Банан аж подпрыгнул на месте.
– Ты что, малышка! Дальше только круче. Мы с тобой сейчас Питер под себя подгребем. У тебя такая стая будет – сама офигеешь. Сотня человек, которая будет смотреть тебе в рот и ловить каждое слово. Куда уж лучше? Охота? Охота – это так… средство пропитания, а не цель.
– Ну и что? Сотня. Смысл-то в чем?
– Смысл в том, что тогда с нами всем придется считаться. Заберем себе еще и Москву, а потом прижмем к ногтю все эмерские кланы. Будут платить нам за право жить. У нас будет все: деньги, власть. Все, что захочешь!
Банан продолжал говорить, сверкая глазами от воодушевления, а Катя вспоминала толстяка, который обещал ей все то же самое. Деньги, власть. Перед глазами возникло его потное от возбуждения лицо, а в голове всплыли слова: «Ты не то что в роскоши купаться будешь, на что или на кого пальцем ткнешь – все твое будет. Кого захочешь – получишь. Те, кому твои сверстники готовы жопу лизать, тебе сами в глазки заглядывать будут и гадать, чего госпожа изволит. Понимаешь?»
Он был готов на все, лишь бы она помогла ему своей силой. Ей тогда было страшно и в то же время противно. Та картина, что рисовал теряющий власть олигарх, была тошнотворной. От Банана возникло такое же ощущение. Она вдруг увидела его насквозь: парень из бедной семьи, выросший без отца. Мать горбатилась на двух-трех работах, лишь бы прокормить детей. Дешевые вещи, если не обноски старшего брата, издевательства в школе за то, что он из нищей семьи и не может дать сдачи. Побег из дома, когда Банана думал, что он вырвался из кошмарной реальности детства и теперь все будет по-другому. С тех пор он постоянно шел к этой цели – получить власть, доказать в первую очередь самому себе, что он особенный.
Когда Катина жизнь состояла из чтения и разговоров о прочитанном с Учителем, она жадно глотала книги по истории. Во многих из них рассказывалось о жизненном пути известных правителей. Сейчас она в красках представила себе, что будет, если Банан действительно получит то, о чем мечтает. Именно из таких людей получались самые жестокие тираны. Из тех, кто поставил себе целью получить власть и за счет нее самоутвердиться. Он не просто обложит данью эмерские кланы – он будет требовать жертвоприношений. Как чудовища из древних мифов, которым ежегодно отправляли на съедение самых красивых девушек.
Только чудовище на этот раз будет двухголовое. Жрать красавиц будет Банан, а держать стадо в страхе она, Катя.
Хочет ли она этого? Ее будут бояться. Неужели в этом конечная цель? А чего она вообще хочет? Куда идет? Неужели, как и сказал Денис, ей владеет дурное желание сделать как можно больнее и ему, и себе, и она ведет себя как малыш, который от злости бьется головой об стену, чтобы наказать маму?
– Ну так как, дарлинг? – закончил свою пламенную речь Банан.
– Пошел прочь, – тихо сказала она.
– Ладно. Поспи. Поговорим, когда ты будешь в лучшем настроении…
– Нет. Уходи и не возвращайся.
– Не понял… – Банан выглядел ошарашенным, – это же моя стая…
– Больше нет. И никогда твоей не была. Ее собрал не ты, и пошли они за тобой только благодаря мне.
Катя вскочила и стремительно вышла из комнаты в соседний зал, где отдыхали около десятка каннибалов. Банан обеспокоенно побежал за ней.
– Теперь ты главный, – сказала Катя, ткнув пальцем в первого попавшегося парня, – а этого, – она махнула рукой за спину, в сторону Банана, – гоните взашей.
Она повернулась и посмотрела в испуганные глаза Банана.
– Вот так вот, дарлинг, – прошипела Катя и направилась в свою спальню.
Алиса выехала на трассу и, не слишком разгоняясь, направилась в сторону Москвы. Спешить было некуда. Она, собственно, даже не понимала конечную цель. Заявиться в их с Алексеем съемную квартиру? А как он отреагирует? Может, ей сразу же придется с позором уйти. Или еще хуже: она приедет, а там пустота. Навсегда. И зачем тогда там оставаться? Это будет невыносимо. А иначе куда? Вернуться к мамочке с покаянной головой? Вот уж нет!
В потоке машин она не набирала скорость выше ста километров в час, чтобы не отвлекаться на постоянные маневры, и все еще не решалась выбрать маршрут. Неожиданно позади раздалось жужжание мотора мотоцикла. Алиса ожидала, что ее обгонит собрат-байкер, но тот, судя по звуку, пристроился за левым плечом и продолжал назойливо тарахтеть над ухом.
Она мельком оглянулась: это был Алексей. Он жестом показал ей прижаться к обочине. Алиса чуть не поперхнулась от удивления, свернула и остановилась.
Алексей встал рядом и снял шлем. Алиса жадно разглядывала его лицо и ауру в поисках гнева или раскаяния, но там не было ни того, ни другого, а только непонятная ей деловая сосредоточенность.
– Мне звонила твоя мама… – начал он.
Алиса перебила его:
– ЧТО?!
– Она сказала, что…
– Погоди! Она тебе звонила? Ты знаешь, что это значит?
– ПОСЛУШАЙ МЕНЯ! – неожиданно рявкнул он. – Катю хотят убить! Киллеры уже выехали.
– Да она их в порошок сотрет одним взглядом! – ухмыльнулась Алиса.
– Послали не эмеров. Точнее, не только эмеров. За ней едут люди. Обычные киллеры, с пистолетами и винтовками. Поняла?
Алиса осознала только одно:
– Моя мать так и сказала? Упомянула в разговоре термин «эмеры»?
– Я передал почти слово в слово.
Девушка в ужасе смотрела на Алексея. Если мать при нем не стесняясь говорила про эмеров, это значило только одно. Его уже приговорили. И для ее семьи цена его жизни – круглый ноль по сравнению с тем, что стоит на кону.
– Это неважно. Ты меня что, совсем не слышишь? Катю нужно спасать. Предупредить или защитить, как вы там умеете.
Алиса вздрогнула и вернулась в реальность.
– Блин. Мы уже далеко и можем не успеть. Может быть, Ромео еще в Питере? Звони ему.
Она назвала номер. Алексей дозвонился и выпалил Денису все то же, что рассказал до этого Алисе.
– Скажи, что они будут ловить ее на эмеров, как на живца, а киллерами будут обычные люди.
Алексей кивнул и повторил в трубку.
– Теперь погнали, – кивнула Алиса и запрыгнула на мотоцикл.
Катя вышла из спальни часа через два и увидела, что к ней приковано внимание всех каннибалов, которые устроились в гостиной. Она попыталась вспомнить, кого из них сгоряча назначила главным, но не смогла.
– Банан ушел?
Собравшиеся в зале кивнули.
– Что-нибудь сказал напоследок?
– Да, бред какой-то. Чтобы мы не вглядывались в вечность, а то вечность посмотрит в нас и ничего не найдет, – ответил кто-то.
Катя сама не поняла, почему снова рассердилась. Возможно, потому что сама хотела оказаться на месте Банана и свободно выбрать путь. Ей вдруг стало противно от самой себя и захотелось сделать что-нибудь по-настоящему плохое. Чтобы утвердится как каннибал. До этого, если не считать случая с Денисом, когда он сам глупо подставился, она всегда поглощала чужие души вынужденно – защищая себя или других. Сейчас она впервые захотела выпить кого-то намеренно. Отнять жизнь просто так. Чтобы в первую очередь самой себе показать, какое она страшное чудовище.
– Так. Встали все. Идем на охоту. Собрались, быстро!
– На кого? В округе нет ни одного эмера, – вяло запротестовала какая-то девица.
Катя мигом развернулась в ее сторону, и та замолчала на полуслове, от греха подальше поспешно опустив глаза. О том, что Катя способна опустошить каннибала, знали все.
– Я найду, на кого охотиться.
Каннибалы оживленно вскочили и потянулись за ней к выходу.
От их компании шарахались даже обычные люди – такая мрачная аура исходила от Кати. Парни и девушки в черном шли клином следом за своей предводительницей, а прохожие благоразумно старались оказаться подальше, хотя бы на другой стороне улицы.
Неожиданно Катя остановилась, повернула голову и как будто прислушалась к чему-то неощутимому для остальных.
– Эмеры. Двое. Только что оба запитались печалью, – сказала она и свернула на боковую улочку. Остальные с нетерпеливым улюлюканьем последовали за ней.
Катя сразу заметила на площади нужную парочку. На улице было необычно тепло, и кафе до сих пор не свернули уличные террасы, на одной из которых за столиком сидели мужчина и женщина средних лет. Чувствительность Кати настолько повысилась, что она даже с такого расстояния ощущала дисбаланс, свойственный ауре эмеров. К тому же только что выпитая эмоция усвоилась не до конца, и вокруг парочки до сих пор кружили голубые всполохи.
Несколько каннибалов отделились от группы и помчались вдоль домов на другой конец площади, чтобы поймать эмеров, если те вдруг заметят угрозу и решат убежать. Но парочка была так увлечена друг другом, что совершенно не обращала внимания на окружающих.
Вообще говоря, редко встречалось, чтобы у двух знакомых между собой эмеров настолько совпадала эмоциональная специализация. Алиса знала, что такого почти не бывает, но Кате это было неизвестно, и она не почуяла подвоха. Женщина оглянулась, заметила компанию в черном, но совсем не испугалась, хотя в ауре появилось волнение. Но и тогда Катя не распознала опасность. Клокотавшая внутри ярость на Банана, на себя, на Дениса не давала ей мыслить трезво, да и тьма чувствовала близость добычи и опьяняла предвкушением. Катя сделала каннибалам знак остановиться, а сама подскочила к парочке. Мужчина, заметив ее, резко встал, и Катя решила, что высосет его, а женщина достанется стае. Катя схватила мужчину за шею и повернула к себе, чтобы встретиться с ним взглядом. Она могла поглотить его и без этого, но зрительный контакт усиливал ощущения.
Автомобиль Дениса вылетел на площадь слишком поздно. Он сразу увидел Катю, а потом разглядел и объект ее охоты. В отличие от неопытной еще девушки, он сразу понял все: двое эмеров, старательно изображающие из себя влюбленную парочку, специально поджидали ее. Это было заметно и по ауре, и по нарочитой беспечности – на самом деле они давно заметили бегущих к ним каннибалов, но делали вид, что увлечены беседой.