – дыш! – и резко заполнилась. Все изменилось. Цвета, чувства, весь мир. Вообще все! Я как будто прозрела. И я знаю, вижу, что ты тоже можешь так чувствовать!
– Я боюсь сделать тебе больно. Потому что не смогу дать тебе то, чего ты хочешь.
– Да ты просто не даешь себе попробовать! Вбил себе в голову невесть что! Меня с детства воспитывали с убеждением, что любые чувства – это плохо. Что нужно быть как пустая бочка. Невосприимчивым ни к чему. Но ты открыл мне глаза и научил чувствовать. И это здорово! Теперь я помогу тебе.
Она верила в него. До последнего верила. А он? Послушал чужие слова и решил, что Катя вдруг, встретив отца, резко изменилась и забыла о нем? Да он, получается, сам ее предал!
Денис открыл глаза и растерянно заморгал.
Она сотворила чудо. Невозможное. Дала ему любовь. А что дал ей взамен он?
Ничего.
Послушал Веру и уехал.
Трус!
Трус и предатель!
Денис со злости ударил кулаком по стеклу, и оно разлетелось вдребезги.
Они все не правы. Если он будет рядом, Катя не скатится во тьму и не уничтожит эмеров. Ровно наоборот. Именно он и удерживает ее от тьмы. Глеб с Верой прогнали его и обрекли себя на смерть. Потому что только с ним Катя будет настоящей и счастливой.
Денис снова выбрался на набережную и побежал к брошенному мопеду.
Катя надела шлем на голову.
– Постарайся вспомнить что-нибудь светлое и приятное. Мы откалибруемся и поймаем нужную эмоцию, – донесся до нее голос Макеева.
Она кивнула и откинулась на спинку кресла.
Светлое и приятное… светлое и приятное…
У нее перед глазами возник светящийся тоннель, по которому она неслась вперед. Он неожиданно кончился, и Катя вылетела в лабиринт. Тут же в памяти всплыло, как она в прошлый раз металась в путанице коридоров из чужих воспоминаний и эмоций в поисках самой себя. Это случилось после того, как она выпила каннибала. Вместо необходимых позитивных эмоций в ней поднялись паника и ужас. Похоже, они исказили последующие воспоминания: они тут же перемешались с фантазией и ассоциациями из подсознания.
Катя вспомнила, как они с Денисом неслись на скутере. Она испытывала упоительное ощущение скорости и свободы, но вдруг перед ней выросла стена дождя. Мопед врезался в нее, как в бетон, и разлетелся на куски.
– Денис! – только и успела крикнуть Катя, силясь поймать его за руку, но ее завертело, закружило и понесло.
Мир несколько раз перевернулся, и Катя вдруг очутилась на вершине холма посреди леса. Денис был рядом. Он присел на колени и взял ее за руку:
– Я здесь, я с тобой.
Она уже наперед знала, что произойдет дальше, но ничего не могла с этим поделать.
– Остановите! – громко сказала она, не до конца уверенная, что говорит вслух. Тогда она обратилась к Денису: – Уходи! Тебе нельзя со мной оставаться! Я – монстр. Я убью тебя!
– ЭМРОН показывает спектр страха, – расслышала она голоса извне где-то на самой границе слышимости.
В воспоминании между ней и Денисом возникло призрачное свечение – их ауры соприкоснулись. Оно напоминало облако сверкающих кристалликов, переливающихся всеми цветами и вместе сиявших белым. Как и тогда, Катя не смогла сопротивляться обещанию счастья и отпустила внутренний контроль. Дремавший на дне сознания хищник почувствовал слабину, сломал преграды и вырвался на свободу. Одним рывком Катя втянула в себя белое облако вместе с душой Дениса. Ее накрыло волной наслаждения, а он рухнул на землю безжизненной куклой.
– Нет! Нет! Не хочу! – закричала она, и воспоминание рассыпалось осколками. Светящийся лабиринт подкинул следующее.
Миллиарды мелких пузырьков в лунном свете, подобных сверкающим звездам, кружат вокруг нее, медленно поднимаясь, словно рукава огромной галактики. Рядом под водой замер Денис и смотрит на нее взглядом, от которого становится неловко, а по коже бегут приятные мурашки.
Время чуть ускоряется, и вот они уже сохнут в машине с работающей печкой, орут песни и дурачатся под музыку. А потом…
Потом ей становится неуютно от наползающей со стороны черной ауры, которую Денис не чувствует. Она поворачивает голову и видит лицо каннибала с черными глазами, которые засасывают в себя, как в бездну.
– Нет! – снова закричала Катя, и воспоминание рассыпалось.
Неужели она не сможет найти ничего светлого и счастливого? Что, если счастье – только краткий момент, который всегда сменяется горем? И ей нужно поймать сиюминутное ощущение, остановиться на нем и не делать следующий шаг?
Катя сконцентрировалась на последнем светлом пятне в своей памяти.
Они с Денисом сидят на обрыве у заброшенного, заполненного водой котлована. Она в отчаянии лупит его кулаками, стараясь разбудить это каменное сердце, а он зло и яростно кричит: «Не больно! Не больно!»
Ее сердце сковало от жалости и к себе, и к нему. Она, влюбленная в того, кто никогда не сможет ответить, и он, несчастный, который никогда не ощутит то, что чувствует она, то, ради чего живет любой человек на земле.
И от этой жалости и боли она поступила так, как сама от себя не ожидала: обхватила его лицо ладонями и жадно поцеловала.
Она помнила, что в реальности все было не так, но сейчас от этого поцелуя мир пришел в волнение. От них с Денисом, как вспышка, пошла белая волна, поднимающая клубы песка, заставляющая пойти рябью поверхность воды, пригибающая деревья и траву. Все вокруг залило ярким белым светом.
Катя отдалась ему полностью, растворилась в этом блаженстве и расслабилась. Ей больше никуда не надо идти. Вот оно, счастье. Чуть тронешь – оно рассыпется, как карточный домик, так что лучше всего замереть и жить в этом моменте.
– Фиксируем! – смутно слышала она где-то на самой границе сознания. – То, что надо. Транслируй в ЭМРОН. Выкручиваем на максимум. На всех пользователей.
Глава 6
– НЕ СМЕЙ! – крикнул Глеб, подскочил к Кате и попытался стащить с нее шлем, но его сшибли с ног, заломили руки за спину и отволокли в сторону.
Макеев улыбнулся и с сочувствием взглянул на него.
– Почему? Чему ты сопротивляешься? Ведь ты именно этого и хотел. А теперь все вышло даже лучше. Ты разбил дочери сердце, потому что считал, что только неразделенная любовь даст ей огромную силу. Но это принесло ей только страшную боль. Ты же сам знаешь. Привык жить с раной в сердце и считаешь это нормой. Ты сам не понимаешь, что настолько уродлив, настолько травмирован, что хочешь калечить других только потому, что не мыслишь жизнь без боли. Хотя именно она-то тебя и выжгла. А теперь посмотри на нее!
Макеев показал на Катю:
– Ей хорошо. Ей не больно. Но парня рядом нет. Ее сила в порядке, она не замкнулась на любимом, но пребывает в перманентном состоянии счастья. Для нас с тобой это все равно что вечный двигатель. Обернись!
Глеб оглянулся. Зал постепенно наполнялся эмерами, которых он так долго собирал в своем доме. Они выстраивались вокруг Кати большим полукругом, протягивали к ней руки и впитывали исходящее от нее белое свечение, потому что каждый находил в нем свой оттенок.
– Видишь? – продолжил Макеев, – Они получают то, чего им раньше не хватало. Все разом. Они замыкают свой спектр, получают удовлетворение и чувствуют себя полноценными.
– Но ты выключишь прибор, и все исчезнет! Я собирался излечить их навсегда, а ты лишь подсадил на свет, без которого им теперь не обойтись… – возразил Глеб.
– Именно. И значит, они будут готовы платить, пока получают этот свет. Вы получили то, что хотели. А я прокачаю ЭМРОН и продам его инвесторам. К тому же весь город сейчас становится чуть счастливее. Все довольны. И, главное, как видишь, она счастлива. Это в сто раз лучше, чем то, что мог дать ей ты.
– Да какое же это счастье?! – возмутился Глеб. – Это обман! Иллюзия! Фейк!
– А счастье и есть иллюзия, – горько ухмыльнулся Макеев. – Обман мозга, считающего, что мгновение, когда ты достиг цели и получил то, что хотел, будет длиться вечно. В реальной жизни его нельзя ощущать постоянно, а твоей дочери повезло. А истина… ее вообще не существует. Весь этот мир – чертова иллюзия, в которой мы трепыхаемся, как бабочки, летим на обманчивый свет в поисках кратких моментов счастья. Истина – то, что мы чувствуем и во что верим. Посмотри на нее. Еще раз посмотри. Она счастлива. Это и есть правда. Единственная истина, которая имеет значение.
Глеб, не отрываясь, смотрел на безмятежное улыбающееся лицо Кати и не знал, что ответить.
Катина фантазия продолжала рисовать для нее новые картинки, искажая и улучшая воспоминания: