И я размораживаю нас.
Глава 115. Девчачья битва: крылья против клыков
Иззи превращается из каменной статуи обратно в человека, махая руками и крича.
Мы находимся рядом с пряничным домиком Карги, темное небо освещено луной, и видно, как кулак Иззи бьет Хадсона в челюсть, так что его голова резко запрокидывается назад. Затем она стремительно разворачивается, с силой всаживает ногу в бедро Реми, и он тихо ругается.
– Уймись! – рычит Реми, придя в себя, но она только шипит и оскаливает клыки, и опять бьет ногой.
Но на этот раз ее нога не попадает в цель. Реми уворачивается так быстро, что она не успевает сообразить, куда бить. А когда она разворачивается вместе с ним, он хватает ее за руки и заводит их за спину, стиснув ее запястья.
И она окончательно, целиком и полностью срывается с цепи. Вопя, рыча и бранясь, она отчаянно пытается сбросить его с себя, пока мы смотрим на нее, вытаращив глаза.
Хадсон устремляет на меня взгляд, будто спрашивая: «Мне ему помочь?» – и я понимаю, что я не единственная, кто что-то уловил, когда Реми вдруг появился внутри размороженного Двора горгулий.
Я не знаю, что ему сказать – я и сама задавалась этим вопросом, – и потому только пожимаю плечами. Но это происходит до того, как Иззи ухитряется высвободить одну руку и полоснуть острыми ногтями по правой щеке Реми.
– О, черт, нет, – рычит Колдер, бросившись в гущу схватки.
Вырвав Иззи из хватки Реми, Колдер хватает вампиршу за волосы и поворачивает ее к себе.
– Ну как, тебе хватит? – спрашивает она, когда Иззи визжит от боли. – Или ты хочешь еще?
– Колдер! Перестань! – кричит Реми, пытаясь встать между ними.
Но Иззи не ценит его помощи. Вместо этого она, продолжая вырываться из рук Колдер, опять бьет его ногой и попадает в пах, так что все парни вокруг нас морщатся.
– Какого черта? – вопит он, согнувшись в три погибели.
– Мне не нужна твоя помощь, гребаный ты мудак! – орет она на него, схватив Колдер за роскошные волосы.
Услышав эти слова, я невольно бросаю взгляд на Хадсона, и он смотрит на меня со смущенной улыбкой, словно говоря: «Кровь не водица».
Реми едва ли не лежит на земле, а Иззи и Колдер буквально пытаются убить друг друга, продолжая таскать друг друга за волосы.
И все парни, включая Реми, наблюдают за ними, словно завороженные. Даже Флинт смотрит на эту девчачью схватку как загипнотизированный.
Ну нет. Нет.
Взглянув на Иден, я вижу, что она явно смотрит на это так же, как и я, и вместе мы отталкиваем ошеломленных парней и бросаемся в драку.
Я вцепляюсь в Изадору, и она едва не прокусывает мое запястье. Иден схватила Колдер, и, хотя это трудно себе представить, я уверена, что мне приходится не так уж плохо, поскольку Колдер едва не откусывает ей голову.
– Хватит! – говорю я, но они почти не обращают на меня внимания, и я повторяю это еще громче. По-прежнему ничего. Только на этот раз в мою шею вцепляются когти Иден, когда она бросается на меня, хотя метит в Изадору.
– Иден, какого черта? – кричу я.
– Извини. – В ее голосе звучит раздражение, но это естественно, ведь Изадора только что саданула ей локтем в глаз.
Я подумываю о том, чтобы заморозить Иззи опять, просто затем, чтобы она немного угомонилась, но тогда мы уже через две минуты вернемся сюда же, так что толку от этого не будет. Вместо этого я пытаюсь схватить ее за руки и получаю такой крепкий удар кулаком в плечо, что на несколько секунд моя рука немеет.
– Хадсон! – Я вопросительно смотрю на него. – Ты поможешь мне или нет?
На его лице написан страх.
– Э-э. – Он бросает взгляд на остальных наших парней, которые разом отступают и все как один избегают смотреть мне в глаза.
– Это как? – спрашиваю я, когда Колдер вырывается из хватки Иден и снова кидается на Иззи. – Ты что же, вообще не хочешь нам помочь?
Все парни – включая Хадсона – качают головами, и я получаю удар когтями мантикоры по щеке, когда пытаюсь взять Иден и Колдер хоть под какой-то контроль. – Черт бы вас подрал! – кричу я, и с меня хватит.
Я превращаюсь в горгулью и, крепко держа Изадору, взлетаю футов на десять над землей.
Колдер издает пронзительный крик, подпрыгнув и попытавшись схватить вампиршу, но я уже вышла из себя и бью ее своей каменной ногой в лицо, так что она хватается за щеку и оседает на землю.
Иззи издает радостный крик и начинает поливать соперницу грязью – и я разжимаю руки и роняю ее на землю, подтолкнув так, что она приземляется не на ноги, а на задницу. Затем я возвращаюсь на землю и встаю между ними.
– Хватит! – повторяю я, и, хотя они обе шипят на меня, они больше не пытаются напасть друг на друга – на мой взгляд, это успех.
Удостоверившись, что они угомонились, я поворачиваюсь к Хадсону, который теперь, когда драка прекратилась, выглядит смущенным.
– Какого черта? Вы вообще помните, зачем вы здесь? – спрашиваю я и его, и остальных.
– Ты что, шутишь? – отвечает Мекай. – Ни один человек, который ценит определенные части своего тела, не бросился бы разнимать этих фурий!
– Да, женщины бывают очень злобными, – соглашается Флинт. – В этом месяце я уже потерял одну ногу и не собираюсь рисковать второй.
– Вы все гребаные трусы. – Я сердито уставляюсь на мою пару. – Особенно ты.
Он кивает, как и все остальные, и я устремляю на него многозначительный взгляд – мы еще не договорили.
Затем я поворачиваюсь к Иззи и слышу, как она спрашивает:
– Где я? Вы же знаете, что похищение человека незаконно, не так ли?
– И это говорит та, которая захватила нас всех, угрожая нам ножами, – парирую я. – Вместе с сотнями подростков, которые также были похищены и которых вы мучили. Наверняка этой ночью я не смогу спать из-за чувства вины.
– Я всегда знала, что ты не такая пай-девочка, какой пытаешься себя представить, – презрительно усмехается она.
– Ты это серьезно? – Мои брови взлетают вверх. – Только это ты и услышала из того, что я сказала?
– Если честно, твои речи так занудны, что я стараюсь не слушать то, что ты говоришь.
Может, дать ей в морду и послать мир к черту? Но, видимо, Реми смекает, как близко я подошла к краю, потому что на этот раз он становится между нами до того, как начинается насилие.
– Дай нам пять минут, – говорит он ей. – Обещаю, ты об этом не пожалеешь.
– Я уже об этом жалею, – ощеряется она. Но когда их взгляды встречаются, она вскидывает руку и говорит: – Не все ли равно? Делайте, что хотите.
Тут она права. Я не уйду отсюда – никто из нас не уйдет отсюда, – пока Карга не увидит Иззи и тетя Ровена не будет освобождена. Но дело не только в этом. Часть меня думает, что, узнав, что ее мать не умерла, а была много лет заперта на этом острове, Иззи сможет избавиться от своих неконтролируемых вспышек гнева. Она и так страдает от комплекса безотцовщины, которым ее наградил этот подлый ублюдок Сайрус, но, если она узнает, что ее мать не умерла – я смотрю на Мэйси – и не бросила ее… Это должно ей помочь, разве нет?
С этой мыслью я иду к двери пряничного домика Карги. Сегодня здесь дует сильный ветер, и океан вокруг острова бушует, но это не кажется мне дурным предзнаменованием. С какой стати? Правда, и в идиллический сценарий я не верю, особенно если учесть все то, что привело нас в эту точку.
Однако я нахожусь в подвешенном состоянии, и у меня совсем нет времени. Посему я делаю глубокий вдох, стучу в дверь и молюсь о том, чтобы все обернулось хорошо… или, во всяком случае, не совсем плохо.
Глава 116. Нож и пряник
Дверь открывается не сразу, и я готовлюсь умасливать монструозных слуг Карги, охраняющих ее безопасность. Но либо она поняла, что происходит, либо у них выходной, потому что дверь нам отворяют не они, а она сама.
Она одета в длинное струящееся платье, как и прежде. И, как и прежде, выглядит она как сама Мать Земля. На этот раз ее темно-русые волосы, которые на самом деле окрашены во все цвета на свете, стянуты в узел, напоминающий обычную прическу Изадоры.
– Грейс. – На ее лице отражается удивление. – Я не ожидала увидеть тебя так скоро.
– Я знаю. – Наверное, надо бы сообщить ей эту новость медленно и осторожно, но, по правде говоря, у нас нет на это времени. Потому что можно надеяться, что Иззи не попытается кого-то убить на протяжении всего лишь минуты или двух. К тому же нам очень скоро надо будет перенестись во множество других мест.
И поэтому я просто говорю все как есть, не пытаясь подсластить пилюлю:
– Мы явились сюда, чтобы наконец оказать вам ответную услугу от имени Ровены. Но знайте, что вы, вероятно, сможете провести с ней только несколько минут – мы не станем заставлять ее оставаться здесь дольше.
Несколько секунд выражение Карги не меняется. Оно остается недоуменным и немного хитроватым. Но, когда мои слова доходят до нее, когда она поворачивается и видит мою тетю Ровену, а затем и саму Иззи, кровь отливает от ее лица.
Недоумение сменяется потрясением, затем уступает место смеси радости, грусти и облегчения. По лицу Карги текут слезы, когда она медленно, неуверенно идет к своей дочери.
Иззи растеряна. И взбешена. И, возможно, несмотря на все это, немного обеспокоена. Так, может, она все-таки подозревает, в чем тут дело?
Карга наконец доходит до Иззи, по-прежнему безмолвно плача, и протягивает руку, чтобы накрыть ладонью ее щеку. Но прежде, чем рука Карги касается щеки ее дочери, у Изадоры опять срывает крышу.
Она пятится от Карги и, протянув руку к своим ножам, вопит:
– С меня хватит. У вас есть тридцать секунд, чтобы вернуть меня обратно.
Когда никто из нас не отвечает, она поворачивается ко мне.
– Я говорю серьезно, Грейс. Я хочу вернуться в Лондон. Сейчас же.
Ее рука ложится на рукоятку кинжала, у меня в горле образуется ком, и я инстинктивно тянусь к моим зеленой и платиновой нитям. Я стою между Богиней порядка и ее давно пропавшей кровожадной дочерью – и могу думать только о моей семье. Семье, о существовании которой я даже не подозревала. Карга – моя тетя, даже если моя бабушка говорит, что ей нельзя верить. Иззи – моя кузина, и о том, что ей нельзя верить, говорят