Сейчас она сидела мокрая и дрожащая, но с высоко поднятой головой и вызывающим блеском в глазах. Она готовилась к бою, и рано или поздно между ними он должен был произойти. Если у него есть хоть капелька разума, он подвезет ее к двери и уберется из ее мира до понедельника, когда они смогут спокойно поговорить обо всем, что случилось — и, может быть, даже посмеяться.
Вместо этого, когда они подъехали к дому, Росс выключил зажигание, вышел из машины и пошел по мокрой дорожке, которую оставляла после себя Катя на тротуаре.
Лиза, с волосами чуть темнее Катиных и такими же большими голубыми глазами, стояла в дверном проеме и следила за их приближением. Она начала улыбаться, но у нее хватило ума подавить улыбку.
— Мама, что с тобой случилось? И с мистером Чандлером? Вы что, оба упали в воду?
— Ты очень догадлива, — пробормотала Катя, удивляясь, откуда Лиза знает имя Росса. — Не дашь ли ты мне полотенце? Я не хочу накапать на пол.
— И мистеру Чандлеру тоже?
— Конечно.
Когда Лиза исчезла наверху, Катя спросила Росса:
— Откуда моя дочь знает, кто ты такой?
— Должно быть, она видела меня в офисе или еще где-то.
— Лиза никогда не была в офисе.
— О.
— О, — как раз подходит. Объясни.
— Ну, на самом деле, я был здесь утром.
— Ах, вот оно что. И Лиза сказала, что я уехала на Зеленое озеро?
— Я искал тебя. Я думал, что мы могли бы заняться чем-нибудь. Что она должна была делать? Лгать?
— Конечно, нет. Где ты так быстро нашел каноэ?
— Оно твое.
— Мое! — она повысила голос. — Росс Чандлер, ты — самый возмутительный и вызывающий во мне ярость из всех мужчин, которых я знала. Прекратишь ли ты преследовать меня и вмешиваться в мою жизнь?
— Я не уверен, что смогу сделать это, — серьезно сказал он.
Катя почувствовала, как дрожь удовольствия пробежала по ее спине.
— Ты — прекрасный бизнесмен. Я уверена, что ты можешь сделать все, что хочешь.
Он пожал плечами.
— Правильно. Но, может быть, я не хочу.
— Почему?
Он вздохнул, и темные глаза, встретившиеся с ее взглядом, были встревоженными.
— Я не знаю.
— Я понимаю.
— Я сомневаюсь в этом, — пробормотал он. — Не принять ли нам горячий душ?
Ее глаза расширились, а сердце бешено забилось. Нам? Душ? Конечно же, он не имел в виду… не с Лизой в доме.
— Солнце зашло, и я замерзаю, — добавил он.
— Конечно. Я тоже, — она с отчаянием взглянула на лестницу, потом на него. Она хотела, чтобы он уехал. Она не желала, чтобы он был в душе с нею. Иначе ее будут преследовать чувственные образы. К несчастью, его губы действительно посинели от холода. Она не могла отправить человека в таком состоянии домой.
— Лиза! — позвала она. — Где полотенца?
Лиза сбежала по лестнице.
— Я ждала сигнала.
— Сигнала?
— Я не хотела мешать.
— Здесь нечему мешать, — сказала Катя краснея.
Приведенный в ярость, Росс сказал:
— Спасибо, Лиза.
Катя заметила обмен взглядами между Россом и дочерью. Они казались конспираторами. О черт, подумала она. Сначала Дженифер и Мэгги поощряли ее увлечение любым свободным мужчиной в Сиэтле. Теперь ее собственная дочь вступила в союз с Россом.
— Я собираюсь принять ванну, — отрезала она. — Росс, можешь воспользоваться ванной для гостей. Лиза покажет тебе. Она положит твои вещи в сушилку, если ты хочешь этого.
— Конечно. У меня есть еще штаны и рубашка в машине.
Конечно, подумала она, наполняя ванну горячей водой и пеной. Такие мужчины, как Росс, вероятно, всегда возят с собой смену одежды. Они никогда не знают, где проснутся утром.
Она быстро сбрасывала мокрую одежду на пол. Смех! Не было мужчин таких, как Росс. Она еще ни одного не нашла. Но, черт возьми, она хотела бы найти. Было бы прекрасно, если бы тот, кого она найдет, не был бы столь властным.
Когда Катя спустилась на кухню, то увидела Росса и Лизу, смеющихся и готовящих ужин. Она стала наблюдать за ними. Это был не тот уравновешенный и сдержанный Росс из «Чандлера Электроникс», не распутный, разъезжающий по ресторанам. Этот Росс был воплощением мужского начала и мог заставить любую женщину затаить дыхание. Катин пульс бешено забился. Его сырые и взъерошенные волосы излучали странное свечение. Вокруг его талии повязан передник, на лице играла улыбка. Лиза обвиняла его, что он не умеет чистить морковку, а он оправдывался.
— Я не занимаюсь этим каждый день, — воскликнул он, когда чуть-чуть не порезался.
— А, ты один из тех, — сказала Лиза.
— Один из кого?
— Один из мужчин-шовинистов, как мой отец.
— Почему ты его так называешь?
— Да он считал, что мама должна заниматься готовкой и уборкой и все такое.
— А ты думаешь, что это неправильно?
— Если бы ты когда-нибудь ел ее стряпню, ты тоже бы думал так же.
Смех Росса отразился от стен, и Катя вопреки своему желанию присоединилась к нему.
— Неблагодарная свинья, — сказала она, когда Лиза виновато посмотрела на нее.
— Извини, мама, но я не могла лгать.
— Ты могла бы чуть-чуть приукрасить. Моя стряпня не настолько уж плоха.
— Конечно, от нее не умрешь, — задумчиво сказала Лиза.
— Ты просто невыносима, — парировала Катя, но Росс заметил, что она все еще смеется. Она действительно могла плохо готовить, но его впечатление, что она была доброй матерью, укрепилось. Было видно, что между ней и Лизой близкие и непринужденные отношения.
— Раз я плохо готовлю, то сделай сегодня обед ты.
— Хорошо. Я уже начала, и мистер Чандлер очень мне помог.
Росс заметил блеск в глазах Лизы, когда она озорно улыбнулась ему.
— Почему бы вам чего-нибудь не выпить?
Когда они с Катей перешли в гостиную, Росс сел в одно из огромных удобных кресел и огляделся. Комната оказалась точно такой, какой он и представлял ее: теплой, радостной и привлекательной. В такой комнате просто невозможно было чувствовать себя несчастливым, особенно если горел камин. И тем не менее Катя сказала, что она была несчастной.
— О чем ты думаешь? — спросила она. — Ты какой-то хмурый.
— Я просто размышляю, как человек может ощущать здесь себя несчастным. Все вокруг кажется таким удобным.
— Комнаты не доставляют счастья, Росс.
— Я согласен с тобой, — он посмотрел на огонь в камине, а потом опять на Катю. — Что нужно сделать для твоего счастья, Катя?
Она закусила губу и уставилась на пол. После долгого размышления она тихо произнесла:
— Очень тяжело ответить на этот вопрос. Я не уверена, что знаю.
— Почему же? — спросил Росс. — Ведь ты чувствовала себя несчастной и раньше.
Она улыбнулась ему слабой дразнящей улыбкой.
— Есть разные степени счастья. Радуга может заставить тебя прекрасно чувствовать в течение минуты. Фильм может заставить тебя смеяться несколько часов. Объятие ребенка может подарить момент радости, — ее лицо приобрело мечтательное выражение.
— Что еще, Катя? — его голос стал хриплым, когда он почувствовал важность этого разговора.
— Поцелуй, — сказала она и смело встретила его взгляд, хотя потом и отвела глаза.
Он наклонился, готовый к поцелую, к жару и сладости, которые он принесет.
— Что же сделает этот поцелуй, дорогая Катя?
Смущение промелькнуло на ее лице.
— Это изменит положение вещей, — спокойно сказала она и чуть отодвинулась от него.
— Да, — серьезно сказал он. — Это действительно все меняет. — Ему стало интересно, что же изменится в их отношениях.
В это время Лиза торжественно объявила, что обед готов.
Они ели за кухонным столом, и Росс не мог припомнить, когда он чувствовал себя таким счастливым… Все то беспокойство, которое он ощущал месяцами, а может быть, и годами, пропало, сменилось ощущением и мира и семейного уюта, которого он давно искал.
Эта мысль застигла его врасплох, и он оглянулся. Лиза опять дразнила Катю, и они обе смеялись с сияющими глазами.
Катя была здесь тоже другая. Ее тепло, которое он всегда чувствовал, казалось, исходило от нее сильнее. Здесь Катя находилась в своей привычной обстановке. И хотя ее место было не у плиты и не на стремянке с рулоном обоев, у нее была врожденная способность превращать жилое помещение в уютный дом.
Раскованная и смеющаяся, она казалась ему еще более привлекательной. Он вдруг ощутил сильное желание взять ее на руки, отнести наверх и заняться с ней любовью. Дом. Именно этого недоставало в его жизни. Его дома.
Он посмотрел на Катю и почувствовал, как кровь быстрее побежала по сосудам, согревая его.
5
«Дорогая сварливая.
Насколько ты сварлива на самом деле? Я люблю женщин, которые могут постоять за себя. Значит ли это, что ты очень независима? Я живу в Такоме, и, возможно, мы слишком далеко, чтобы видеться часто, но я все равно хочу встретиться с тобой. Я время от времени приезжаю в Сиэтл по делам. Пошли мне записку с твоим номером телефона, и я позвоню тебе.
В понедельник утром Росс подошел к Кате, положил руки на спинку ее стула и посмотрел ей через плечо, чтобы прочитать, что она печатала. Как только его теплое дыхание коснулось ее уха, она сразу же сделала ошибки в нескольких словах.
С самой субботы она не могла не думать о нем. Уходя, он был в странном настроении — встревоженный, и в то же время радостный. Это раздражало ее больше, чем его появление на Зеленом озере, волнующее тепло его тела, нежная хрипота его голоса, когда он вытаскивал ее из воды, его быстро установившееся взаимопонимание с Лизой.
— Это тот отчет, который мне нужен? — спросил он, пытаясь отодвинуть ее, чтобы разглядеть страницу.
Катя уперлась ногами в пол и наклонилась вперед, чтобы скрыть письмо. Она посмотрела на Росса и одарила его нерешительной улыбкой.
— Отчет на твоем столе.
— Тогда что это? — спросил он, решительно отодвигая ее в сторону. Прочитав, он зло уставился на нее. — Неужели еще одно?