Глава 14
РАВНОМЕРНЫЕ МЕДЛЕННО БЕГУЩИЕ строки на экране терминала как будто взбесились, и запрограммированный скрипт взвыл сиреной. Макеев встрепенулся, прогоняя сон, и в недоумении уставился на дисплей.
– Чертовщина какая-то, – прошептал он, глядя на отчеты системы.
Не меньше трех пользователей ЭМРОНа разом потеряли всю эмоциональную ауру, и она больше не восстанавливалась. Они как будто впали в кому: их сердце продолжало биться, но эмоциональный фон упал до нуля.
Это могла быть только Катя. Макеев не понимал, что она сделала, потому что ни один эмер не был на такое способен. Но Катя есть Катя.
Он нервно задрал рукава, и его пальцы замелькали над клавиатурой, отправляя запросы на сервер.
Через минуту у него были координаты. Катя находилась в промзоне на окраине Петербурга.
Макеев знал, что начался обратный отсчет до того момента, когда за ним придут. Времени оставалось мало, а возможностей спасти Катю еще меньше.
Кто окажется полезнее? Мальчишка на старом паркетнике или Жанна с огромной сетью агентов? Он быстро набрал номер. Трубку снова поднял секретарь.
– Это Макеев. Времени мало. Передайте Жанне Аркадьевне, что Катя сейчас находится по следующим координатам, – сказал он и продиктовал цифры с экрана.
Он повесил трубку и некоторое время раздумывал, стоит ли звонить Денису. Потом решил, что парень сейчас на взводе и точно полезет в самое пекло. Катины похитители его, скорее всего, просто убьют. Что окончательно сломает ту, кого он привык считать дочерью. Ради ее счастья Дениса стоило держать в неведении.
Макеев набрал на терминале короткую команду, стирающую содержимое диска, и быстро вышел из офиса.
Алиса с Алексеем ужинали в кафе недалеко от ВДНХ. Они прождали Дениса целых три часа, пока Алиса не поняла, что он не придет. То ли что-то случилось, то ли у него появились другие планы. Например, Катя вышла на связь и их с Алексеем помощь оказалась без надобности.
Перед этим они ездили по окрестностям. Алиса пыталась почувствовать Катю в надежде на то, что если окажется неподалеку, то ощущения усилятся, но все было бесполезно. День прошел впустую, и Алиса, раздраженная и взбешенная, завалилась в первую попавшуюся кафешку, зачем-то наорала на официанта, который слишком долго нес меню, а теперь хмуро поглощала невкусный резиновый стейк. Алексей, внимательно наблюдавший за ее состоянием, предпочитал помалкивать.
– А ты чего молчишь? – уставившись на него, требовательно спросила Алиса. – Предложил бы что дельное. А то все бродишь за мной, как безмолвная тень отца Гамлета. Никакого толку от тебя.
– Я думал, что я тебе не только как сыщик нужен, – осторожно улыбнулся он.
– Это дома. А тут работа. От тебя ни моральной поддержки, ни помощи.
Он вздохнул. Ну как ей сказать, что она ошибалась с самого начала? Нельзя было тратить время в ожидании Дениса.
– Могу попросить знакомых добыть запись с камер в районе, где Катя вышла из такси. Но это время, а мы и так много прождали впустую. Да и что мы там увидим? Что она встретилась с Макеевым и куда-то ушла.
– О! – Алиса встрепенулась. – Сейчас камеры повсюду. Можно отследить, куда они пошли.
– Был бы я фэсэбэшником, возможно. Другого способа получить такую информацию не знаю. Это не просто к одной камере подключиться – тут нужно задействовать кучу точек съемки и систему распознавания лиц и поиска людей. Такие фокусы оставляют следы, и никто из моих знакомых так глупо палиться не будет. За такое не просто уволят – посадить могут.
Алиса вздохнула, снова уткнулась в тарелку и продолжила ковырять стейк, но неожиданно подняла голову и прислушалась.
– Что? – спросил Алексей.
Алиса помотала головой и махнула ему, чтобы он оставил ее в покое. Она прикрыла глаза и повела носом влево-вправо, как будто принюхивалась, как собака.
– Кажется, я снова ее чувствую. Очень далеко. Катя только что включилась. Совсем недавно ничего не было, а теперь я уверена, что ощущаю направление. Но… как-то странно… не так, как раньше.
– Где?
Алиса уверенно указала пальцем в сторону барной стойки. Алексей встал, отошел подальше, достал смартфон и сверился с навигатором.
– Север-северо-запад. Кажется, это уже давно знакомый нам маршрут.
– Что, опять Питер? – жалобно вздохнула Алиса.
– Или Тверь. По пути разберемся.
– Тогда поехали. Я лучше твою ужасную шавуху по дороге наверну, чем буду жевать эту подошву. – Алиса встала из-за стола.
Официант поспешил к ним, но Алиса ударила по нему страхом, и несчастный в панике убежал на кухню. Девушка, не заплатив, двинулась к выходу. Алексей неодобрительно покачал головой, положил пару тысяч на стол и направился за ней.
Катя с трудом нашла выход с заброшенной промзоны на неизвестной ей окраине Санкт-Петербурга и теперь, как во сне, плелась по безликим спальным районам. Она плохо воспринимала реальность: только что поглощенные души, тени их памяти и чувств затмевали ее собственное сознание. Катя путалась в воспоминаниях, в ощущениях и в эмоциях. Мир казался чужим и незнакомым.
До этого она никогда не оказывалась в одиночестве посреди большого незнакомого города. Сначала она жила в изоляции, потом, с момента побега и до вспышки на мосту, вся ее жизнь представляла собой калейдоскоп боли, радости, опасности и риска, и она все время куда-то спешила, мчалась, убегала так, что и оглянуться не успевала. А по карманному городку Щекино Катя чаще всего гуляла до парка и обратно.
Но сейчас она, пошатываясь, брела по не самой благополучной окраине Санкт-Петербурга, и неприятности не заставили себя долго ждать. Путь ей неожиданно преградили трое накачанных парней в кепках и одинаковых спортивных куртках.
– О, а откуда у нас на районе такая сказка вдруг нарисовалась? – спросил один из них, подходя вплотную.
– Отвали, – вяло сказала Катя и попыталась его оттолкнуть, но силы были явно не равны.
– Ух! Какая бойкая, – сказал второй и шлепнул ее чуть ниже спины, в то время как первый крепко взял ее за предплечье.
– Пойдем с нами. Развлечемся.
Это было даже не предложение, а приказ или, скорее, констатация факта.
Катя попыталась вырваться, неловко пошатнулась и, если бы ее не держали, она наверняка упала бы.
– Семен, слушай, она под какой-то дрянью! – сказал третий.
– Ну и че? Послушнее будет, – ухмыльнулся первый и притянул Катю ближе к себе.
– Они все спидозные. Тебе оно надо?
– Ну-ка, глянь на меня, – первый взял Катю за подбородок, повернул ее лицо к себе и заглянул в глаза.
Катя подумала, не выпить ли его ауру, но ее тут же замутило – девушку и так переполняла чужая энергия. От одной мысли о том, чтобы влить в себя еще порцию мерзости, Катю вырвало прямо парню на куртку.
– Фу! Тварь! – завопил он и оттолкнул ее так сильно, что она упала в грязь. Парни ушли.
Хотелось заплакать от обиды, но слез почему-то не было. Катя с трудом поднялась на ноги и поплелась дальше. Ей очень хотелось присесть отдохнуть. Может, даже поспать.
Она заметила впереди спинку лавочки и подошла к ней, не сразу рассмотрев, что там уже занято. Бесформенная черная груда тряпья вдруг зашевелилась, и на Катю дохнуло таким зловонием, что она еле сдержала новый рвотный позыв. Сначала из-под рваного пальто, которым прикрылся бомж, показалась покрытая струпьями нога, а потом и лицо, желто-коричневое от грязи и загара.
Катя отшатнулась и в испуге отбежала подальше. Ей казалось, что она, не заметив, прошла через портал из своего мира в параллельную вселенную, полную боли, подлости, гадости и страдания. Оживший ночной кошмар. Ее никогда так не обижали, она не видела ни бомжей, ни настолько больных людей.
Катя в панике скользнула взглядом по серым однообразным шестнадцатиэтажкам, которые окружили ее со всех сторон, как будто отрезая путь к бегству.
Что с ней? Куда она попала? Где Денис? Мысли все еще путались в голове. Катя затравленно оглядывалась, но вокруг себя видела только мрачную безысходность: умирающую осеннюю природу, хлюпающую под ногами грязь, бомжей, гопников, пьяниц, рассматривающих ее с подозрением. В душе снова поднималась паника, и Катя обратилась к единственной защите, которая сегодня ее спасала, – ко тьме внутри.
В голове тут же прояснилось. Тьма знала ответы на все.
Мир не изменился. Он всегда был таким. Грязным, гадким, полным быдла, мрази, подлецов и садистов. Просто Кате всю жизнь врали, ее всю жизнь использовали. Сначала построили вокруг нее оранжерею, растили как нежный, закутанный в вату цветок для нужд бизнеса. Потом явился Денис, грубо сорвал ее с клумбы и повез, как подарок, своему отцу, по пути отщипывая лишние листья и шипы, калеча и ломая, чтобы доставить ее в том виде, в котором она нужна. Ей даже опомнится не дали. Когда отца убили, Денис забрал ее себе, но толком так и не придумал, что с ней делать. Просто сидел и любовался. Думал, что этого достаточно. Думал, что это и называется любовью. А она пыталась найти в нем прежнюю страсть, погружалась в его ограниченный мир и совсем не знала, какова реальность на самом деле. А она вот какова: грязная, мерзкая, циничная и жестокая.
Мир, где никто никого не любит, где руководствуются базовыми реакциями: «Дают – бери, бьют – беги». И теперь она в этом мире сама по себе. Ее все бросили, все предали. Или вынужденно подставили, потому что оказались слишком слабы и глупы. Макеев всегда думал о себе и только прикрывался красивыми словами об обещании ее матери. Зачем он потащил ее в офис? Если бы не его эгоизм и слабость, ее не схватили бы и не поместили бы на пыточный стол. Эмеры… эмеры Кате казались теперь такими слабыми, жалкими и омерзительными! Они, как послушные собачки, служат сильным мира сего, а гонору-то: кланы, семьи…
Катя задумалась о Денисе. Их недомолвкам у тьмы тоже нашлось объяснение. Любовь перегорела. Она была лишь вспышкой. Катя где-то слышала, что любовь живет три года. Что ж, их чувств не хватило и на это. Сначала они ярко вспыхнули. Так, что осветили весь мир. Но и сгорели слишком быстро, и влюбленным друг с другом стало скучно. Катя пыталась поймать жар того костра, но в нем оставались только остывающие угли. Они еще грели, но с каждым днем все слабее. Она чувствовала, что что-то не так, а Денис считал, что все в порядке и у них все как у всех. Потому что не хотел ее отпускать. Он тоже эгоист, тоже хотел ее использовать. Как и все остальные.