Для наглядности я вытягиваю руку.
– Эта Корона работает только вместе с Армией горгулий, и мы знаем, что Сайрус боится ее до усрачки, так что…
– Тогда давайте выясним, как отыскать эти самые Слезы Элеоса и спасти всех, включая родителей Мэйси, – вворачивает Джексон, бросив на меня виноватый взгляд. – Возможно, это какой-то магический сапфировый медальон или что-то в этом духе.
– Надетый на шею тупой бессмысленной машины для убийств, – добавляет Мекай и широко улыбается, как будто его забавляет мысль о том, что нам придется противостоять чудовищу в драгоценных побрякушках.
– Тогда давайте отыщем место, где скрывается эта тварь, и прыгнем прямо в ее нору, – предлагает Флинт, и на лице его мелькает улыбка, напоминающая мне о том, каким он был прежде.
– Не думаю, что Джикан отправил бы нас в такую даль, чтобы нам пришлось идти еще дальше, – задумчиво произносит Хадсон, глядя на фасад магазина, к которому нас перенес Джикан.
– Что ты хочешь этим сказать? – спрашивает Иден. Затем поворачивается, чтобы посмотреть туда, куда уставился Хадсон, и говорит: – Да ладно, ты что, шутишь?
Увидев, на что именно направлен его взгляд, я не могу не признаться, что целиком согласна с Иден.
– Магазин ирисок? – спрашиваю я. – Место, где обитает одно из самых древних и могучих монстров на свете… это магазин ирисок?
Глава 54. Не хухры-мухры
Но, возможно, Хадсон все-таки прав, думаю я, выйдя из-за спины Джексона и приглядевшись к магазину ирисок получше. Его окна обклеены постерами с изображениями различных чудовищ, а на деревянной вывеске гордое название: «КАРАМЕЛЬНЫЙ МОНСТР». Кто бы ни был владельцем этого магазина, он явно верит, что реклама должна быть правдивой.
– Или же стряпает свои ириски из людей, – с невозмутимым видом прикалывается Мекай.
– Я только говорю, что если там имеется чан для варки ирисок размером с дракона, то я пас, – добавляет Флинт.
– Стоит заметить, что если там имеется хоть что-то размером с дракона, то нам всем, вероятно, надо будет объявить, что мы пас, – говорит Мэйси. – Я знаю, мы отнесемся к этому без энтузиазма, но надо признать – в природе выживают те, кому хватает ума побыстрее дать стрекача.
– Ну так как, мы войдем туда или нет? – спрашивает Джексон и, широко шагая, идет к двери магазина – розовой, как сахарная вата.
Я сжимаю руку Хадсона и становлюсь рядом с Джексоном лишь для того, чтобы обнаружить – Хадсон уже тут.
Джексон смотрит на нас с удивлением, но Хадсон пожимает плечами.
– Надо же кому-то храбро отвлекать чудовище, чтобы те, кому хватает ума дать стрекача, успели спастись.
Все фыркают, даже Флинт – этого Хадсон и хотел, – и напряжение, которое ощущали мы все, начинает спадать. В том числе поэтому я так люблю этого парня.
В конечном итоге дверь толкаю я сама и первой оказываюсь в интерьере, здорово напоминающем сказки братьев Гримм.
Все четыре стены магазина представляют собой одну громадную фреску, на которой изображено черное звездное небо, глядящее на десятки деревьев, белых и безлистных. Я знаю, что дерево не может выглядеть так, будто оно испытывает боль, не может действительно испытывать боль, особенно если дерево нарисовано, но в этих деревьях есть нечто, буквально кричащее о страданиях. Они корявые, клонятся к земле, и их вид напоминает о мрачной стороне этих сказок.
Но этим тема деревьев не исчерпывается. По всему магазину расставлены скульптуры в форме деревьев в натуральную величину – узловатые и печальные. На их ветвях висят прозрачные пластиковые шары, наполненные ирисками всех мыслимых цветов.
Дело не в моем неуемном воображении: эти шары действительно напоминают отравленные яблоки, как в сказке про Белоснежку – настолько, что я невольно оглядываюсь, ища глазами волшебное зеркало на стене. И нахожу его – на задней стене магазина висит очень большое, затейливо украшенное зеркало, а прямо перед ним стоит золотая чаша ему под стать, усыпанная бриллиантами и водруженная на постамент рядом с кассой. А за кассой стоит одна из самых эффектных женщин, которых я когда-либо видела.
Она высокая – на несколько дюймов выше Хадсона, – у нее бледная кожа, яркие фиалковые глаза, прямые черные волосы почти до пола и шикарная фигура. Одета она в черные брюки, такой же жилет и доходящие до бедер черные сапоги с серебряными цепочками и подвесками-талисманами. Ее шея украшена полудюжиной цепочек, а на пальцах красуется дюжина колец – на каждом изображен какой-то магический символ. Ногти у нее длинные, заостренные и выкрашены в такой же темно-красный цвет, как и ее губы.
Иными словами, она похожа на самую сексуальную злую ведьму, которая когда-либо ходила по земле. Это, разумеется, замечают и мои друзья – и моя пара. Джексон, Хадсон, Мэйси и Иден смотрят на нее во все глаза, как будто это фантазия, которая неожиданно ожила, а на лицах Мекая и Флинта написан ужас.
Сама я одновременно и напугана, и заинтригована – так что, когда меня начинает неудержимо тянуть к прилавку, я даже не пытаюсь бороться с этим чувством. Ведь мы явились сюда именно за тем, чтобы поговорить с ней…
Но едва я делаю пару шагов, как Мэйси хватает меня за локоть.
– Не делай этого, – приказывает она таким резким тоном, какого я у нее еще не слышала.
– А в чем дело? – недоумеваю я, пытаясь понять, почему она на взводе.
– Ты должна подождать, пока она сама не предложит тебе с ней поговорить.
Мои брови взлетают вверх.
– Это что, какой-то ведьминский этикет, которого я не знаю?
– Она не ведьма, – шепчет моя кузина.
– Ты права, она не ведьма, – соглашается Иден. – Она не человек – я чую исходящую от нее магическую силу, – но не могу понять, к какому виду сверхъестественных существ она принадлежит.
– Тогда откуда вам знать, что я не могу заговорить с ней первой? – спрашиваю я. – Ведь это как-никак магазин.
– Это просто здравый смысл, – тихо говорит Хадсон. – Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что она способна сожрать нас всех в качестве закуски к своему пятичасовому чаю, и при этом в ней еще останется место для ужина. И думаю, я знаю, почему этот магазин называется «Карамельный монстр».
Хм-м. Возможно, он все-таки не был так заворожен ее видом, как мне показалось вначале.
Мэйси досадливо кашляет, и я опять переключаю внимание на нее.
– Потому что так написано вот на этой табличке.
Она показывает на черную табличку, висящую рядом с зеркалом. На ней красуется надпись: «ПРАВИЛА». И действительно, самое первое гласит: «Подождите приглашения прежде, чем подойти к прилавку. Никаких исключений».
– Что ж, ладно. Думаю, нам придется подождать, хотя мы здесь единственные посетители.
Я пячусь и присоединяюсь к остальным, которые стоят на намалеванной на тротуаре перед дверью черной букве «X». И мы начинаем ждать.
Проходят минуты, драгоценные минуты, по небу начинает разливаться рассвет с оранжевыми, красными и желтыми полосами. Часть меня психует – ведь Хадсон не может находиться на солнце, пока из его организма не исчезнет моя кровь. Остается надеяться только на то, что, после того как мы закончим дело, Мэйси сможет открыть портал, который позволит нам перенестись куда-то еще.
Проходит еще несколько секунд, а мы все ждем, когда она оторвет взгляд от кроссворда, который разгадывает. Но после того, как она взглянула на нас в самом начале, она больше ни разу не подняла глаз.
– Какого черта? – одними губами произношу я, глядя на Мэйси, пока Хадсон, стоящий рядом со мной, беспокойно переминается с ноги на ногу.
Моя кузина пожимает плечами, но, похоже, никуда не торопится. Как и остальные, кроме, быть может, Флинта и Джексона, у которых нетерпеливый вид. Но мне страшно попросить их пройти внутрь и задать ей вопрос, потому что – будем откровенны – оба они из тех, кто скорее требует ответов, чем задает вопросы, – а стало быть, она скорее всего просто сожрет их, и все.
А значит, это должна сделать я. Фантастика.
Несколько секунд я сверлю ее взглядом, мысленно приказывая ей посмотреть на меня. А когда это не срабатывает, наконец решаюсь и прочищаю горло.
Однако она и ухом не ведет.
Я прочищаю горло снова, на сей раз немного громче.
Опять ничего.
– Грейс… – начинает Мэйси, но я перебиваю ее. Потому что с меня хватит.
– Извините…
– Отвали. – Она произносит это без эмоций.
– Мне жаль, но…
Она даже не отрывается от своего кроссворда.
– Пока тебе еще не жаль, но скоро ты пожалеешь, что беспокоишь меня. А теперь убирайся.
– Но нам необходимо…
Я замолкаю, потому что она поднимает руку и хлопает ей по постеру с Правилами. И один ее темно-красный ноготь упирается в правило номер два: «Мы оставляем за собой право отказывать в услугах любому без объяснения причин». Меня особенно впечатляет тот факт, что она делает это, одновременно заполняя кроссворд. Хотя, быть может, она проделывала это уже столько раз, что теперь делает это на автомате.
Как бы то ни было, я никуда отсюда не уберусь, пока не поговорю с ней. Я прочищаю горло еще раз.
– Извините, но…
– Это ты уже говорила. – Она зевает и даже не дает себе труда прикрыть рот рукой.
Этот финт мне знаком, и я сердито смотрю на Хадсона, который пытается сделать вид, будто понятия не имеет, чем именно я возмущена. Но, судя по едва заметной ухмылке, он все понимает.
Похоже, существует пособие под названием «Как быть сверхъестественным говнюком», и оба они: и эта женщина, и моя пара – читали его. Правда, несмотря на это, Хадсон замечательный человек. И, возможно, она тоже.
Эта мысль придает мне сил – как и те месяцы, когда мне приходилось противостоять Хадсону в самом его говнистом виде, – и я решаю рискнуть. К тому же сегодня мне уже угрожал один бог, не имевший ничего против того, чтобы сокрушить меня. После этого любая другая угроза кажется пустяком.
Сделав глубокий вдох и приклеив к лицу самую милую улыбку, я прохожу по покрытому пятнами черному бетонному полу и останавливаюсь прямо перед кассой. Я пытаюсь не обращать внимания на то, ч