На вершину плато ведет старая лестница, сплетенная из серых лиан неведомой тебе породы; в сухом, прохладном горном воздухе она висит уже триста лет и преспокойно может выдержать еще столько же без малейшего ущерба.
— Кто-то тут недавно шел, — замечает Луджи.
— И сколько их?
— Не могу сказать. И это странно.
«Спроси.»
Чернокожая девица недовольно кривится, но все же вонзает тяжелое копье-бангван в плотный грунт и вызывает свой Знак. Земля откликается на призыв дочери; брови Луджи медленно ползут вверх.
— Тринадцать? И все, кроме одного, «ключи к вечности»?
Ты усмехаешься, и веселья в этой усмешке весьма мало. Означать это может лишь одно: двенадцать Посвященных среднего ранга, которыми командует некая Отмычка. Группа Открывающих Врата, работающая на Древних — некогда ты сталкивался с ними. Ребята крутые и суровые; а главное, знают, чего хотят. Эти не совершат ошибки…
«Битва предстоит серьезная, — говоришь ты, — нам надо перехватить их до того, как Ритуал будет начат.»
«Какой еще Ритуал?» — спрашивает она.
«Это тебе знать совершенно незачем.»
В черных глазах Луджи мелькает то, что лишь с очень значительным преуменьшением можно назвать яростью. Но против тебя подобные вспышки бесполезны, это она усвоила еще в детстве.
«Тогда вперед.»
И амазонка тут же срывается с места, развивая скорость хорошей скаковой лошади. Так она может бежать много часов подряд, а после — выдержать суточную рукопашную схватку и выйти без единой царапины: это ты знаешь по опыту. Угнаться за нею ты при всем желании не смог бы… если бы не был чародеем, знающим о Формуле Молнии. Не стоит думать, будто сим термином обозначается сверхмощное боевое заклинание: молниями умеет швыряться любой колдун младшего ранга, едва освоивший базовые символы, ибо они относятся к общедоступным «стихийным» заклятьям. Формула Молнии — это чары потоньше, из раздела «Перемещение», позволяющие двигаться с любой скоростью.
Общеизвестные для магов высших ступеней Скольжение, Перемещение и Переход суть виды движения, когда чародей на краткий миг преобразует пространство таким образом, что оказывается в двух местах одновременно и просто выбирает требуемую ему точку; Формула Молнии же позволяет двигаться непрерывно, не покидая Мира Яви; хотя скорость тут несколько ниже, чем при других способах, это дает гарантию абсолютного контроля за происходящим. Тем самым устраняется самая большая опасность перемещающих заклинаний — невозможность заранее узнать, что происходит в «точке выхода».
Вы успеваете как раз вовремя, чтобы увидеть на площадке под вами двенадцать коленопреклоненных фигур в черных балахонах и тринадцатую, раскинувшую руки крестом, в пурпурном. Последняя, смиренно склонив голову, шепчет молитву:
— Orary Ysgewot, homor athanatos nywe zumquros, Ysechyroroseth Xoneozebethoos Azathoth!
Язык Старого Мира — слышал ты его всего пару раз, но ошибиться невозможно! Опоздали, с досадой понимаешь ты.
Ну что ж…
«Знак — в дело», — следует краткий приказ.
Луджи передергивает плечами, но все же указывает острием своего копья на пурпурную фигуру в середине черного кольца. Свист рассекающего воздух Знака — и… одна из черных фигур, глухо вскрикнув, оседает с проломленным черепом, а пурпурная стоит как ни в чем не бывало.
И продолжает:
— Xono, Zuwezet, Quyhet kesos ysgeboth Nyarlathotep!
Ладно же, думаешь ты, и достаешь из потайного кармана мешочек с Пыльцой Забвения (эта штучка изготовлена по эльфийскому рецепту и — весьма редкий случай! — делает в точности то, чего можно ждать от порошка с таким названием). Прицелившись, ты запускаешь его в центр ритуального круга, а следующий Знак Луджи разрывает его как раз в нужный миг. Над площадкой повисает серое облачко.
— Zuy rumoy quano duzy Xeuerator, YSHETO, THYYM, quaowe…
Голос захлебывается. Мгновение тяжелого молчания — и вопль беспросветного отчаяния, которое ты вполне понимаешь.
Заставить врага забыть что-либо не кажется столь жестокой карой — если не созданы особые обстоятельства. Но тут имеют место быть как раз те самые «особые обстоятельства» — ибо любой чародей предпочтет умереть под пытками, но не позабыть нужных слов посреди ритуала.
Что и случилось только что с колдуньей-Отмычкой.
Амазонка, вскрикнув, отворачивается и отползает назад, сотрясаемая приступами рвоты. Ты сохраняешь видимое безразличие, но разворачивающееся внизу действо и тебя пробирает до печенок. Ты видишь подобное не в первый раз, что отнюдь не значит, что это доставляет тебе большое удовольствие.
Для кого-то бледные спирали тумана и пыли, окутавшие чародеев, покажутся чем-то безобидным, трюком фокусника-иллюзиониста средней руки. Но и Луджи, и ты знаете: это — энергия их душ и сознаний, которая медленно уходит в Нижний Мир и дальше, на другой конец Дороги Времен — в то, что собой представляла Вселенная до появления выражения «Первозданный Хаос».
«Первозданный», как известно, означает «созданный первым». Они же уходят в место, где нет даже Хаоса…
— Вот так порой и бывает, Отмычка, — печально шепчешь ты, прощаясь со старой знакомой, — полностью отрешиться от внешнего мира в момент Ритуала нельзя. Ты можешь не спать, не пить и не есть; ты можешь ничего не видеть и не слышать, ты можешь вообще ничего не чувствовать, но ты не можешь не дышать, если требуется произносить Слова вслух!
Но Открывающие Врата уже растворились полностью, а их одежды, в считанные мгновения истлевшие до трухи, образовали в центре ритуального круга сложной формы Знак, скупо очерченный тонкими линиями, неестественно четкий. Клеймо Йог-Сотота.
Слова аль-Хазреда звучат своеобразной эпитафией:
«И Он откроет тебе секрет Своего клейма, которое может привлечь к тебе благосклонный взор Древних, когда Они снова ступят на Землю.»
Молчание древних развалин подобно спокойствию нависшей над пропастью скалы, которая лениво думает, падать ей сейчас или подождать еще век-другой. Молчишь и ты, почти полностью погруженный в воспоминания — сколько твоих знакомых из прежних дней ушло навеки, и лишь немногие остались в живых или умерли своей смертью…
Так. А вот и Башня.
Приземистая, она не только не выглядит разрушенной; она похожа на недавно покинутую, с полным набором защитных чар, еще не потерявших силу. Интересно…
Крик.
Луджи молниеносно разворачивается, выбрасывая копье вперед — и вовремя, надо сказать! Массивное лезвие, скользнув по чешуйчатой броне обрушившейся из поднебесья твари, отбрасывает ее прочь, оглушив, но не нанеся видимых повреждений.
«Знак», — спокойно передаешь ты. Чешуйчатую тварь ты опознал с первого взгляда, несмотря на то, что ни разу не видел таких.
Мифы Эллады и произошедшие от них сказания Империи называли их гарпиями; аль-Хазред использовал более древнее имя — шантаки. Существа, неуязвимые для огня, металла и дерева, но не для Знаков; предводитель аргонавтов Язон некогда разобрался с гарпиями именно при помощи Знака Солнца, наложенного на его меч-ксифос одной из Богинь Эллады — не то Герой, не то Афиной, не то Гекатой…
Каково воздействие Земного Знака на этих летающих ящериц, ты не знаешь, но проверить это можно и нужно. В конце концов, если придется, сам ты без труда покончишь с любым шантаком — клинком или Словом.
Луджи, и близко не подозревающая о твоих размышлениях, вызывает свой Знак и швыряет его в атакующего шантака. Тот замирает и с хрустом трансформирующейся плоти падает наземь. Грохот от падения подсказывает тебе, что Земной Знак превращает шантаков в камень — вот только неизвестно, навсегда ли.
Впрочем, и этому несложно помочь…
«Камень — в пыль», — молча советуешь ты.
Черная амазонка, пожав плечами, исполняет и это — и лишь потом, недобро усмехнувшись, дает понять, что ухватила основную идею. Ты наблюдаешь за тем, как она вносит изменения в свой Знак, дабы тот превращал цель сразу в безвредную пыль, и киваешь в ответ на вопросительный взгляд Дочери Земли. Вполне пригодно для использования.
Правда, это довольно далеко от подлинного Искусства. Но тут уж, как говорится, нельзя сидеть сразу на двух стульях — либо чары и Искусство, либо сила и оружие. Гейредд-Хравн наглядно показал, что получается при попытке нарушить эту поговорку.
Двери Башни легко открываются — никаких защитных полей, никаких видимых преград. Что сразу же начинает тебя беспокоить.
Пол и стены — гладкие и неестественно чистые. Воздух сух и, пожалуй, слишком прохладен для этого южного края (но, впрочем, против прохлады ты как раз ничего не имеешь).
Из-под потолка беззвучно спускается Знак-Указатель.
Быстро объяснив Луджи, что тут к чему, ты следуешь за уплывающим Знаком. Амазонка идет сзади; ей тут определенно не нравится, но поддаваться подобным эмоциям для Гондов равносильно трусости. Что не в их характере.
Проходит минут десять, пока Указатель приводит вас к помещению, соответствующему Залу Теней в Башне Темного Стекла. Антураж здесь примерно тот же: кристалл Малого Стража, несколько рабочих столов с разложенными листами старого пергамента, небольшой шкаф с книгами (точнее, для книг, поскольку полки девственно пусты)… Но Знак зависает над местом, предназначенным для Учителя (или Наставника), и выписывает вокруг кресла несколько нетерпеливых кругов.
— По-моему, он хочет, чтобы ты туда сел, — говорит Дочь Земли.
— Я или ты?
— Я — не сяду, — отчеканивает она.
Ты усмехаешься и делаешь несколько шагов вперед. Знак бросается наперерез и преграждает тебе дорогу.
— А придется, — сообщаешь ты, усмехнувшись еще шире.
Скрипнув зубами, Луджи идет к глубокому креслу и, подбадриваемая прыжками Знака, опускается в него. Скрипнув под тяжелым грузом, кресло сдвигается в сторону. Из пола поднимается нечто вроде столбика, верхушку которого прикрывает матовый колпак.
— Снимать? — спрашивает Луджи, когда Знак перемещается к новому колдовскому прибору.
— Пожалуй, — киваешь ты.