Мы смотрим друг на друга, округлив глаза, и я знаю, что он думает о том же, о чем и я – что будет дальше?
Проходит всего несколько секунд – и мы получаем ответ на свой вопрос. Стены начинают медленно двигаться, занимая свои прежние места.
Глава 127. Надпись на стене
Следующие несколько минут особенно мучительны, поскольку я ожидаю, когда же мы наконец снова окажемся вместе с остальными.
Почти все, кто мне дорог – если не считать Джексона и моих дяди и тети, – находятся по другую сторону этой стены, и мне необходимо, чтобы с ними все было в порядке.
Вся эта история с Испытаниями ужасна – и неудивительно, что выдержать их будет так нелегко. Потому что дело не только в том, что пришлось пережить мне и Джексону с этими заколдованными камнями, но и в том, что мы слышали, но не видели происходящего по ту сторону стены. А это серьезный отвлекающий фактор для решения головоломки.
Это было ужасно. Более того, это был только первый раунд. И я даже представить себе не могу, что произойдет дальше.
Рядом со мной Джексон нервно перекатывается с носков на пятки. Так что я явно не единственная, кто тревожится из-за того, что мы увидим на другой стороне стены.
Наконец арена принимает свои прежние очертания, и мы все снова оказываемся вместе с нашими друзьями. Как только это происходит, мы с Джексоном бежим к остальным – они просто стоят с совершенно ошарашенным видом, с головы до ног заляпанные грязью.
Но их десять – я их посчитала, – а значит, пережили все, что здесь произошло, в полном составе.
Прежде всего я добираюсь до Хадсона – а вернее, он добирается до меня. Я бросаюсь в его объятия и прижимаюсь к нему, не обращая внимания на грязь.
– Ты жив, ты жив, ты жив, – повторяю я, прижимаясь щекой к его щеке.
Он ничего не говорит, но сжимает меня, как будто я весь его мир, и я понимаю его. Потому что чувствую себя так же.
– Что с вами было? – спрашивает он, наконец отстранившись от меня. – Я слышал, как ты кричала, и…
– Это была головоломка. Нам надо было решить ее, разобравшись с заколдованными камнями. Это были пустяки. – Я оглядываю его с головы до ног, чтобы убедиться, что он в порядке. – А что происходило у вас?
– На нас напали японские химеры, – отвечает Мэйси, обнимая меня. – Десятки японских химер.
– А что это такое? – спрашиваю я, чувствуя, что мое знание мира сверхъестественных существ опять подводит меня.
– Они похожи на мантикор, но отличаются от них, – поясняет Иден.
– Извини, но это не так, – оскорбляется Колдер. – Мантикоры – это совсем не то, что японские химеры. Ведь не станешь же ты утверждать, что драконы похожи на ящериц, не так ли?
Прежде, чем Иден успевает ответить, Колдер отворачивается от нее и подходит к Мэйси.
– Ты не могла бы мне помочь? – Она стреляет глазами, глядя на мою кузину, что выглядит абсурдно, поскольку ее целиком покрывает грязь, включая веки.
– Само собой, – отвечает Мэйси, немного отойдя, и наводит на всю группу чары.
Они счищают не всю грязь – на лицах и руках у ребят остаются пятна, – но вид у них и, наверное, самочувствие тоже становятся в тысячу раз лучше.
– И что же нам теперь делать? – спрашивает Мекай, когда проходит еще одна минута и ничего не происходит.
– Нам надо понять, чего мы хотим, – говорит Дауд. – У меня хорошо получается решать головоломки – даже опасные, – так что я, пожалуй, побегу на ту сторону арены. Кто-нибудь хочет присоединиться ко мне? – При этом он изо всех сил старается не смотреть на Колдер, которая продолжает выбирать комки грязи из волос.
Как будто арена только и ждала, когда мы разработаем наш план, стена начинает двигаться вновь.
– Мы пойдем с тобой, – говорит Реми, взяв Колдер за предплечье и потянув ее в сторону Дауда. Она идет за ним не споря.
Хадсон ничего не говорит, но крепко обхватывает рукой мою талию и решительно увлекает меня за собой. Это устраивает меня, ведь мне совсем не хочется с ним разлучаться.
Мне в голову приходит новая мысль.
– Если арена опять разделится надвое – то, что будет, если вторая ее часть окажется еще меньше, чем у меня и Джексона в прошлый раз? Если в маленькой части не окажется никого, кто может решить головоломку, то на другой стороне нам придется сражаться вечно, так ведь?
Все смотрят на меня, затем Реми вздыхает и говорит:
– Она права. Давайте рассредоточимся и поделим пространство между собой. Оставайтесь рядом с теми, с кем вы хотите, но давайте позаботимся о каждом сегменте.
У нас есть около трех секунд, чтобы последовать указаниям Реми, потому что раздается громкий треск, и из земли вырастает еще одна каменная стена. Это происходит слишком быстро, чтобы успеть запрыгнуть на одну или другую ее сторону, но на этот раз стена разделяет арену ровно пополам.
И Дауд, Реми, Колдер и Рафаэль исчезают за ней.
– Приготовься, – шепчет мне Хадсон.
Я хочу сказать ему, что я уже готова, но, по-моему, никто из нас не готов. Впрочем, это неважно, ведь то, что нам предстоит, вот-вот произойдет, готовы мы к этому или нет.
И действительно, едва я успеваю открыть рот, чтобы ответить моей паре, как единственный здешний источник света – световой круг, созданный Реми, – гаснет. И все погружается в кромешную тьму.
Глава 128. Используйте репеллент
Что-то проползает мимо меня в темноте – я чувствую, как оно касается моей ноги и едва не подпрыгиваю в воздух.
– Что это было? – верещу я.
– О чем ты? – отзывается Мэйси, явно испытывая такой же страх, как и я сама, и шарит в своем рюкзаке – надеюсь, что она ищет там свечи.
– Хадсон? – спрашиваю я, потому что какой смысл быть сопряженной с вампиром, если он не может сказать тебе, что таится в темноте?
– Не знаю, – угрюмо отвечает он. – Я ничего не вижу.
– Я тоже, – говорит Джексон, и ему вторят остальные члены Ордена.
Фантастика. Мы заперты в темноте с чем-то таким, что ползает и чего не могут разглядеть даже вампиры. Не о чем беспокоиться, ясен пень.
Эта тварь, что бы это ни было, ползет мимо меня опять, и она холодная. Очень, очень холодная.
Я вздрагиваю и придвигаюсь к Хадсону. И да, я знаю, что это нелепо – прятаться за бойфрендом, когда сама я крутая горгулья и полубожество, способное справиться с чем угодно, но я все больше и больше боюсь, что мы находимся в змеиной яме. А я терпеть не могу змей.
– Ты нашла свечи, Мэйси?
– Нашла одну, – отвечает она. – Я ищу… – Она визжит и отшатывается, уронив рюкзак.
– А пошло оно все на хрен, – говорит Флинт и превращается в дракона. – Не подходите, – предупреждает он и изрыгает огонь, осветив все вокруг.
Все тут состоит из камня, так что ничего не горит, но пламя дает достаточно света, чтобы видеть – змей под моими ногами нет. Слава богу.
Но, когда он извергает еще одну струю огня, я понимаю, что в этом, возможно, все же нет ничего хорошего. Потому что под ногами я не вижу вообще ничего, хотя и чувствую – там что-то есть.
Я хочу сказать себе, что это просто игра воображения, но нет, я в это не верю. Ведь Мэйси явно почувствовала то же самое.
– Что тут происходит? – спрашивает Байрон, и в голосе его звучит страх.
– Понятия не имею, – отвечает Мекай и подавляет крик, подскочив вверх. – Что это было?
Значит, это не было плодом моего воображения. Черт возьми.
– Свечи у меня, – говорит Мэйси и, взмахнув рукой и пробормотав заклинание, зажигает их все. Затем раздает их нам. – Я взяла столько, что хватит на всех, и могу дать каждому по еще одной свече.
– Слава богу, – с жаром бормочу я, беря одну из длинных белых свечей. Нет, я не думаю, что она защитит меня от того, что ползает тут, что бы это ни было, но, когда я увижу это, то смогу защититься. Как и все остальные.
Я едва не прошу еще одну свечу, но мне нужна хотя бы одна свободная рука, чтобы отбиваться, когда мы рассредотачиваемся по каменному полукругу.
– Возможно, нам стоит расставить эти свечи, – предлагает Джексон. – Чтобы видеть всю арену.
Это хорошая мысль, и я, нагнувшись, капаю свечной воск на камень, чтобы поставить там свечу. Мне жаль выпускать ее из рук, но приятно иметь свет, освещающий арену, особенно когда Мэйси добавляет еще несколько свечей.
И тут, посмотрев на середину полумесяца, я обнаруживаю, что она уже не пуста. Потому что здесь стоят статуи.
– Что это? – спрашиваю я, приблизившись к ним, чтобы рассмотреть их получше. И чувствую, как что-то опять ползет по моим ступням.
Я подпрыгиваю и подавляю крик.
– Что с тобой? – спрашивает Хадсон, стоящий чуть поодаль.
– Все в порядке, – отвечаю я и обещаю себе, что больше не закричу, даже если по моей ноге поползет какая-то сверхъестественная змея.
Это полнейшая ложь, но это помогает мне почувствовать себя лучше.
Я уже почти подошла к группе статуй и, приглядевшись, вижу, что это ангел с большими крыльями и пером в руке, сидящий на большой груде камней, по которой поднимаются изваяния наполовину обнаженных людей. Одни лежат на камнях, другие взбираются по ним, третьи просто пытаются удержаться на них. Эти статуи окружены водоемом, и между камнями течет вода.
Это странное зрелище, полное символизма, которого я не могу понять, и все же в нем есть что-то завораживающее. Нет, я не принимаю осознанного решения приблизиться, но все равно подхожу, чтобы разглядеть скульптуры получше.
И чем ближе я подхожу, тем сильнее мне хочется подойти еще ближе. Корона на моей ладони начинает гореть, пальцам хочется коснуться камней, почувствовать, как вода течет по моей коже, погладить прохладного каменного ангела.
Это странно, но меня тянет к нему, как будто я под гипнозом, и, хотя что-то внутри говорит мне, что я должна сопротивляться этому порыву, я не могу не идти вперед. Мне надо…
– Грейс, остановись! – доносится с противоположной стороны арены голос Хадсона – серьезный и властный, как никогда.