– Поясни, – отвечает Колдер, хлопая своими длиннющими ресницами. – Каковы эти сильные стороны – если не считать моей красоты?
Мы все смеемся, но я говорю серьезно.
– Хадсон, ты мозг нашей команды, значит, предлагать план надо тебе.
Брови Хадсона взлетают вверх, но он гордо выпячивает грудь.
– Да ладно, – начинает возражать Джексон, но у нас нет времени спорить, так что я торопливо продолжаю:
– Джексон и Флинт, вы наши мускулы, наши бойцы.
Теперь протестовать начинает уже Хадсон, но я только похлопываю его по плечу.
– Ты тоже боец, малыш, но нам нужнее твои мозги. – Я поворачиваюсь к Мэйси и Реми. – Вы отвлекающий фактор, у вас есть чары и зелья, которые могут сбить врага с толку и затормозить. – Я смотрю на Иден. – Ты будешь разделять вражеские силы. Ты проворна, и твой лед может образовывать стены и отделять группы врагов друг от друга, чтобы их было легче разбить.
Повернувшись влево, я продолжаю:
– Дауд, Колдер и Мекай, вы наши чистильщики. Джексон и Флинт сбивают кегли, а вы будете выводить из строя тех, кто останется. – Я опускаю взгляд на свои руки. – Что касается меня, то я… Я не знаю, что я собой представляю. Я больше не могу летать. Я не очень-то искусна в рукопашном бою. Магическая сила горгульи больше подходит для целительства, а не для битв. Нет, я не говорю, что не могу внести в нашу борьбу какой-то вклад – только я не знаю какой.
Хадсон приподнимает мой подбородок и смотрит мне в глаза.
– Ты наше сердце, Грейс, – говорит он, и мои глаза наполняются слезами.
Я пытаюсь их сморгнуть, но, когда все мои друзья подаются вперед и кладут свои ладони на мою, они текут опять.
Я хлюпаю носом.
– Черт возьми, мы же должны сражаться, а не плакать.
Все смеются, как я и хотела, и я вытираю слезы с глаз и щек. Я не знаю, чем заслужила этих людей, но я каждый день благодарю вселенную за то, что у меня самая замечательная семья на свете.
Я опять смотрю Хадсону в глаза.
– У тебя же есть план, да?
– Да, есть, – отвечает он. – Но назвать его хорошим нельзя. Нас мало, а их много, к тому же… – он смотрит на свои часы, – у нас почти не осталось времени. Честно говоря, мы все, вероятно, погибнем, но это даст нам хоть какой-то шанс.
– Господи, чувак, – ворчит Флинт, – вот поэтому-то все мотивационные речи это дело Грейс.
– Точно, – соглашается Колдер. – Думаю, мне надо сделать маникюр. Тут поблизости есть салон красоты?
Я фыркаю.
– Хорошо, ладно, давайте послушаем этот план, предусматривающий нашу гибель.
Глава 152. План «А», план «Б», план «Мы все умрем»
– Нам надо уничтожить силовое поле, окружающее этот каменный алтарь… – Хадсон машет рукой в сторону круга из каменных столбов в середине луга, – … или что там это такое.
– Стоунхендж, – говорит Мэйси. – Давайте просто называть это Стоунхенджем.
Хадсон фыркает.
– Хорошо, пусть это будет Стоунхендж-лайт. Я уверен, что эти круги из камней представляют собой что-то вроде машины, которая приводится в действие при помощи Божественного камня во время лунного затмения. Нам известно, что затмение начнется через час, в полночь… – Хадсон достает из рюкзака свой телефон, несколько раз стучит по экрану, щелкает по нему, затем кивает. – А около двух часов ночи земная полутень сойдет на нет. Это дает ему чуть более двух часов, чтобы использовать Божественный камень, после чего лунное затмение завершится.
Мекай присвистывает.
– Два часа.
Хадсон кивает.
– Да, это плохая часть моего плана.
– Значит, есть и хорошая часть? – спрашивает Флинт, выгнув одну бровь.
– Можно сказать и так, – начинает Хадсон. – Поскольку Армия горгулий больше не заморожена во времени, Сайрус опять стал смертным.
Флинт и Мекай забиваются, но Хадсон продолжает:
– Но, разумеется, раз Армия больше не заморожена, это также означает, что его дар более не заперт и он может пустить его в ход. А поскольку мы никогда не видели этот его дар в действии, это создает элемент непредсказуемости.
– Вот зараза, – ворчит Флинт.
– Кровопускательница говорила, что его дар давал ему возможность направлять энергию, так? – спрашиваю я.
Хадсон кивает.
– Скорее всего, он способен подчинять себе молнии, что может создать немалые проблемы нашим драконам. – Он смотрит на Иден и Флинта, удостоверяясь, что они его понимают. – Я бы не удивился, если бы он использовал свой дар и для чего-то покрупнее, так что будьте настороже.
Они оба кивают и нервно переглядываются. Я знаю, о чем они думают. Если молния ударит дракону в крыло, оно может прийти в полную негодность. У меня падает сердце, когда я начинаю думать о собственном потерянном крыле, но я сглатываю и выбрасываю эти мысли из головы. Потом у нас будет масса времени на то, чтобы оплакать наши потери – во всяком случае я на это надеюсь.
Хадсон продолжает:
– Его люди прикрепляют к каменным столбам металлические пластины, стало быть… для запуска этой машины ему нужен не только Божественный камень. Ему необходима энергия.
– Молния? – спрашиваю я, и он кивает.
– Да, это самое логичное предположение, – отвечает он.
Мне приятно, что Сайрус стал смертным, но все остальное – это плохая новость.
– И в чем состоит твой план?
Хадсон поворачивается к Реми.
– Ты же можешь пробить волшебство пятидесяти ведьм и ведьмаков, верно?
Реми выглядит смущенным, когда отвечает:
– Да, могу.
У всех удивленно поднимаются брови.
– Пятидесяти? – повторяет Мэйси.
Реми пожимает плечами.
– Это потребует от меня некоторых усилий. – Он поворачивается к Хадсону. – Но, если мне придется вывести из строя все три купола, я здорово ослабею.
С минуту Хадсон размышляет, затем говорит:
– Хорошо, против первого из этих куполов мы используем фактор внезапности. Драконы расчистят место вокруг него, возведут ледяную стену, чтобы отрезать его, а Реми с помощью портала перенесет нас туда и пробьет его. Затем мы разберемся с этими ведьмами и ведьмаками, что, как я полагаю, будет нетрудно, поскольку они использовали свою магическую силу, чтобы создать и поддерживать как свой купол, так и купол Сайруса. Это хорошая новость.
– А какова плохая? – спрашивает Джексон.
Хадсон обводит нас взглядом, глядя в глаза.
– Элемент внезапности поможет нам с первым куполом, но не со вторым. Они не позволят драконам отрезать и его. К тому же войска, защищавшие первый купол, перейдут ко второму и укрепят его оборону.
– Вдвое больше врагов? – Мекай качает головой и шутит: – Это начинает казаться мне немножко невыполнимым.
– Да уж, я не вижу, где тут эти самые «мозги», – говорит Джексон, и в его голосе звучит тревога.
– Вообще-то мы не пойдем штурмовать второй купол. – Хадсон чуть заметно улыбается. – Драконы сделают вид, будто он и есть наша следующая мишень. Армия Сайруса выдвинется к нему, чтобы укрепить оборону, а мы тем временем нападем на третий купол. Иден построит стену, чтобы не дать этим войскам сдать назад, однако… Времени у нас будет мало. Нам надо будет пробить этот купол и разобраться с ведьмами и ведьмаками прежде, чем нас окружат.
– Ах, вот оно что, значит, когда мы попытаемся взять последний купол, нам придется противостоять целой армии? – ворчит Флинт. – Похоже, мы только затормозим сценарий, при котором нас всех убьют.
– Это если мы действительно будем атаковать третий купол. – Хадсон складывает руки на груди. – Драконы опять сделают вид, что мы собираемся направиться туда, но вместо этого Реми через портал перенесет нас к теперь уже не защищенной стороне большого купола и пробьет его. Думаю, он окажется менее крепким, чем третий, ведь какая-то часть магии этих ведьм и ведьмаков пойдет на то, чтобы упрочить их собственный купол.
– Но разве ведьмы и ведьмаки не смогут просто создать его заново, как только мы разрушим его? – спрашиваю я. Я не знаю, как работают эти купола, я не знала даже, что можно создать такой купол, но мне кажется, что ведьмы и ведьмаки должны быть в силах просто-напросто восстановить его.
Улыбка Хадсона становится шире.
– Это если бы нам было до этого дело, но нам будет все равно. Потому что как только Реми пробьет большой купол, я сокрушу эту машину в пыль. А если не будет машины, то Сайрус не сможет стать богом.
– Да, мне бы очень не хотелось иметь дело с Сайрусом-богом, – соглашаюсь я.
– Что ты об этом думаешь, Реми? – спрашивает Хадсон. – Ты можешь это сделать?
Реми на минуту задумывается.
– Да, могу, если окажусь достаточно близко. Для этого мне надо будет касаться его.
– Значит ли это, что мы ликвидируем Сайруса? – спрашивает Иден.
– Да, непохоже, что этот план закончится простым водворением его в тюрьму, – добавляет Дауд.
Хадсон пожимает плечами.
– Это будет зависеть от того, сможем ли мы снять с него доспехи до того, как его армия атакует нас. Ведь нас как-никак всего десять против десяти тысяч, так что, как говорится, добрая часть смелости – это осторожность. Полагаю, непосредственная угроза исходит сейчас от Божественного камня. А что думаешь ты, Грейс?
Все поворачиваются ко мне, как будто окончательное решение остается за мной. И должна сказать, что это ужасное чувство, когда ты посылаешь своих лучших друзей на битву, из которой некоторые из них – а то и все – могут не вернуться. Но мы не можем сидеть сложа руки и ничего не делать. Поэтому я говорю правду:
– Этот план хорош, и, думаю, это наша лучшая возможность. Шансы на победу невелики, но это все-таки лучше, чем иметь дело с Сайрусом, который стал богом.
– Послушайте, нам не победить, если мы будем сражаться со всей его армией, – говорит Хадсон. – Нас десятеро, а их десять тысяч, а то и больше. Так что вместо того, чтобы сражаться с такой необоримой силой, мы сразимся с одним самовлюбленным вампиром.
Реми ухмыляется и изрекает.
– Всем сохранять спокойствие. Мы все умрем.