Мэгги посмотрела на нее поверх меню, которое она читала взглядом голодной женщины. Последние три дня она была на диете, и им не следовало бы приводить ее в итальянский ресторан, подумала Катя. Казалось, что у нее текли слюнки, когда она вслух читала аппетитные описания кушаний в меню. Но все же она сумела оторваться от меню, чтобы спросить:
— Катя Стюарт, ты наконец чувствуешь привязанность к одному из мужчин, с которыми встречалась?
— К двум, на самом деле.
— К двум! — подруги удивленно уставились на нее.
— Я знаю, что это выходит за пределы ваших самых смелых ожиданий, но один из них даже не прислал мне письма. Я нашла его сама.
— Объясни, — потребовала Дженифер.
— Не могли бы мы сначала сделать заказ? — умоляла их Мэгги.
— Мэгги, твой желудок может подождать, — упрекнула ее Дженифер. — Это важно. Говори, Катя.
Катя рассказала им об ее усиливающейся привязанности к Россу.
— Он абсолютно великолепно ведет себя по отношению ко мне — такой внимательный, веселый, заботливый. И он не совсем такой повеса, как я считала. Он готовил для нас обед вчера вечером. А в среду мы ходили в кинотеатр и играли в шахматы в холле. Мы не пошли смотреть тот фильм. То, чем мы занимались, не было захватывающим, но почему-то он заставлял это казаться таким. Имеет ли все это смысл?
Дженифер проницательно кивнула:
— Для меня да. Ты влюбилась в этого парня, а когда человек в таком состоянии, все кажется особенным.
— Именно так я и думаю, — сказала печально Катя.
— У меня такое чувство, как будто есть «но» в конце предложения? — сказала Мэгги.
Катя вздохнула: — Есть.
— Ты сошла с ума? Почему?
— Я все еще получаю письма.
— Мы видели их.
— Нет, те вы не видели.
— Ты скрываешь от нас! — с негодованием сказала Дженифер. — Почему?
— Я хотела оставить их себе.
— Я не могу слушать такие захватывающие новости на пустой желудок, — сказала Мэгги и махнула рукой официанту. Когда они получили заказанные блюда, она с куском хлеба в руке сказала: — Хорошо. Продолжай рассказывать о тех письмах. От кого они?
— Я не знаю. Он не подписывается.
— Сколько получила их?
— Целых три. Это-то и странно. Хотя мужчина и не назвал себя, чувствую какую-то связь с ним. Можно ли чувствовать привязанность к почтовому ящику?
— У тебя могут уйти годы на выяснение этого, — возразила Дженифер, — держись за Росса. Он кровь и плоть.
— Да еще какая! — с энтузиазмом подхватила Мэгги.
Катя бросила на нее недоверчивый взгляд:
— Откуда ты знаешь?
— Я однажды вечером проезжала мимо, когда он приехал к тебе.
— Если ты ехала мимо, то откуда знаешь, что он красивый? — спросила Дженифер.
— Ну, я слегка притормозила.
— А откуда ты знаешь, что это был Росс?
— Я позвонила, как только вернулась домой, и Лиза сказала мне.
— Я поговорю с этим ребенком, — сказала Катя со стоном. — Она слишком много болтает.
— Ей тоже нравится Росс.
— Итак, — сказала Дженифер. — Три голоса за Росса, и даже не думай о тех анонимных письмах. Если получишь еще, выброси.
— Но тот другой человек предлагает все те вещи, о которых я мечтала. Он даже хочет поехать со мной на сафари. Шесть месяцев назад я думала, что Росс именно такой, но оказалось, что я ошибалась. Он совершенно удовлетворен домашним очагом. Он приедет в следующую субботу, чтобы скосить траву и помочь сгрести листья, а в воскресенье мы отправляемся на пароме до Виктории. Он такой… нормальный.
— Если огоньки в твоих глазах что-нибудь да значат, то нормальный совсем не значит плохой.
— Но это не то, что я ищу. Вы сами писали объявление. Вы знаете, чего я хочу.
— Что «ты думала», «ты хотела» — вернее, что мы думали, что ты хотела, — исправила Дженифер. — Иногда у твоего сердца появляются другие идеи. Прислушайся к ним, — посоветовала она. Мэгги была слишком занята поглощением пищи, чтобы вставить реплику. Она только кивнула.
В течение следующей недели Катя пыталась следовать их совету и забыть про те письма. Каждый раз, когда Росс входил в комнату, между ними появлялась напряженность. Он держался на расстоянии, хотя взгляд его глаз практически сжигал ее. Он заставлял ее забыть не только о письмах, но и ее имя. Когда их руки случайно соприкасались, она чувствовала дрожь во всем теле, вплоть до пальцев ног. Она чувствовала себя хуже, чем подросток, взволнованный первой любовью.
В субботу, когда Росс приехал поработать в саду одетый в старые джинсы, почти до неприличия плотно обтягивавшие его тело, Катя с большим трудом пыталась сосредоточиться на уборке листьев. Но часто, опершись на грабли, пристально смотрела на Росса, едва дыша.
— Я плачу тебе не за то, чтобы ты стояла и смотрела, — поддразнил он ее.
— Ты вообще не платишь мне, — напомнила она ему.
— Правда, — его глаза обшарили ее, задержавшись на обтянутой футболкой груди. Ее соски, казалось, сжались под его взглядом. Эта незамедлительная и беспомощная реакция заставила его пульс убыстриться. Вместо того чтобы провести газонокосилку еще раз вокруг двора, он выключил мотор.
— Почему бы нам не передохнуть? — предложил он. — И не побаловаться холодным пивком. Сейчас намного жарче, чем я думал.
Когда она принесла пиво, они уселись на ступеньки крыльца.
— Росс, могу я спросить тебя? — произнесла она нерешительно, устремив взгляд в землю.
Он хотел взять ее за руку, придать ей уверенности, но сдержался, сжимая банку с пивом так сильно, что было удивительным, как та не лопнула.
— Конечно, — ответил он, стараясь держаться как можно естественнее, хотя его ладонь вспотела, а горло пересохло. Он сделал длинный глоток пива.
— Почему ты не поцеловал меня?
Пиво попало не в то горло, и он чуть не захлебнулся. Он уставился на нее широко раскрытыми от удивления глазами.
— Что ты сказала? — спросил он, когда кончил кашлять. Он меньше всего ожидал услышать это из уст Кати. Может быть, Лиза написала сценарий для нее?
Она посмотрела прямо в его глаза.
— Почему ты не поцеловал меня? — повторила она с берущей за душу смелостью.
Он хотел поцеловать ее прямо сейчас, но за поцелуем последует большее, чем то, о чем они договаривались. Он решил ответить ей, поговорить о том, чего взрослые люди просто не обсуждают. Если они хотят поцеловаться, черт возьми, они делают это, а потом живут последствиями.
К несчастью, последствия для него будут настолько сложными, что потребуется бригада психоаналитиков, чтобы разобраться в них. Альтернативой было поговорить. Поэтому Росс заговорил — или, по крайней мере, попытался сделать это.
— Ну, — начал он, затем откашлялся. Он встретил ее взгляд, моргнул, отвел свой и посмотрел ей в глаза снова. — Ты совершенно ясно выразилась, что нам надо остаться друзьями. — Он с трудом сглотнул. — В настоящее время, — поправил он.
— Просто дружеский поцелуй, — сказала она с внезапной улыбкой.
Дьявольская сущность этой улыбки не осталась незамеченной Россом. Возможно, Ева так же улыбалась Адаму, и посмотрите, чем все закончилось. Дружеский поцелуй, сказала женщина. В щечку. Прекрасный и невинный, возможно, сопровождаемый теплым объятием.
— Это не то, как я хочу поцеловать тебя, — пробормотал он. — Не так, как мы целовались раньше.
— Значит, ты все еще хочешь? — сказала она, сопровождая слова чем-то похожим на вздох облегчения.
Он почувствовал, как кровь побежала по его венам. Еще пять минут такого разговора, и он окажется в очень затруднительном положении. Никакой человек, как бы святы не были его намерения, не может выносить и контролировать такую ситуацию долгое время.
— Катя, нам надо обязательно говорить об этом?
— Я думаю, да. А что? Это беспокоит тебя?
— Это сводит меня с ума, — признался он.
— О, — сказала она, удивление вспыхнуло в ее глазах ярче, чем обычно. — Я не против того, чтобы перестать говорить об этом, если…
— Если что? — напряжение чувствовалось в его голосе.
— Если мы просто сделаем это.
— Ты имеешь в виду поцелуемся?
— Да.
— О, мой Бог! — простонал он, ставя банку с пивом и привлекая ее к себе. Он легко держал ее, стараясь справиться с бешено бьющимся пульсом. Он все равно не собирался целовать ее, и тем самым вовлекать ее в отношения, к которым, как она неоднократно повторяла, не была готова.
— Ну? — подтолкнула она его. — Ты поцелуешь меня или нет?
Он тяжело вздохнул. Из самых лучших побуждений.
— Я поцелую тебя, — нежно произнес он.
Его губы прижались к ее губам, заставляя их раскрыться. Катя счастливо вздохнула, и его язык проник в ее рот, горяча их кровь, пока оба не поняли, что хотят, чтобы этот поцелуй продолжался вечно.
— О, мой Бог! — прошептал он снова, проводя руками по ее бедрам, затем беря ее груди в ладони и чувствуя твердость сосков. Катя прижалась к нему, как чувственная кошка, которая знала, как отказаться от независимости в обмен на удовольствие.
Он пытался отодвинуться, остановиться, пока еще было не слишком поздно, но она прильнула к нему, ее руки гладили его по спине.
— Я думал, ты хочешь только поцеловаться, — хрипло произнес он.
— Я ошибалась, — призналась она. — Этого недостаточно.
— Но, Катя…
— Молчи. Не говори. Я хочу заняться с тобой любовью.
— Плохая идея.
— Ты разве не хочешь?
— Конечно, хочу.
— Ну, тогда…
Ева опять соблазняла Адама. Благородство уступило место практическим соображением. Временному бегству:
— А как Лиза?
— Она остается на ночь у подруги.
Тихий стон застыл в горле Росса, и он попытался выпутаться из ласкающих рук Кати:
— Подожди.
— Я не хочу ждать. Я хочу действовать, не раздумывая хотя бы раз в жизни.
— Катя, любимая, я не хочу, чтобы ты раскаивалась ни сегодня, ни потом.
— Я не буду. Не будет никакого раскаяния, Росс, — она посмотрела на вето сверкающими глазами. — Никакого.
Какая-то часть Росса хотела отказаться, отчаянно пытаясь вспомнить… вспомнить что? То, что он хотел быть с Катей всегда, а не только сегодня. Но он не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы сказать нет, только не сейчас, когда он хотел заняться любовью с ней так же, как и она.