Я бросаю взгляд на Мэйси, но она смотрит в другую сторону и не видит, что Реми в опасности. Я ускоряю свой бег, стараясь добраться туда вовремя.
Ведьмак заводит руки назад, затем, выбросив их вперед, посылает заряд магии прямо в Реми. Я выкрикиваю его имя и погружаю руки в землю, прибегая к силе земли, но знаю – мне не успеть.
У Хадсона округляются глаза. Он переносится к Реми и с силой отталкивает его, но я знаю – уже поздно. Нам его не спасти…
Колдер использует свои могучие львиные лапы, чтобы одним прыжком преодолеть двадцать футов, и в последний момент заслоняет Реми, приняв удар на себя.
Она висит в воздухе одну секунду, две, пока удар разрывает ее, затем падает на землю… мертвая.
Глава 160. Прощай, прощай, а разойтись нет мочи![20]
– Нет! – кричит Реми, упав на колени рядом с Колдер, но не перестав простирать руку к Дауду.
Но, должно быть, Мэйси услышала мой крик, потому что уже через несколько минут она оказывается рядом с Реми и снимает заклятие, свалившее Дауда с ног и не дающее ему подняться.
– Нет, нет, нет, нет, пожалуйста, нет, – молит Реми вселенную, которая, похоже, вознамерилась отнять у нас всех, кого мы любим. Его руки лихорадочно двигаются вокруг волос Колдер, но не касаются их, как будто он хочет удержать ее прекрасные локоны на месте, там, где они раскрылись веером вокруг ее головы. Все его тело бьет безудержная дрожь.
Реми вытирает слезы со щек и кладет ее себе на колени.
– Колдер, детка, проснись. Ты же еще не поплавала с дельфинами. Я знаю, как ты любишь дельфинов. А как насчет поездки в Париж? Мы ведь так и не поели макаронс в уличном кафе. – Он смотрит на нас безумными глазами. – Она так хотела украсить протез Флинта полудрагоценными камнями. И она записала на цифровой видеомагнитофон весь последний сезон сериала «Это мы», потому что, по ее словам, не хотела смотреть только печальные серии.
Мэйси судорожно всхлипывает. Рядом с ней, охваченные ужасом, прижимаются друг к другу Иден и Мекай. Когда к Реми подбегают Джексон и Флинт, меня покидают последние силы.
– У нее есть маленькая сестренка, Грейс, – говорит Реми, глядя на меня. – Что же я скажу ее сестренке?
Мои глаза тут же наполняются слезами, и мне хочется опуститься на землю рядом с ним и обнять его, пока рушится его мир, как Хезер обнимала меня, когда разрушился мой, но к нам приближаются сотни человековолков и вампиров. Их так много, что я не уверена, что вскоре мы все не окажемся на траве рядом с Колдер. У врага численное превосходство, к тому же мы сокрушены утратами.
И тут Реми испускает вопль, полный такой муки, что у меня разрывается сердце.
По его лицу катятся слезы; издав еще один вопль, он раскидывает руки, направляет во все стороны волны магической силы, и все враги в радиусе ста ярдов падают на землю, корчась от боли. И, только когда их вопли становятся еще более истошными, чем его собственный, Реми опускает руки и позволяет им умереть.
Он снова берет Колдер на руки, прижимает ее к груди и качает.
Реми дал нам передышку, но к нам бегут еще тысячи вражеских солдат. К тому же сам он теперь слишком слаб, чтобы пробить последний барьер.
Сайрус победил.
Глава 161. Пуф – получай
Я не знаю, что делать. Не знаю, как нам выбраться из всего этого, теперь уже не знаю. Колдер погибла, Джексон ранен, Реми сокрушен самопожертвованием Колдер. И бесчисленные приспешники Сайруса наступают на нас.
Мы встаем в круг, как делали много раз. Спинами к центру круга, чтобы защищать друг друга от того, что нам грозит.
Но врагов слишком много, и скольких бы мы ни убили, на смену им всякий раз приходят новые. И их все больше и больше.
У нас нет ни шанса.
Но мы не желаем сдаваться, не хотим, чтобы Сайрус победил – ведь он столько раз доказывал, насколько он порочен. К тому же мы уже потеряли стольких наших. Мы не можем допустить, чтобы их гибель оказалась напрасной.
Но когда нас, оскалив клыки, атакует еще одна группа вампиров, я не знаю, как мы сможем их победить. Не знаю, как мы выберемся из всей этой каши. Тем более, что за вампирами следует ковен ведьм и ведьмаков.
Я начинаю превращаться в камень, полная страха за Мэйси, Дауда и всех остальных. В этой волне столько вампиров – по меньшей мере полторы сотни, – и мы ни за что не сможем от них отбиться.
Вампиры атакуют нас, и у меня перехватывает дыхание – я жду, когда мой камень начнет царапать их зубы.
Но они так и не придвигаются ближе, не наносят ни одного удара. Потому что Хадсон вытягивает руку и в течение одной секунды уничтожает их всех.
– Ты был не обязан это делать… – начинаю я, но он даже не слушает.
Теперь он переключил свое внимание на ковен ведьм и ведьмаков и на свору следующих за ними человековолков. И на огромную стаю драконов, летящую над их головами.
Часть меня ожидает, что он обратит их в пыль, не дав им ни шанса, не дав им выбора. Но вместо этого он дожидается, чтобы они подошли ближе, чтобы ведьмы и ведьмаки посмотрели нам в глаза, запуская в нас заклятия, и только тогда проникает в их души. А затем, когда они уже так близко, что я почти что чувствую их дыхание на моем лице, он сжимает кулак. И уничтожает их всех. За Колдер.
Он падает на одно колено, судорожно дыша, на его лбу выступает пот.
– Не надо, – шепчу я. – Ты не должен этого делать.
Но я знаю – то, что я говорю, неважно. Это эндшпиль, и мы проигрываем. Нам остается только одно.
Вопрос стоит так: либо наши жизни, либо душа Хадсона, и он уже сделал свой выбор.
Глава 162. Потерять все, кроме своих мыслей
Я оглядываюсь по сторонам и не могу не думать, что мы в жопе. Но мы слишком упрямы, чтобы признать, что падаем от усталости.
О, мы можем продолжать сражаться еще какое-то время. Но тогда случится одна из двух вещей – либо мы погибнем один за другим, либо Хадсон убьет всех на этом лугу и, сделав это, навсегда потеряет свою душу.
Ни один из этих исходов для меня не приемлем.
Это мои друзья, моя семья. Те, кто пошел за мной в бой. Я должна их защитить и потому не могу быть слабой. Я должна спасти их жизни и потому не могу быть слишком упрямой.
На нас накатывается еще одна волна человековолков, и я готовлюсь к их атаке – или к тому, что Хадсон обратит их в пыль. Что бы ни произошло, я не могу этого остановить – ведь сейчас я стою в кругу спина к спине с моими друзьями, и мы все ожидаем, что будет дальше.
Мы стоим так близко от купола силового поля, в котором находится Сайрус – всего в пятидесяти или семидесяти пяти футах от него, – и часть меня хочет просто взять и напасть на него. Хочет сказать: «Ну и черт с ним», и просто взять этот купол штурмом и заставить Сайруса заплатить за все, что он сделал.
Это неплохая фантазия, но и только. Потому что, даже если я преодолею эти семьдесят пять футов, это все равно ничего не изменит.
Поскольку Реми сейчас выжат как лимон, у нас нет шансов пробиться сквозь купол Сайруса. А если мы не проникнем внутрь этого купола, то нам его не остановить. Мы просто будем убивать – или погибнем сами, – и это будет продолжаться бесконечно.
Мы действительно в полной жопе.
На нас накатывается следующая волна ведьм и ведьмаков, запуская в нас заклятия. Хадсон, не раздумывая, обращает их в пыль, но на этот раз я вижу, как он дрожит и падает на колени, вижу, как то, что он совершил, давит на него. Он подавлен, и думаю, сломлен.
Именно эта мысль заставляет меня принять решение – и я опускаю руки, оставляю мою позицию и иду прямиком к Сайрусу. Так или иначе, это надо остановить.
Так или иначе, я это остановлю.
– Грейс! – зовет меня Хадсон, и в его голосе звучат смятение и тревога. Но я не могу повернуть назад, не могу успокоить его. Если я это сделаю, Сайрус что-то заподозрит, а мне это сейчас ни к чему.
Поэтому я продолжаю быстро идти и за несколько секунд преодолеваю расстояние до круга каменных столбов. Я вижу, что небо светлеет, что кровавая суперлуна становится все больше.
Это похоже на предчувствие, но я не обращаю внимания на мурашки, бегающие у меня по спине.
Огромный луг по обе стороны от меня заполнен тысячами сверхъестественных существ, а передо мной возвышается большой купол.
Приближаясь к алтарю, который Сайрус поставил в середине своей маленькой каменной фантазии, я вспоминаю, как Лия в подземелье Кэтмира привязала меня к алтарю и попыталась принести в жертву, чтобы вернуть к жизни свою потерянную любовь, Хадсона. Я знаю, у Сайруса нет планов вызывать заклинанием Хадсона, но я боюсь, что он может решить, что принести меня в жертву – отличный вариант.
Но этого не произойдет. Мы это уже проходили, и мне не нужен повтор.
Я нахожусь на границе купола, и все больше людей на поле боя начинают понимать, что происходит что-то важное. Я стараюсь не обращать внимания на их взгляды, на то, что они пялятся на меня, но чем ближе я подхожу к каменному сооружению, тем больше становится этих взглядов. И вот – передо мной Сайрус.
– Надо же, смотрите, кто к нам пришел, – говорит он, и его голос зловеще разносится по всему лугу и наполняет кроваво-красное небо. – Грейс Фостер. Ты явилась сюда, чтобы помочь мне отпраздновать это важное событие в моей жизни?
– Я пришла, чтобы сдаться. – Эти слова едва не застревают у меня в горле, но я должна их сказать. Это в самом деле наилучший выбор.
– Нет! – кричит Хадсон, и мне следовало догадаться, что его вампирский слух уловит то, что я скажу, даже на таком расстоянии. – Грейс, не делай этого, не надо!
Но я даже не смотрю на него, не смотрю ни на кого из моих друзей. Я не могу на них смотреть, если хочу оставаться сильной.
Я должна оставаться сильной.
– Извини, Грейс, – насмешливо говорит Сайрус, и его голос опять разносится по всему лугу. – Ты не могла бы это повторить? По-моему, ты сказала, что ты